Страница 2 из 8
— Мама! Я тебе пирог принес! Тот, что ты вчера испекла! — послышался радостный голос. А мне на черное покрывало поставили тарелку. — Я уже вещи собираю! Мне завтра ехать в Академию! Ты будешь скучать, мам?
Что? О, нет! Только не это! Я вчера готовила тыквенный пирог. Три раза отворачивалась. Ну, думаю, хоть какую-то гадость сделает! Потом даже яд поставила рядом, мол, вот, смотри! Один раз я вообще ушла из кухни, чтобы не стеснять маленькое зло.
— Мама вернулась! — предупредила я, не спеша возвращаться на кухню и скрипя всеми дверьми. — Я сейчас войду!
Я топала, как слон, чтобы предупредить заранее.
На столе стоял пирог и зелье. Закрытое. Поначалу у меня была надежда, что он мастерски закрыл зелье. Так, чтобы следов не оставить!
— Ммм! — облизала я палец, макая его в тесто. — Мммм!
Нет! Никаких признаков яда! Ну прямо никаких! Не горчит, не перчит… Ничего!
— Мама, я караулил пирог! — послышался голосок, пока я недоверчиво осматривала тесто. — Ты что? Расстроилась?
Эх! Я вздохнула и отправила хвостом пирог в печь. Ладно, попробуем по-другому.
— Следи за пирогом! Вот тебе книги и игрушки! — намекала я, в надежде, что будущее зло забудет на радостях про пирог. И он прилично подгорит.
Я принюхалась в надежде учуять запах гари! Мммм! Как все сгорит! Прямо в головешки! Я даже поежилась на месте от предвкушения восторга.
— Мама! — послышался голос с кухни. — Пирог готов! Давай быстрее, а то подгорит!
Я кисло вытащила горячий пирог, видя, что он ни капельки не подгорел.
Ой, горе ты мое! Ну неужели нельзя было увлечься книгами? Или игрушкой! Я тут балую тебя изо всех сил, ращу махровым эгоистом, капризулей и … Бедное мое бесчувственное демоническое сердце!
— Мам, ты чего? — меня дернули за черный халат. Пирог остывал на столе. — Мам, ты что? Плачешь?
— Нет, сынок! Добро в глаз попало! — ответила я, утирая жгучие слезы.
Правду говорят, что ребенок должен быть залюбленным! И расти в неполной семье. Именно тогда и получаются маленькие демоны, исчадья и темные властелины. Я, значит, ради этого… А он…
— Мама, а можно попробовать? — послышался голосок сына, которого я потрепала по макушке. Вот, какой бы ни был, люблю его! Что тут поделать!
— Конечно! Не забудь маме не оставить, — намекнула я, выходя из комнаты и скрещивая пальцы. Ну хоть так! Надеюсь, пирог получился вкусным, и детский аппетит сделает все, как надо!
— Мам, я кусочек съел! Остальное тебе! — послышался голосок за дверь, к которой я припала.
Да! Да-да! Он не помоет тарелку! Все большое зло начинается с маленького. Сначала тарелку не помыл, потом стул не задвинул, а через двадцать лет завоевал весь мир! Стал успешным демоном… Эх… Хоть бы забыл! Хоть бы забыл!
— Ма! Я тарелку помыл за собой! — послышался голосок сына. И тут же добавил. — И поставил на место!
Нееет!
— Табуретка… — взмолилась я, скрестив пальцы. — О, адское пламя! Я прошу тебя! Пусть не задвинет табуретку! Что? Не задвинул? Я не слышала! Неужели темная сила услышала мои молитвы!
Дверь открылась, а на пороге стоял сыночек, почесывая голову.
— Я не стал задвигать табуретку. Чтобы полы не портить. Я поставил ее аккуратно под стол, — сообщил он. — Мам! Ты что? Плачешь? Пирог получился очень вкусный! Ну прям пальчики оближешь!
— Нет, сынок, не плачу… Я тебе тут на гадости намекаю, а ты… — вздохнула я, глядя в честные глаза сына. — Ты — будущий демон! Возможно, даже уничтожишь половину мира! А вторую поработишь! Демоны не делают добра! Этим миром правит Зло! Ты будешь искусителем! Тебе нужно будет искушать людей! Вот чем ты будешь их искушать?
— Котенком? — на меня посмотрели честные страдальческие глаза. Я прижала «искусителя котятами» к себе.
— Я буду стараться, мам, — послышался голосок сына, пока я гладила его по голове. Ой, рожки такие маленькие… Молочные…
— Я обещаю, что сделаю какую-нибудь пакость! — вздыхал сын, пока я его гладила и умилялась.
Так, погодите! Вкусный пирог! Ага! Придумала!
— Сейчас я спрячу пирог, чтобы ты его не нашел! — торжественно объявила я, открывая шкаф. — В шкафчик его спрячу, чтобы ты его не нашел и ночью весь не съел! В шкафчик спрячу…. На шкафчике мухомор нарисован! И даже табуретку поставлю, чтобы никто на нее не залез! Ты, главное, не подсматривай!
И я подмигнула, показывая хвостом, куда я спрячу пирог. На всякий случай!
— Хорошо, мам! — послышался голос. — Я глазки закрою!
— В кого же он у нас такой паинька? — всхлипнула я, пряча пирог в шкаф.- Ну прямо не сын, а наказание! Вон у соседки сын — вот это я понимаю! В три года уже дедушке в чай слабительное подмешал. До этого дед вообще не ходил, а тут прямо как побежал! В четыре уже кошек за хвосты таскал! В пять кнопки на полу раскладывал — ступить некуда! В шесть — довел мать до истерики! Настоящее исчадье ада… А у меня лопух какой-то!
И вот наступило утро!
— Мам! Я нашел пирог! — послышался голос.
Ну наконец-то! Какое счастье! Он нашел пирог! И наверняка съел его! Мама дождалась!
— Мам! Ты будешь пирог? Я съел один кусочек! — добавил сынок.
Я скрестила пальцы и закатила глаза. Он шлепал в сторону нашей спальни.
— Хоть бы отравленный! Хоть бы отравленный! — взмолилась я, глядя на темные волосы сына. Он бережно нес пирог на кровать. Аппетитный кусок тыквенного пирога лежал на тарелочке.
— Мама ест! — предупредила я, с надеждой глядя в тарелку. — Мама сейчас его съест!
— Кушай, мама! — послышался голосок, а ко мне на кровать взобрался мой будущее исчадье ада. — Конечно! Я же для тебя принес!
— Мама ест, — промурчала я, закрывая глаза и откусывая пирог. — И когда мне плохо станет? Когда мама побежит в туалет и взлетит на нем, как ведьма на метле? Или мне придется хвостом обхватить унитаз!
— Мама, он не отравленный! — смутился сын, устраиваясь на одеяле из лоскутов. — Я тебе самый лучший кусочек оставил! Самый большой! Мам? Я что-то опять не так сделал?
Я вздохнула, уплетая пирог. Вот как ему сказать, что демон не должен быть добрым! Что мир демонов жесток, коварен и несправедлив! Что кругом все хотят тебя либо обмануть, либо уничтожить!
Мой сын расстроился. Он сидел и ковырял пальчиком одеяло.
— Мама тебя очень любит! — всхлипнула я, поглядывая на тапки. Может, хоть в них кнопка завалялась. Но нет!
Сын молчал.
— Ты же понимаешь! Быть добрым — плохо! Миром правит зло! Чем больше гадостей ты делаешь, тем больше тебя боятся. А чем больше боятся, тем сильнее уважают! Ты должен стать могущественным демоном! От мамы в твоем возрасте уже соседи разбегались!
— Я буду стараться, мам, обещаю, — вздохнул сыночек. — Я обязательно сделаю какую-нибудь пакость! Честно- честно! Просто у меня не получается!
— Иди сюда, — обняла я сына, глядя на портрет его отца. И в кого он у нас такой? Вот в кого? У нас в роду все были демонами!
— Понимаешь, добро пожертвует семьей, чтобы спасти мир… — рассказывала я прописные истины. — А зло — миром, чтобы спасти семью! Зло ночью спит спокойно! Кто кусает добро по-ночам? Ну-ка?
— Клопы? — спросил сынок, прижимаясь ко мне.
— Нет, гадость моя мерзопакосная, совесть! Почему говорят, что зло крепко спит? Потому что совесть их не кусает! — вздохнула я, обнимая сына еще крепче. — Так не реви! Давай думать! А вдруг ты уже сделал пакость, но не заметил? Давай попробуем! Может, не все так безнадежно. Ты шкаф не закрыл?
— Закрыл, — вздохнул сын, нервно поигрывая хвостом.
— Погоди! Я знаю! — обрадовалась я, целуя расстроенного ребенка в лоб. — Ты… руки не помыл!
— И правда! — ужаснулся сын, глядя на меня. — Не помыл!
— А все почему? Потому что я воду перекрыла! Видишь! У тебя получается! На них столько микробов… И ты все принес их маме! А вдруг среди них какая-нибудь зараза! Смертельная болезнь! Чума, холера! — я была вне себя от счастья. Первая пакость!
— Мама, я теперь плохой? — спросил сынок, глядя на меня с надеждой.