Страница 20 из 78
- Я подумаю над этим, а пока не мешай мне.
Недовольная его ответом, Катя поднялась к себе в комнату и закрылась. Встала напротив зеркала и пару минут корчила сама себе рожи, пока ей это занятие не надоело.
- Лихо, не хотите поговорить со мной? – насмешливо обратилась к отражению Катя, в общем, не ожидая ответа. – Лихо, вы меня слышите? Я к вам общаюсь! У меня есть к вам деловое предложение! Вы глухой, Лихо?!
Катя не успела заскучать, как глаза у неё в отражении почернели, а губы изогнулись в злой усмешке. Девушка медленно отступила от зеркала, уставившись на то, как её же лицо некрасиво искажалось злобой, а зубы сами по себе заострялись. Чем бы ни было существо, оно агрессивно оскалилось и ударило по стеклу. Но зеркало выдержало, лишь едва покрылось трещинами.
- Я… не хотела Вас обидеть! Я просто дурачилась!
Злой дух сверлил девушку взглядом, явно желая дотянуться до её горлаи закончить начатое. Катя машинально коснулась шеи, словно её снова могла обвить чёрная удавка.
- Я хочу просто поговорить с Вами!
Существо снова ударило по зеркалу. На пол посыпались осколки. Катя едва удержалась от крика, но споткнулась и упала на кровать. На неё смотрели чёрные глаза из десятков осколков.
С лестницы раздался топот.
- Однажды Лафо не окажется рядом с тобой и тогда… – злой дух провел противно чёрными когтями по стеклу.
- Катя! – в комнату ворвался Пётр Иванович. – Что случилось?!
- Лихо отозвалось, – тупо продолжала смотреть на осколки Катя. – Я не знала, что оно в зеркале…
В тот же вечер из дома исчезли все зеркала.
Глава 9
Во время дождя лес затихал, не было слышно ни пения птиц, ни стрекотания насекомых. Катя гладила себя по большому животу, наблюдая как по листу, скрывавшему её скромное убежище, стекали ручейки воды.
Обычно хранители не прятались во время дождя, да и зачастую спали на ветвях деревьев, но для бывшего человека сделали небольшое исключение. Катя получила в свое распоряжение небольшую хижину на дереве с гнездом и люлькой, прикрепленной к потолку. Конечно, не дворец, но вполне уютно и чувствуешь себя хоть немного защищенным, когда есть дверь и окна. Да и вещи было куда сложить, хотя Катя и не могла похвастаться каким-либо богатством.
Хранители хоть и разбирались в точных науках, но как таковой экономики у них не было, поэтому и накопительством не занимались. В их личных убежищах, а по совместительству рабочих кабинетах стояло только самое необходимое. По сути лес был домом для очень и очень большой семьи, где у каждого имелись домашние обязанности.
И Кате, как жителю большой цивилизации к обществу хранителей было привыкнуть нелегко. Да и по дому она скучала. Ей уже объяснили про то, что она не только в другой мир загремела, но еще и в другое время. В её мире она даже еще не родилась…
На коже Катиного живота иногда проступал отпечаток маленькой ножки. Катя с улыбкой погладила её указательным пальцем. Ножка сразу спряталась. Жаль, бабушка внука не увидит…
Спящий рядом Эфо перевернулся, уткнулся лицом в Катино плечо и положил когтистую руку на её живот.
- Эфо.
- М-м-м? – сонно отозвался хранитель.
- Ты меня любишь? – задала один из самых банальных вопросов Катя.
По телу разлилось приятное тепло и умиротворение, уносящее тревогу, сомнение и страх будущей матери.
- Это такое своеобразное «да?» – уточнила она.
- Катя, по человеческим меркам мне почти пятьсот лет, – лениво отвечал хранитель.
- И каждая твоя женщина задавала тебе этот вопрос? – без дальнейших пояснений поняла Катя.
Эфо открыл глаза и осторожно переместил голову на живот супруги, чтобы смотреть на неё во время разговора.
- Каждая, – всё-таки продолжил Эфо. – Они все хотели услышать подтверждение, что они желанны и любимы. И каждой из них я говорил, что безумно их люблю. Но знаешь в чём истина? Когда умерла Марис, а с ней у меня были самые длинные отношения, в душе я обрадовался, что она больше не будет отравлять разум моих дочерей человеческой ересью.
- Лучше бы не спрашивала…
- Все женщины, которым я признавался в любви, давно мертвы. Кто-то умёр от страсти, другие – от болезни, третьи – по глупости. Но я… не испытал ничего кроме облегчения. И знаешь, может, это суеверно, но тебе я никогда не скажу то, что говорил им, – он поцеловал её в живот и щекотно потерся носом о кожу.
- И не боишься, что я отравлю человеческой ересью нашего ребёнка?
- Не-а, – в уголках его глаз появились морщинки, – у тебя милая ересь. Да и сыновей у меня еще не рождалось. Для меня, как и для тебя, это будет первый опыт.
- Откуда ты знаешь, что будет мальчик?!
- Мальчики, – поправил Эфо, со смехом показывая два пальца.
- О, нет! Скажи, что ты пошутил! Я одного не знаю, как родить!
- Не переживай, я буду рядом.
- Будешь смотреть как я корчу страшные рожи и ору на тебя матом? Ты точно этого хочешь?
- На это будет забавно посмотреть…
***
Проснувшись, Катя вытащила бумажку из-под подушки и смяла её. Заметка не помогла увидеть то, что ей действительно было нужно. Видение ни капли не приблизило её к разгадке перемещения между мирами, а всё больше погружало в стокгольмский синдром. Возникали подозрения, что видения ей навязывали. Да и как можно влюбится в маньяка и душегуба? Она не верила в роман в стиле тёти Оли, где злодей исправлялся под действием великой силы любви.
Днём Пётр Иванович принес ей материалы и несколько костяных иголок. С добродушным выражением лица он поставил корзинку перед Катей и вручил ей одну из иголок.
- Вот, ты просила работу, – торжественно произнес прадедушка. – Будешь шить куклы, а Екимир будет их продавать.
Катя замялась, не зная, стоило ли признаваться Петру Ивановичу, что шить совершенно не умела и что у неё чёрный пояс только по вязанию спицами.
- Я попробую, – не решилась расстраивать прадедушку Катя, ковыряясь в корзинке с тканями и похожим на вату материалом.
- Вот и ладненько, вот и хорошо, – крайне довольный собой Пётр Иванович хотел уйти.
- Можно нескромный вопрос? – оставила рукоделие Катя.
- Задавай.
- А кроме торговли травами, чем вы зарабатываете на жизнь?
- Земля и лес кормит.
- И это все?! За то время, что я у вас живу, к вам… никто не обратился за помощью. Вы же колдун!
- Варенька, люди придут ко мне за помощью, только если будут умирать и им не сможет помочь никто другой.
- И что, мало желающих сдохнуть? – фыркнула Катя, крутя в руке иголку. – Да у вас тут рассадник болезней! Они же моются раз в полгода!
Поперхнувшись, Петр Иванович постучал себе по груди:
- Катя, в городе есть целители. Зачем обращаться к безбожному колдуну, если можно пойти к благословенному богами целителю?
- Я думала, раз у вас есть магия…
- То это сразу обогатит меня?
- Ну, да...
- Какая же ты наивная.
- Как тогда вы меня смогли купить?!
- Ну, Вотор мне задолжал много денег до того, как стал работорговцем.
- Хотите сказать, что он и был тем случаем подыхающего клиента, у которого не было денег на хорошего целителя?
- Да.
- Су-у-упер!
- Я пойду, займусь своими делами, а ты шей. Заодно от скуки избавишься.
Катя исколола все пальцы, пока ей удалось сшить первую очень страшную куклу с глазами пуговицами и кривоватой улыбкой.
- Больше похоже на куклу-вуду, чем на детскую игрушку, – вслух прокомментировала она, придирчиво разглядывая работу.
- А мне нравится, – материализовался красный дух.
Он взял со стола куклу и погладил большую пуговицу.
- У меня была такая же игрушка в детстве, – тепло улыбнулся хранитель. – Для меня её мама сделала.
- Ваша мама тоже шить не умела? – не удержалась от скептического вопроса Катя.
- Ни шить не умела, ни петь, – продолжал Дахир, не поднимая взгляда с игрушки. – Когда она рассказывала нам с братом сказку перед сном, звери разбегались в ужасе, а папа затыкал уши. Он маму нежно любил, но всегда говорил, что голос у неё отвратный. Странно прозвучит, но я долгое время не засыпал без её отвратного голоса. И сейчас… мне хочется её услышать.