Шаман

0 минут 10 секунд.

– Ты готов, Лайнель? – спрашиваю я, содрогаясь от происходящих во мне изменений.

– Да, – отвечает он, покрывая всё своё тело сияющей энергией. – Приступим же к настоящей битве.

3… 2… 1…

Режим «Полное слияние» активирован.

– Держись, парень, – говорят голоса духов-друидов в моей голове. – Сейчас ты станешь на шаг ближе к становлению богом.

Звуки грома разрывают безоблачное небо; землетрясение нарушает боевой транс бьющихся друг с другом армий.

Когда энергия духов окончательно заполнила меня, как сосуд, я почувствовал, что моего тела больше нет. Мой организм трансформируется в нечто иное.

Инси, Элегарды, Анхимы и сирвийцы – все замерли. Ведь на поле боя появился монстр.

Чудовище, которое некогда было мной. Ни полностью подавлена, её голос до меня не доходит. Разумеется, ведь в этом теле нет места даже для меня.

Огромный величественный силуэт возвышается над руинами Потерянного Жемчуга – города, который постепенно становится лишь пеплом и гладкой землёй. Рост монстра составляет чуть больше двух с половиной метров; его голова представляет собой жуткую смесь медвежьей и волчьей пасти, из макушки которой торчат длинные ветвящиеся рога. Его мощный толстые от невероятного мышечного слоя руки оканчиваются жуткими когтистыми пальцами. Торс не переходит в пах и ноги – вместо этого под животом начинается туловище мощного мускулистого четвероногого скакуна – впечатляющее подобие кентавра из земных сказок. Позвоночник продолжается в раздвоенный хвост, одна часть которого оканчивается смертоносным жалом, а вторая – змеиной головой.

Порождение мощей нескольких десятков друидов. Химера. И эта химера – я.

Облик Лайнеля тоже претерпел изменения. Элегард зарядил своё тело всей имеющейся в его власти силой, и покрылся тонкой, но крепкой древесной бронёй, покрытой множеством лучистых ветвей. Нет, не просто ветвей, а особых стрел. Я ранее задумывался, почему у Лайнеля, прямо как Легаласа, никогда не заканчиваются стрелы? Что ж, всё оказалось иронично просто – он их выращивает.

Я изрыгаю громкий боевой вопль, заставляя всё живое вокруг покрыться мурашками, если организм это им позволяет. Пусть я сейчас и не слышу Ни, но сомнений быть не может: и я и Лайнель достигли «?» уровня силы.

И две эти мощи сейчас столкнутся.

Лайнель вырывает из спины длинную стрелу, доводит тетиву до предельного натяжения и отпускает её в полёт. Я бью копытами, срываюсь с места со скоростью самолёта, наклоняю голову и сталкиваюсь со стрелой рогами.

Звук сравнимый с взрывом гранаты зарождается в месте столкновения, но меня это не останавливает. Я налетаю на Лайнеля и принимаюсь разить его чередой ударов копытами, воздух рассекают хлыстоподобные атаки не менее опасного змеиного хвоста.

Лайнель уклоняется от всего, что я противопоставляю ему, изворачивается и толкает меня ногой в лошадиную грудную клетку. Моё тело взмывает ввысь, весь организм пронзает острая боль, а здоровье явно падает, но… я чувствую регенерацию. В меня только что практически влетел целый истребитель, но я живой – и я регенерирую. Посмотрим, кто из нас в этом лучше преуспел, Лайнель!

Отлетая назад, я изгибаю спину и отращиваю длинные крылья с острыми перьями. Пару взмахов и я уравновешиваю своё положение в воздухе.

Лайнель не отстаёт, отталкивается ногами от ровной поверхности и взмывает в небо, вслед за мной. О его спину бьются стрелы сирвийских и анхимских лучников.

Ничтожества… Да как они смеют мешать нам?!

Я широко открываю пасть и выпускаю из неё огненно-электрический поток магии Хаоса. Десятки ублюдков превращаются в пепел из-за моей вспышки гнева. Выжившие стрелки решают не повторять ошибок своих мёртвых соратников.

Лайнель врезается в меня, и мы закручиваемся в невозможном каскаде сверхчеловеческих ударов и магических вспышек. Не уверен даже, сколько уже длится эта битва. Кажется, что прошла целая вечность, но на деле мы двигаемся столь быстро, что для зрителей этого побоища, вероятно, прошло не больше минуты.

Прямо под нами Андреас из последних сил отбивается от ударов одержимого Эмбра Ксатрима. Его чёрные кинжалы всё чаще достигают своей цели. Пусть Андреаса и спасают доспехи из чёрной анхимской стали, но силы, как и удача, моего соратника почти на исходе.

Усилием воли я трансформирую своё тело в иную форму – лошадиный скелет исчезает, на его смену лёгкая грудная клетка и цепкие птичьи лапы. Кажется, будто сам покойный Блан’дул – избранник ворона Тур’руна – ведёт меня сквозь ярость битвы.

Я вонзаю острые цепкие когти в тело Лайнеля и грузом наваливаюсь на Элегарда, вынуждая рухнуть на землю.

Удар.

Половина города проваливается в сеть подземных пещер. Плевать, сколько солдат погибнет от наших действий, в данный момент меня ничто не волнует. Лишь одна цель пульсирует в моей голове – Лайнель должен умереть достойно.

Я возвращаю себе человекоподобное тело и вступаю в быстрый кулачный бой с Элегардом. Мы чудом балансируем на тонком чёрном рудном камне над пропастью естественных пещерных ходов. На нас бросаются Инси-сколопендры, рассчитывая откусить лакомый кусок от увлечённых схваткой воинов, но мы лишь раздражённо отбрасываем их от себя, продолжая бой, что стал для нас важнее самой жизни.

Лайнель с криком взмахивает рукой и из-под земли вырывается корень. Нет! Целое дерево. Гигантский ствол выносит нас из-под земли, навстречу воздуху, разносящему запах крови и пепла на весь Великий Северный лес.

– Сандэм! Слышишь меня? – пробивается голос Ни.

Подожди, Ни. Не сейчас! НЕ СЕЙЧАС! Я полностью сосредоточен.

– «Полное слияние» почти на исходе, поторопись!

Мы с Лайнелем замираем, внимательно глядя друг на друга. Меня всего трясёт от усталости и напряжения. Приговорённый к смерти Элегард весь трещит по швам, что означает лишь одно – я довёл его регенерацию до предела. Мы оба уже стоим на краю наших возможностей. Но лишь один сорвётся с этого края.

– Решим всё одним ударом, Лайнель, – говорю я рычащим нечеловеческим голосом.

– Да… – тихо отвечает мужчина голосом Ильи Войдовского. – Мне жаль, что тебе придётся убить собственными руками того, кто носит лик твоего брата.

– Всё нормально, – говорю я. – Всё ровно так, как должно быть. Надеюсь, ты обретёшь покой, Лайнель.

Я собираю всю духовную мощь, абсолютно все частицы друидской энергии в своём кулаке.

Лайнель достаёт последнюю стрелу из своего тела и натягивает тетиву. Он, как и я, вкладывает в этот выстрел всё, всю свою душу.

Я бегу навстречу летящей в меня стреле. Тетива лука Лайнеля разорвалась от напряжения сразу после того, как снаряд отправился в полёт. Я трачу всю свою манну на то, чтобы левой рукой остановить стрелу, опутав её воздушными потоками магии Хаоса.

Мои мышцы сокращаются, готовясь нанести последний удар.

– САНДЭМ, ОСТОРОЖНО! – слышу я крик Андреаса откуда-то со стороны.

Но уже слишком поздно.

Мой кулак пробивает Лайнеля насквозь, в то время как чёрный кинжал возникшего из ниоткуда Эмбра входит в мою спину и выходит из живота. Мы втроём замираем в ненормальной пугающей позе, вгрызаясь в тела друг друга.

Я терплю боль и продолжаю смотреть на Лайнеля, игнорируя стоящего за моей спиной одержимого правителя Анхимов. Время будто замирает.

– Ты превзошёл меня, – говорит Илья Войдовский – Лайнель.

– Да, – говорю я дрожащим голосом. – Но я не хотел этого. На самом деле… Я никогда по-настоящему этого не хотел, брат.

– Я знаю, Сандэм Войд, – отвечает он. Из его рта льётся тонкая струйка крови. – Благодаря нашей корневой узе я многое понял… Хоть и ненадолго увидел мир твоими глазами, через призму твоих мечтаний и взглядов, ошибок и заблуждений.

Я ничего не отвечаю, ожидая, что ещё успеет сказать Лайнель перед тем, как замолчит навсегда.

– Я не хочу умирать, Сандэм, – говорит он с невыносимой печалью в голосе. – Но так будет лучше всем.

– Кроме тебя.