Иллюзия

— Ты слишком много думаешь о прилавках с шаурмой и чебуреками.

— Нет, просто я подумал: как же, наверно, обидно, когда кто-то проходит мимо твоих чебуреков за 65 рублей из нормального мяса и идёт в магазин рядом, покупая тоже самое и может даже хуже за 135 рублей. Причём покупатель искренне верит, что он сделал правильный выбор из-за цены, и если этот дорогой чебурек на вкус не очень, то дешёвые, наверняка, на вкус, как дерьмо.

— Ну и какой же из этого можно сделать вывод, Сократ?

— Судить надо не по обложке.

— Так это ещё в древности придумали, тоже мне новаторство.

Они уже приблизились к его подъезду.

— Так никто ж не соблюдает.

Деревянная дверь широко распахнулась, пискляво проскрипев, и Серёжа с Аней поднялись на второй этаж.

— У тебя дома никого?

— Да, родители будут нескоро, в последнее время они работают в поте лица, тем более, они вроде начали проводить время вместе после работы.

— В смысле?

— Ну, гуляют, ходят в кафешки, рестораны, я не знаю. Всё в этом духе, короче.

Серёжа снял ботинки и быстренько переоделся в своей комнате, пока Аня стягивала с себя кроссовки и верхнюю одежду.

— Ну так что, включай свой ноутбук!

— Да ты, я смотрю, не церемонишься. Совсем без прелюдий.

— Да что у тебя ещё дома делать, давай скорее, мне сегодня надо пораньше домой.

— Ладно.

Девушка присела на стул, наблюдая, как хозяин квартиры подключает мышь к ноутбуку, попутно запуская монитор.

— Серёж, а что такое «прелюдия»?

— Э… Ам… Ты не знаешь?

— Ну, я часто слышала это слово, но никогда не задавалась вопросом, что оно значит. Ну знаешь, у меня такое было со словом «гамбит». Вроде хочется узнать, но как-то лень.

— Понятно.

— Так что это значит?

— Ну… — в голову Серёжи, к сожалению, вползали совершенно не нужные для этой ситуации мысли, — Это какое-то действие, которое нужно для подготовки к следующему.

— А в как… О, игра запустилась.

Аня довольно сжала мышку, а Серёжа облегчённо выдохнул. На экране появились долгожданные кружки, и девушка принялась стучать по клавишам. Она старалась напевать мелодию, которую она наигрывала, тем самым повышая себе концентрацию, но, на деле, это нередко ей мешало.

Парень уставился на Аню, невольно приковав свой взор к её пылающим глазам.

«Сейчас немного поиграем, и я всё ей расскажу о сумочке и ключах. Пожалуй, это лучший момент».

Ещё час прошёл для застывшего Серёжи непродуктивно. Девушка потихоньку начинала уставать, хоть её вопли и радостные выкрики становились всё громче.

— Ань, тебе сделать чай?

— Пам-пам-па-па-пам… да, давай… Тибим-пам-пам-па-па-па-пам!

Юноша прошёл на кухню, вылил содержимое фильтра в чайник и включил огонь, отодвинув норовящий подымить носик от деревянной полки.

«Как же всё-таки хорошо, что в тот день я увидел эту сумочку».

Он подготовился и оставил её на кухонной табуретке.

«Можно даже сказать, что эта вещица свела меня с Аней, надо отдать ей должное».

Серёжа не мог думать нормально. Что-то сильно терзало его, но он не мог понять, что это было. Всякая хорошая мысль сводилась к нулю, его улыбка выпрямлялась в безучастную физиономию, уставленную в одну точку. Что-то было не так со всем этим. Со всем.

Чайник засвистел, и парень поспешно выключил горелку, попутно доставая кружки из шкафчика.

У него остались ещё пакетики с чёрным чаем, так что он просто кинул их в кипяток и докинул по 4 ложки сахара. Ему всегда казалось, что именно сладкий вкус были истинным вкусом чая.

— Аня, иди сюда.

— Иду!

Девушка в соседней комнате громко щёлкнула по клавише и прибежала на кухню, поправляя волосы.

— Вот твоя кружка.

— Спасибо, ух, а он горячий.

— Нужна ложечка?

— Да нет, я лучше просто подожду.

Он смотрел молча на неё, а она — на чай, извергающий клубы пара.

— Аня, мне надо кое-что тебе рассказать.

— Что же?

Девушка продолжала улыбаться, разглядывая искусственные облачка, исходящие из её кружки.

— Слушай, после того как я помог тебе с сумкой, я пытался наладить с тобой контакт, но ты была очень холодна ко мне. На следующий день я решил поговорить с тобой после школы, но, когда я подошёл к тебе поближе, я очень боялся как-то не так начать разговор и снова испортить тебе настроение, так что я искал походящий момент. Он так и не появился, а ты уже зашла в дом. Я заметил, что ты долго смотрела на мусорку, и мне стало любопытно узнать причину. Я нашёл твою сумочку с ключами и всё не знал, как тебе их вернуть. Но теперь я думаю, ты не будешь сильно на меня злиться, что я трогал твои вещи.

— Где она?

— Вот.

Юноша протянул ей фиолетовую сумочку. Нежная женская ладонь грубо и резво вырвала её из его рук, и Аня направилась в прихожую, совсем забыв о чае.

— Ань, прости меня.

Её глаза были мёртвые, от них отдавало могильным холодом и неподдельным ужасом. Она двигалась быстро, но не делала резких движений, на её лице не было эмоций.

— Аня!

— Забудь обо всём.

Она тихо пролепетала эти слова на прощание и выскочила на лестничный пролёт, быстро направившись на улицу.

Серёжа выбежал на улицу босиком, перетаптывая через мартовскую ледяную грязь.

— Аня!

Девушка уже была далеко, она не слышал его или просто не хотела слышать.

«Что я наделал?»

Парень вернулся в квартиру и сел за стол, разглядывая чашку Ани.

«Что я наделал?»

Пар исчез, оставив место лишь холодному сжатому воздуху, витающему из угла в угол.

Серёжа захлопнул ноутбук, вылил чай в раковину и лёг в кровать.

Хотелось, чтобы у него шли слёзы, но он проплакал их ещё в детстве, он лишь чувствовал боль. Он не понимал причины произошедшего он не понимал, что ему делать дальше.

С болью в сердце и беспамятстве в разуме он заснул, завершив тем самым этот ужасный мартовский день.

Знаешь. Я ощущаю сейчас 3 чувства. Первое — злорадство. Второе- печаль. Третье — страх. Они не соревнуются между друг другом, они все доминируют.

"Это грустно", "поделом ему", и "как же мне страшно, что тоже самое может произойти и со мной".

Меня пригласили в общую беседу ребят, которые гуляли с нами в парке и были в караоке. Аня не проявляет там такой уж большой активности, но всё-таки иногда она выражает своё мнение, что позволяет мне узнать её получше. Изредка я просто скидываю туда какой-нибудь мем или новость, чтобы не быть занудой, надеюсь Аня оценит хоть это, ведь я всё ближе к ней. Ближе к моей цели.

Извини за тот сумбур в прошлый раз, речи про Моисея и оскорбления в твою сторону. Всё же ты мой друг, хоть я никогда и не узнаю твоего настоящего имени, а ты моего. Представляешь, ты ничего не знаешь обо мне, а я о тебе, но банальное прочтение тобой этой книги делает нас друзьями. Разве это не чудо… Вот бы это работало так и с любовью.

По грязи громко булькали черные ботинки. Солнце нагло освещало блики влаги, парящие в воздухе, и отражалось прямо в Серёжу.

— Дом раз…… Дом два…… Поворот…. Какая-та херь…… Дуб.

Он медленно перешагивал через земляные весенние лужи, пока не наткнулся на своего старого друга.

— Ты всё также цветёшь, дружище. Я уверен у тебя вырастут очень красивые листья, правда, я не знаю… Какого-то это каждый раз обрастать новыми листьями, любоваться их красотой, а потом безучастно наблюдать, как они чахнут и гниют под твоими неподвижными кронами. Зачем тогда вообще ты растишь листья, если их участь предрешена?

Могучее дерево ответило юноше безмолвной скорбью, и Серёжа, довольный ответом, двинулся дальше.

Через 10 минут он был в школе, быстро переобулся и вошёл в класс. Как ни странно, Ани здесь не было, её стул пустовал, а на парте уже скопились за ночь сердобольные пылинки.

«Опаздывает?»

Серёжа пытался забыть вчерашнее. Он всё еще надеялся, что это был лишь резкий выброс эмоций, и на утро его будет ждать адекватная подруга по имени Аня.