Иллюзия

В вестибюле не происходило ничего такого, из угла в угол шныряли неугомонные младшеклассники, охранник решал купленные за поворотом кроссворды.

Юноша переобулся и направился в класс, не обращая внимания на других старшеклассников. Он будто полностью и целиком перефокусировался на Аню, так что мнение остальных просто перестало приходить в его голову. И в глубине души он понимал, что в этом повинен далеко не он.

В классе уже сидела Аня, раскладывающая тетради. На секунду Серёже показалось что-то странное, но он проигнорировал это и сел за своё место.

— Доброе утро.

— Доброе… Боже, тебе что ли нос по дороге сломали?

— Это… Ну, близко к этому.

— Что значит «близко»?

— Тебе так важно это знать?

— Не волнуйся, я не буду смеяться.

Её глаза зажглись интересом, и Серёжа тут же вспохватил энергию от этого взгляда. Вообще, Серёже казалось, что в человеке не было ничего своего кроме глаз. Внешность, так или иначе, навязана обществом, а характер подстраивается под среду, возраст, общество, ситуацию. Только глаза всегда искренне, и по ним можно понять истинную сущность человека, о которой, может, не знает и он сам.

— Я испугался будильника и с кровати упал.

Девушка посмотрела на него с недоумением, приподняв одну бровь. Стеснительное выражение лица Серёжи и неподдельный стыд не давали повода Ане усомниться в его словах, она сжала рот ладонями, но меж пальцев прорвался мелкий смешок.

— Ты же обещала не смеяться!

— Я не смеялась.

— Смеялась.

— Не… Не… хахахахаххахахахахахаха!

Аню прорвало и по всему классу полился мягкий, но всё-таки звонкий смех. Серёжа уставился на свою соседку по парте и тоже начал смеяться, лишь наслаждаясь широкой улыбкой Ани.

— Ой, уже урок начался.

Девушка упёрлась лицом в парту, пытаясь прогнать смешинку, попавшую ей в рот, но она лишь безуспешно давилась от слёз, пытаясь не выпустить пронзительный смех.

Аня в итоге взяла в руку ручку и принялась что-то чертить. Серёжа с ваткой в ноздре не чувствовал нужды в сне, но он так привык спать на первом уроке, что его голова, не задумываясь, приземлилась на деревянную парту.

Ему снилось нечто блестящее и расцветающее. Это был цветок или фрукт, он наливался красками и рос в размерах, становясь всё прекраснее и прекраснее.

Серёжа приподнял розово-беленькие лепестки и под ними он увидел что-то чёрное и мерзкое. Оно гнило и смердело. Оно было очень похоже на этот божественный благоухающий цветок, но оно было растоптано, сожжено, разбито, уничтожено.

«Неужели и с этим восхитительным ??? произойдёт это, он умрёт и исчезнет, спрятавшись под листьями новой жертвы? Почему так?»

— Серёжа.

«Оно говорит, господи».

— Серёжа!

Юноша оторвался от мира грёз и очутился за своей партой прямо посреди перемены. Его волосы легонько подёргивали ладошки Ани, стоящей рядом.

— Ты так крепко спал, ужас. Что-то хорошее снилось?

— Мне ничего не снилось.

— Ладно, пошли тогда к кранику.

— Пошли.

Серёжа стал со стула и вышел в шумный коридор. Присутствие рядом другого человека делало это место безопасным, толпы незнакомых людей теперь не казались угрозой, а любое смущение отходило на второе план, лишь редко возвращаясь под пристальным взглядом какого-нибудь незнакомца.

— Аня, здесь снова лужа.

— Ничего, я уже готова.

Девушка встала в шаге от фонтанчика и глубоко наклонилась, дабы дотянуться до воды, тем самым невольно выпятив ягодицы.

Серёжу сильно смутила эта поза и он, краснея, решил обогнуть её и встать с другой стороны, чтобы видеть только лицо Ани. Смущение и мимолётная паника заполонили разум юноши всего на секунду, но этого было достаточно для очередного падения.

«Я аутист».

Совершенно позабывший об обозначенной им же луже юноша накренился вперёд и уткнулся носом в кафельную стенку умывальника.

— Ай!

Аня подавилась водой из-за неожиданного крика Серёжи и быстро выпрямилась, покашливая от застрявшей в горле воды.

— Что… Кхагхы… Что произошло?

Она еле выдавила последнюю фразу с затихающим голосом и после нормально откашлялась, поправляя волосы.

— Да, сука, я снова носом долбанулся.

— Покажи.

— Твою мать, Серёж, у тебя прям сквозь вату кровь течёт.

— Агх! Опять умываться!

Проклиная судьбу, юноша прошёл внутрь умывальника и включил ледяную воду. Холодный поток окатил его лицо, а вместе с ней его пронзила и боль. Он сморщился и принялся вытирать лицо от крови, рыща в карманах в поиске новой ваты.

Спустя пару минут он уже сидел в классе с забитыми до отказа ноздрями.

— Как ты так умудрился?

— Ай, неважно.

Серёжа слегка наклонился, чтобы лечь поспать, но резкая боль и ощущения текущей крови вернули его в исходное положение.

— Ну хоть спать не будешь.

— Всю жизнь об этом мечтал.

— Ненавижу сарказмы.

— Серьёзно?

— Нет, это был сарказм.

— Катись лесом.

В знак окончания беседы Сержа снова наклонил голову, и снова встряхнул ей обратно от боли.

— Прям так больно?

— Достаточно, чтобы заставить меня сидеть по струнке.

— Дай потрогаю, может ты сломал.

— Только понежнее, не хочу орать на весь класс.

— Я сама нежность, не беспокойся.

Аня поднесла пальчики к переносице юноши и принялась водить по ней подушечками пальцев, наминая все изгибы, тем самым пытаясь безболезненно обследовать целостность носа.

«Я до этого не думал, но что если эта, хоть и короткая дружба, но всё-таки хоть какие-то отношения могут перерасти во что-то большее? Насколько я понял, у неё совсем нет близких друзей, точно нет парня. Она милая, красивая, немножко своенравная, иногда слишком холодная, а иногда слишком живая и манящая. Правда, я мало знаю её, а она мало знает меня. Ещё остаётся вопросом та сумочка с ключами, её странное поведение. Она что-то скрывает от меня, и я не думаю, что стоит на что-то стоит рассчитывать с ней. Всё-таки я…»

— Ай!

— Извини.

— Ты же специально нажала.

— А нечего пялиться в одну точку, не реагируя на окружающую действительность.

— Я просто задумался.

— Ну вот, а я просто привела тебя в чувства.

— Эх, с тобой разговаривать — сплошной… А впрочем, не важно.

— Я уже поняла, что ты хотел сказать, сапожник.

— Какого ляда я сапожник, я же даже не произнёс это слово, те более такой намёк от меня ты слышишь впервые.

— Слово «ляда» тебя и выдаёт, сапожник. Фи-фи-фи таким быть.

Аня выпятила губы и покачала головой, многозначно приподняв брови.

— Я учиться.

— Удачи.

Наконец-то их разговор прервался, и они приступили к обучению.

У него всё так просто. Так просто.

Протрещал последний звонок, и Серёжа уже стоял за порогом школы, подтягивая лямки портфеля.

Солнце блеклыми лучиками плясало по талому снежку, отражаясь обратно в молочно-лазурную гладь. Ветерок слегка переминал черные ссушившиеся листья, прокатывая их по промёрзшей земле.

— Лови

— Че…

Юноша повернулся в сторону голоса, и в его лицо втаранилась кожаная сумка, вонзившись железной лямкой ему в переносицу.

«Аху…»

В глазах всё поблекло, и серая пустота заполнила уши и глазницы юноши, окунув его тело в снег. Последнее, что он видел в своей жизни, был женский сюжет на ступеньках, визжащий по непонятной ему причине.

«Вот и всё…»

— Серёжа!!!

Он распахнул глаза. Его голова лежала на коленях Ани, поглаживающей одной рукой его по макушке, а второй бьющей его по лицу. Очередная пощёчина вонзилась в его лицо, и он слегка простонал.

— Серёжа!!!

— Не ори.

— Прости, прости, пожалуйста, я не специально!!!

— Я ж попросил, не ори, башка трещит.

— Прости, я думала, что ты поймаешь, но крикнула слишком поздно.

— Да ты снайпер.

Юноша слегка улыбнулся и попробовал глубоко вздохнуть, но его пронзила боль. Из ноздри вылезла струйка крови, закатившаяся в рот.