Лютица

Она шуршала вещами будто одевалась, потом вслепую взяла лампу, и держась рукой за стену прошла к дверям. Со ступенек ведущих в основное помещение уже начал пробиваться лёгкий свет. Через пять минут она вернулась с горящей лампой в руках и в красном платье, цвет которого немного утерял свою яркость со временем.

В это время хозяйка стояла на кухне за столом и месила тесто. Когда мы поднялись, она повернулась к нам лицом и слегка улыбнувшись, начала говорить:

— доброе утро молодёжь. Вижу Любомиру стало лучше?

— ну, точно лучше, чем в последний раз, когда я был при памяти.

— согласна, я хоть и была в страшном ужасе от того кошмара, что с нами случился, но вы выглядели явно не лучшим образом. Ваша невеста нам рассказала, что вам очень досталось, сначала волк, потом бандиты… Что за время нынче пошло? Каждый день думаешь только о том, как бы выжить — недовольно качая головой, жаловалась Тамара, выбивая дух из большого куска теста.

— невеста… — я посмотрел на Радку, и та покраснела. — Да, ближайшие пара дней выдались не на шутку сложными.

— Тамара может вам помочь с чем-то? — спросила девушка, удаляясь от меня и темы про невест.

— да вообще-то нет… Хотя господи, я всё ещё не могу прийти в себя после того кошмара. Уже прошло больше суток, а у меня стоят перед глазами эти два ирода… Если вам несложно Радка займитесь тестом, а я разогрею вам поесть, вы, наверное, голодны.

— без проблем! — Радка подошла к умывальнику, помыла руки и принялась месить тесто.

— совсем чуть-чуть проголодались… — улыбаясь, ответил я.

— вы то, вообще полтора дня не ели судя по вашей истории! Садитесь, через пять минут насыплю.

Еда разогрелась, а тесто замесилось руками моей подруги, и ещё через полчаса мы плотно наелись, а хлеб улетел в печь. Мне нужно было узнать, по какой причине произошел конфликт в лесу, и насколько это опасно было для нас. Налив мне и себе компот Радка села рядом и начала слушать:

— я уже слышал от Радки, что на вас напали два пьяных негодяя. Почему это произошло? Чего они от вас хотели?

Женщина тяжело вздохнула. Она выглядела как типичная жительница региона около Дуная и средних Балкан, то есть чернявая как волосами, так и глазами. Ей было около пятидесяти лет, и насколько я понял, что детей у них не было, или же по крайней мере они с ними не жили. Женщина была одета не богато, но и не убого. Видно было, что деньги пускай и небольшие у них дома водились. Присев за стол напротив, она начала свой рассказ:

— мой первый муж Василин, давно ушел на войну. Забрали точнее… Идти он так-то не собирался, но его никто не спрашивал одобрения, особенно в разгар восстания в восемьдесят пятом году. Так вот, до всего этого бардака мы жили неплохо, и даже хорошо. У нас была своя корчма, где я готовила и разносила еду, а мой муж заведовали материалами и финансами. Мы ладили вполне прекрасно и горя не знали, думали детей завести. Но, мечтам и планам не суждено было сбыться. Пять лет назад мне сообщили, что он погиб. Долго ведь продержался на этой чёртовой войне, но так и не дожил до её конца…

— звучит как стандартная история половины жителей бывшей Византии. — добавил я скептически.

— так оно и есть Любомир. Ведь раньше не было войны, и жили мы куда лучше. — загрустив поведала Тамара. — Слушайте дальше…

Мой второй муж тот, который Феодор. Не хочу плохо на него наговаривать, но стал не таким предпринимателем, как Василин. Он и выпить любил и до работы был не так склонен. В общем загнулось наше дело, и стали мы думать что делать дальше. А что делать? Солдаты всё имущество понемногу забирали на нужды войны, любое дело было очень сложно вести, тем более с таким мужем… И вот он предложил мне начать торговать алкоголем. Сказал, что он умеет варить эту брагу свою и думал потом даже пиво начать варить, я особо не рассчитывала не него, зная, как он относится к серьёзным делам, но с горем пополам он всё-таки начал брагу варить и продавать местным алкоголикам. Даже сдружился с солдатами, постоянно наливая им бесплатно, тем самым умело избегал вербовки в армию. Эти двое, которые были в лесу, назывались его друзьями.

— неплохие друзья, с такими и врагов не нужно. Чего они от вас хотели? — спросил я.

— чего-то там не поделили с мужем. Вроде как дело было в деньгах. В итоге они вломились к нам в дом и вытащили меня в лес, угрожая, что изнасилуют, а потом убьют меня у него на глазах. Ну, он особо не расстроился и отказался платить.

— вы сейчас не шутите? — с ужасом спросила Радка.

— я давно разучилась шутить с такой жизнью девочка. — с мёртвым от горя лицом ответила женщина.

— как вы живёте с ним, и главное зачем? — спросила девушка сердито

— а куда она денется? — ответил я вместо женщины. — В её возрасте, извините за прямоту, у женщин нет пути назад. В жены её никто не возьмёт, ибо мужиков очень мало, все кто есть либо бесполезные, либо очень больные или же богачи, которые балуются в борделях молодыми девчатами.

— Любомир на диво умён и прав. Видишь Радка, вы ещё молода и не понимаете, как устроен мир, а он жесток и беспощаден. Вам повело иметь такого заботливого молодого человека.

Радка улыбнулась от последней фразы, но потом резко разозлилась. Я видел как у неё от злости напрягаются жилки на лбу, но она не нашла что сказать женщине. Правда была правдой, и тут ничего не поделаешь. Она всё ещё не понимала до конца, что у женщин на войне всё также чудовищно, как и у мужчин.

— где же ваш муж, и что он собирается делать с трупами? — посмотрев на женщину спросил я.

— понятия не имею, он мне не докладывает о своих планах…

Муж, немного ранее по времени, если отталкиваться от этого разговора, находился в лесу с подельником, с которым договорился за бутыль браги закопать трупы мёртвых солдат в лесу. Они стянули их в одно место и уже выкопали яму. Подкоп делать начали, ещё пока солнце не встало, а закончили, едва оно появилось на горизонте. Закапывая большую траншею, его товарищ вытер чёрный от грязи и пота лоб и схватив лопату начал глаголить:

— говоришь, двух своих солдат корешей порешил?

— а что, не видно что ли?

— как то мне мало верится, что ты в одиночку с ними расправился, ты же дохляк какой, а они вон мордовороты были еще те.

— поговори мне тут! Шкаф большой да больно падает! Они были пьяны, с ними и совладать нечего было! — кричал Феодор, возмущаясь недоверием подельника.

— ты брагу то мою гони! А я всё одно тебе не верю, врёшь ты как дышишь Феодор…

— неверие — это только твоя проблема товарищ.

— ну как сказать. За убийство стражников можно и на виселицу отлететь.

— а я не думал что ты такая падаль Томик!

— я тебя просто предупреждаю дебил!

— а то я не знаю?! — снова начал кричать Феодор, которого вообще не волновали убитые. Главное, что они оказались убитыми. — Я не виноват! Они сам нарвались, а я защищался! И чего ты вообще начал доставать меня расспросами?

— а то, что подозрительно много солдат начало гибнуть в нашем регионе! А ты разве, идиота кусок, не слыхал об убийце Византийском? — сощурив глаз, спросил Феодора алкоголик-подельник.

— нет, на хрена мне такой чепухой голову забивать.

— а зря мой хороший! Вон этот убийца, царских гвардейцев едва не грохнул, главу Ивайловграда завалил, и ещё и деньги все изъял у налоговиков! За ним столько греха, что я было подумал, это он солдат порешил! Тем более, весьма подозрительные раны у них были!

— а ты с каких пор тут стал патоло ана натомом?

— патологоанатомом придурок!

— не передёргивай! — заорал Феодор. — А то, и ты тут ляжешь рядом с ними. — показывая на могильник сказал Феодор.

— ладно-ладно! Вижу, ты какой-то нервный, но ты призадумайся о моих словах, сейчас даже на улицу нынче выходить страшно, он ненавидит болгар! Всех кто говорит, что он настоящий болгарин вмиг протыкает своей дьявольской рапирой!

— откуда ты знаешь о его оружии? И что это за дебильные сказки? Ты что впрямь веришь в эту чепуху? — спросил Феодор.