Страница 2 из 73
Библия и проповедование
В целом Библия — это книга, предназначенная для Церкви. Однако почему сегодня во многих христианских Церквях люди гораздо реже и не столь обстоятельно соприкасаются с Писанием, нежели в прежние времена? Раньше проповедники пользовались им гораздо свободнее. «Библию читали с большим вниманием, — пишет Смарт, — ожидая, что внезапно в любом высказывании, начиная от Книги Бытия и кончая Откровением, может быть услышана весть Самого Бога. Группы взрослых людей и молодежи, регулярно собиравшиеся для изучения Библии, теперь исчезли во многих общинах, и если где-то и собираются какие-то группы, то обычно они заняты проблемами, которые кажутся куда более безотлагательными, чем понимание Писания»[14]. Даже при совершении богослужения время, отведенное для проповеди, сокращено, и даже контакт с Библией стал минимальным.
Кое-где существует стойкая антипатия к использованию Библии в проповеднических целях. «Я часто проповедую без текста или пользуюсь текстом небиблейского автора, Киркегора, например, или, при случае, обращаюсь даже к Катарине Вайтхорн», — говорит известный английский проповедник и богослов д-р Найнхэм[15] (последняя более или менее равнозначна американке Энн Лэндерс). Такая позиция стремится доказать, что «задача церкви состоит в том, чтобы сказать, во что она верит сегодня, а не толковать текст древнего (библейского) документа»[16]. «И я должен признаться, — добавляет проповедник, — что дух моих проповедей во многом отвечает формулировке Леонарда Годсона: «Я вижу это так; можешь ли ты видеть это так же?»[17] Довольно значительная часть христиан считает, что суть проповеди заключается в том, чтобы показать, «во что ты сегодня веришь, и обратиться с призывом к тому, во что сегодня можно верить и что принимают другие»[18]. Такая позиция отражает кризис авторитета Библии, проявляющийся в том, что личное мнение узурпирует ее авторитет.
Таким образом, сегодня мы наблюдаем странное и все более возрастающее молчание Библии, хотя мы лишь вкратце коснулись некоторых симптомов кризиса, вобравшего в себя проблему ее авторитета. Но в чем же состоит эта проблема, разделившая столь многих христиан в их отношении к авторитету Библии? Прежде чем попытаться дать какой-то ответ, проследим дальнейшие симптомы кризиса авторитета Библии.
Библия в новейшем богословии
Современная история Всемирного Совета Церквей иллюстрирует всевозрастающую напряженность в понимании того, каким образом со времен второй мировой войны Библия трактовалась в экуменических научных документах. Общая неудовлетворенность выразилась в серьезном взаимном отчуждении между библейскими экзегетами и богословами-экуменистами. Этот факт приводится в качестве главного основания для нового экуменического изучения проблемы библейского авторитета. В 1969 г. научный документ, посвященный этой проблеме, сообщал следующее: «Предположение, что все Церкви сообща обладают Библией, остается двусмысленным до тех пор, пока не будет прояснен вопрос об авторитете»[19]. В наиболее простой форме проблема выглядит так: «Если одно толкование Библии производит совершенно иное впечатление, нежели другое, то сама Библия как таковая едва ли может быть воспринята как окончательный авторитет»[20]. Таким образом, кризис авторитета Библии в значительной степени выражается в проблеме ее толкования; он в значительной мере обусловлен герменевтикой (принципами библейского толкования).
Странное и всевозрастающее молчание Библии в Церкви не ограничивается только проповеднической кафедрой, группами по ее изучению или экуменическими научными документами; складывается впечатление, что это молчание наиболее заметно в современной теологии. Недавно профессор Йельского университета Дэвид Келси описал, как используют Библию современные богословы[21]. Он показал, что основная тенденция выражается в нежелании пользоваться библейским текстом как авторитетом в богословии[22] и в стремлении отыскать другие авторитетные основания, кроме Библии. «Уже определено, — пишет он, — каким именно образом богослов в конечном счете истолкует и использует Писание, и определено это не текстами как таковыми, не текстами как принадлежностью Писания, а логически предшествующим этому образным суждением»[23]. В простейшей форме это означает, что в нормативной структуре авторитета имеет место тонкое, но решительное смещение от внешней нормы Библии (и представляемого ею авторитета) к внутренней норме человеческого разума. Такие богословы утверждают, что человек достиг совершеннолетия и теперь вполне самостоятелен; он сам является источником авторитета. В результате образное суждение человека становится правомочным в оценке Писания.
Однако что же все это значит? Богослов Чикагского университета Лэнгдон Джилки подводит следующий итог: «Современная богословская ситуация характеризуется радикальным «потрясением основ», и мы считаем, что этот переворот недавно пережили почти все, интересующиеся христианской верой, богословием, проповедью и вообще религиозной жизнью»[24].
Серьезность этого потрясения выражается в том, что в настоящее время оно совершается внутри Церкви. В прошлом «радикальное потрясение основ» отличало секулярный мир и атака на Церковь шла извне. До недавних пор в том случае, если это «потрясение» случалось с кем-либо внутри Церкви, оно являлось верным признаком ухода из рядов верующих; нередко это означало конец профессионального служения в качестве священника или преподавателя теологии. Теперь же данная проблема постоянно дает о себе знать внутри Церкви.
«Потрясение основ» протекает крайне тяжело, потому что все христианское братство (независимо от исповеданий) переживает этот переворот. Оно — «потрясение» — радикально в том смысле, что посягает на основу иудео-христианских религиозных постулатов: во-первых, на реальность бытия Бога и, во-вторых, на реальность Его единственного откровения, воплощенного в Писании.
КОРНИ ЗАТМЕНИЯ АВТОРИТЕТА
Общие знаменатели
В начале 60-х гг. ХХ в. радикальная теология[25] обзавелась новыми ярлыками — такими, как «теология освобождения» и «теология мертвого Бога»[26]. Если мы проследим кризис современной либеральной и неоортодоксальной теологии, мы найдем ключ к пониманию этого радикального поворота, обернувшегося потрясением основ традиционного христианства.
Современная либеральная теология берет начало в конце XVIII в., когда были опубликованы сочинения Фридриха Шлейермахера (1768 — 1834). Его первый большой труд, вышедший в 1799 г. под заголовком «Речи о религии к образованным людям, ее презирающим» (On Religion Speeches to Its Cultured Despisers); (см. русский перевод 1911 г. — прим. переводчика), представляет собой попытку романтической защиты христианства в эпоху, последовавшую за веком Просвещения. Однако это не стало новым утверждением библейской ортодоксии, как не было, впрочем, и оживлением нравственной религии. Шлейермахер определил религию как «чувство и вкус к бесконечному» и стремился показать, что она имеет основу в структуре человеческого существования, а не в откровении Писания. Антропоцентристский подход к теологии, представленный у Шлейермахера, облегчил возможность либерального подхода к религии, в большей степени акцентировавшего внимание на человеке, а не на Боге, и такой подход на многие десятилетия вперед оказал влияние на теологию. Своих новых последователей он обрел среди радикальных богословов ХХ в.