Страница 18 из 20
— Кирилл. Кирилл, я помню тебя, но я… Я не понимаю, почему я не помнил раньше.
— Всё не то, что есть, Серёжа. У нас осталось мало времени. Знай лишь одно — любовь вернёт тебя в рабство, так что, лишь избегая её, ты можешь жить свободно.
— Что это значит?
Кирилл снова согнулся в кусок умирающего хлама, его давило и прятало нечто счастливое и наглое, питающееся его кончающейся жизнью.
Это был Серёжа.
— Урок окончен!
Юноша оторвал голову от парты. Первые секунды он даже забыл, что он был в симуляции.
Он отчаянно моргал глазами, дикая мигрень разносилась дрелью по его черепу.
«Это конец шестого урока, неужели я проспал сразу 2 урока, хотя два, у нас было 2 биологии. Но как может быть две биологии подряд, если буквально позавчера у меня была биология первым уроком. Тем более, сколько я вообще дней подряд учусь, почему у нас нет выходных? Какая же тупая симуляция».
Серёжа собрал свои вещи и вышел на улицу, направившись домой.
Он шёл не спеша, попутно оглядываясь по сторонам, тем самым проверяя, сколько он прошёл.
Как ни странно, двигался он нормально, и через несколько минут уже был у дома.
«Так вот оно что».
У двери его подъезда стоял отец Ани, поджидающий юношу.
«По идее, абсолютно неважно, что я скажу, в любом случае, исход этой встречи предрешён. Что ж, тогда я буду говорить мало, дабы не тянуть время».
— Стоять, малец!
— У.
— А за тем, чтоб проверить твою квартиру. Уж больно ты подозрительный, сучёныш!
— У.
— Кого-кого?
— У.
— Я на такие дешёвые понты не куплюсь, сынок!
— У.
— Арргх, хер с тобой, тварь, узнаю, что это был ты, я тебе жопу наизнанку выверну.
— У.
— Пошёл нахер!
Разъярённый мужчина удалился вдалеке.
«Это был невероятно конструктивный диалог».
Серёжа принялся подниматься по ступенькам, в голове всплывали очертания Аним и смутные обрывки слов Кирилла. Юноша удостоверился в том, что разумные и неподвластные здешним установкам люди существовали. Кирилл рушил симуляцию, так что он не мог быть запрограммированным. Этот факт вселял надежду в трепещущее сердце Серёжи.
Дверь в квартиру распахнулась, на пороге стояла Аня.
Она была в голубой футболке, немного маленькой для неё, в тех же шортиках и домашних Серёжиных тапочках. Её волосы были распущены и не особо распущены, так что её естественная красота всеми силами лезла в юношеские глаза.
— Аня, я вернулся.
— Хорошо, я как раз ужин приготовила.
— Аня, я вернулся.
— Да, я слышала, пошли на кухню.
— Аня, я вернулся.
— Серёжа, это какой-то прикол?! Иди давай уже.
«Нет, она не иллюзия! Она тоже живой человек со своим разумом и сердцем, и мои чувства к ней не прописаны и не придуманы, они что ни на есть настоящие!»
Радостный юноша слопал приготовленный Аней ужин, и они счастливо уселись за его ноутбуком.
— Ну, как успехи?
— Я уже прохожу 4-звёздочные уровни.
— Нихера себе, я до них месяц добирался.
— Да? Это было не так уж сложно, вот я даже одну карту на «B» прошла.
— Эту, я её только на «D» один раз попробовал, и то на «No fail». Там же сплошные стримы.
— Стримы?
— Ну, когда они в один ряд сплошным слоем идут.
— А-а-а, так это самое лёгкое.
— Серьёзно?
— Да, давай покажу.
Довольная своим могуществом Аня запустила игру и принялась изо всех сил щёлкать по клавишам.
«Боже, слава господу, что Аня настоящая. Её доброту и искренность невозможно создать в грёбанной симуляции, её красота и милота не поддаются отсталому воображению того, кто создал это. Боже, как же… Как же я люблю её. Пусть весь мир лишь жалкая иллюзия, пока в ней есть настоящая Аня, я готов оставаться в нём вечно».
Прошёл час. Прошло 3 часа.
Была уже ночь, Аня лежала в кресле, а Серёжа на кровати.
Они до сих пор болтали о чём-то, наслаждаясь друг другом.
— Кстати об аниме, какое у тебя любимое?
— Ну, не знаю, их много.
— Ну, давай топ-3.
— Так, наверно, «Класс превосходства», «Дороро» и «Клинок, рассекающий демонов».
— Я из этого только «Клинок» не смотрел.
— А что так?
— Не знаю, душновато, по-моему.
— Как можно вообще заскучать с такими персонажами и рисовкой?!
— Да не ори ты на меня, это просто моё мнение. Вот, спроси — какое у меня любимое, тоже может что-то не понравится.
— Нет, это не интересно, давай кое-что другое. Кто твоя вайфу?
— Вайфу?
— Ну, не хлопай глазами. Если у тебя нет любимого человека в реальной жизни, то есть персонаж, в которого ты влюблён.
— А ты прям уверена, что я ни в кого не влюблён в реали.
— Ну и в кого же?
Время застыло на этом моменте, Серёжа неожиданно осознал, насколько тупо он сейчас поступил. Неловкость этой ситуации просто била все рекорды. Любой ответ был бы сейчас критически неуместен и имел бы огромные последствия. Неожиданный отголосок сегоднешнего торжества, сплошного сумбура и стремительности действий что-то изменили в Серёже. Чувство страха исчезло, а чувство вседозволенности возобладало.
«Если скажу про Спидвагона, она подумает, что…. А зачем? Зачем мне думать о том, что кто-то обо мне думает? Мне дана одна жизнь, и дана она мне не для того, чтобы не волновать окружающих. Если я думаю что-то о ком-то, но это нихера не значит, так как с какого хера меня парит чьё-то мнение обо мне? Эта неуверенность загубила почти всю мою жизнь. Когда я мог встретить Аню, год назад, два? Когда угодно! Если бы не эта сраная сумка, давшая мне, идиоту, возможность, я бы сейчас не разговаривал с самой прекрасной девушкой на планете, а она бы лежала в той заброшенной котельное, истекая кровью. Сколько её боли можно бы было избежать, если бы я был с ней изначально? Может, все её мучения и есть результат не только моей, но и чужой неуверенности. Никто не пытался узнать, что происходит с ней, никто не пытался помочь ей. Даже я, найдя ключи на мусорке, не сделал ничего. А спроси я тогда, может на ней бы не было этих синяков. Кто знает, что будет завтра? Кто, сука, это знает? Кто знает, что может завтра произойти, если она не будет знать, что я влюблён в неё? Даже если я получу отказ, она будет осведомлена, это главное! Кому всралось какое-то мнение, когда на кону стоит вся твоя жизнь и жизнь дорогих тебе людей?!»
— Я люблю тебя.
В комнате повисло молчание.
— Я… Я тоже.
Широчайшая улыбка расползлась по юношескому лицу, а сердце было готово выскочить из слишком часто вздымающейся груди.
— Боже, Ань, как же я счастлив, я люблю тебя!
— Я… Я тоже.
Он не мог перестать скандировать такую простую, но весомую фразу.
— Я люблю тебя!
— Я… я тоже.
Нет.
— Аня?
— Я… я тоже.
— Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет……….
Привет, друг.
Как твои дела? Надеюсь, у тебя всё хорошо, и ты не полное ничтожество.
Я сделал это.
Прошла неделя, и я признался её в любви.
Я сделал это лично, когда мы остались наедине на очередном групповом походе на какое-то мероприятие.
Скажи, мне передать её слова дословно? Я не хочу как-то мозолить тебе глаза, портить настроение или вызывать возмущение. Просто, так будет легче.
«Ты ебанутый?»
Я… Я просто не могу описать, что я почувствовал в тот момент. Какая-та часть меня просто умерла, цель моей жизни — она исчезла.
Она не заводила панику, она тут же забыла о признании, забыла обо мне, о моей глупой любви.
Её лицо, такое милое и искреннее, оно не выражало каких-то добрых чувств, когда я признавался её. Оно было злобным, оно было мерзким, оно будто было не её вовсе.
У меня болит голова. Я не чувствую своего сердца и лёгких, будто в моей груди огромная дыра.