Лютица

— Борил это не подводный камень, это подводная гора! Кто за это ответит? Кто за это отвечает? Почему так получилось? — начал сыпать вопросами царь.

Батюшка Богдан, Младен, Николай и два мёртвых товарища знали почему так происходит. К счастью для мёртвых, последние умерли, так и не встретив этих последствий. Также Захар знал, что к чему, но коррумпированная пятёрка не ожидала, что тот их сдаст с потрохами.

— могу дать ответы на вопросы, и частичное решение проблемы. — спокойно продолжил Захар.

— твоё спокойствие меня радует, надеюсь, решение будет не хуже. — нервно ответил царь.

— не сложно догадаться, что некая группа лиц разворовывала припасы и казну во время казначейства Георгия. Я не могу прямо утверждать, кто это был… — здесь Захар специально слукавил, чтобы не нажить себе напрямую врагов в лице чинушей царя. Хотя уже было поздно. Захар продолжил речь. — Для выхода из ситуации, необходимо перевезти припасы из Варны и Констанцы на запад. Это поможет решить ситуацию на некоторое время. Если не пополнять армию новыми людьми, то это даст ещё два месяца. Единственная проблема в этом будет такова, что люди, которые живут в тех регионах, будут голодать.

— плевать. Пускай голодают. Мне нужна эта война с Имре. Если я не отрежу ему хотя бы одну из рук, он поймёт что я слаб, и будет искать союзов против меня. Любой ценой нужно взять Браничев и Белград.

— я бы мог посоветовать увеличить налоги для людей, но думаю, это ничего не даст. Люди сейчас и так бедствуют, к тому же наша коррупция всё сожрёт.

— это вы на кого намекаете? — грозно возразил судья Николай.

— ни на кого. Я говорю факты, то, что произойдёт. Поэтому царь, единственный шанс спасти Болгарию и армию это урезать расходы на правящую верхушку, уменьшить всем жалование и обязать церковь помогать всем, чем может армии. И отменить все реставрации на два, а лучше три месяца.

— да чем же мы поможем то? — начал вопить Богдан. — Мы и так бедуем, у нас денег нет на реконструкцию храмов! Если мы отдадим последние гроши и зерно, как же люди будут в церковь ходить?

— дома помолятся! — коротко отрезал Калоян. Которого радовал тот факт, что он наконец-то узнал правду, и то, как обстоят дела в государстве. Этот молодой парень, который был на побегушках у жирного предателя, что всю дорогу врал, раскрыл все тайны этого гнилого двора.

Эмил сидел и ухмылялся, думая о том, сколько дней проживёт Захар, рассказав такое и так много наговорив про нововведения в расход казны. Остальные сидящие коррупционеры уже не были здесь, они думали, как убить Захара, который стал костью в горле, причём довольно толстой и назойливой.

— Захар благодарю за отчёт. Я больше не желаю ничего слушать сегодня. В целом ситуация мне ясна. Завтра всех жду на турнире. И последнее, если с Захаром что-то случится. Я найду, кто это сделал, не сомневайтесь. И тогда казнь в Варне, виновнику покажется райским наслаждением.

Калоян, полностью протрезвевший, покинул зал в сопровождении прислуги и стражников. Остальные сидели и понемногу начали вставать, покидая зал. Царицы Анны и царских детей не было во дворце, они остались в Лютице, потому что дочь была слишком маленькой, чтобы брать её в столь длительный путь, поэтому решили оставить её дома с детьми, что очень даже радовало Анну. Все чинуши расходились по своим комнатам, в то время как судья Николай, землемер Младен, епископ Богдан и собрались возле дверей комнаты Младена, где начали неоднозначную беседу.

— как вам представление? — спросил Николай.

— замечательно. Кто будет решать проблему? — спросил Младен.

— я могу заняться этим. Слишком уже вежливым оказался новенький. — ответил Николай.

— поддерживаю, сдирать последние пелёнки с церкви это богохульство. Я не могу это терпеть. — пробубнил жирный поп.

— но ведь это опасно! Царь ведь дал понять, что не будет смотреть сквозь пальцы, если этот мерзавец получит подарок. — сомневался Младен.

— у нас нет другого выбора. Или же сейчас, или потом всем конец. Я найду метода устранения. — сказал Николай, перебирая пальцы на руках.

— вам там точно не нужна помощь и содействие? — спросил поп у судьи.

— я сам справлюсь. Нужно наградить новичка сполна, он заслужил. — отрезал судья.

— ладно всем спокойной ночи уважаемые. — завтра будет ещё та клоунада, и чую польётся много крови. — пробубнил поп и ушел.

Тем временем в коридоре больше не было никого. Воспользовавшись одиночеством, судья схватил своего близкого друга сутенёра-землемера и потащил в свою комнату предаваться плотским утехам после ужасного стресса полученного на пиру.

***

Ясное субботнее небо сменилось пасмурными облаками, которые предвещали дождь. Глядя из окна своей спальни на плохую погоду, царь чертыхаясь выпил вина и собирался прибыть со свитой на турнир. Погода хоть и обещала дождь, всё равно не могла остановить предназначенного представления. Внизу холма была подготовлена грунтовая площадка с ограждениями, которая при дожде могла превратиться в ужасную грязь. Вокруг этого квадратного поля семь на семь метров уже собралась большая толпа. Всех в округе оповестили о том, что произойдёт, и множество желающих посмотреть прибежали со всех ближайших деревень. Румен, который был назначен арбитром, тоже должен был принять участие в поединке, хотя не очень то и хотел. Он был староват для этого. Ему уже было пятдесят пять лет, и менее всего он хотел махать мечом на потеху публике. Огромная денежная награда его не интересовала. Его по-прежнему интересовал только один вопрос — как найти сына.

Он сидел на стуле за небольшим столом, где записывал имена участников и выдавал им бумагу, подтверждающую, что они готовы принять участие в состязании. Правила были просты. Восемь участников тянули жребий. Первый из жребья выбирал тип поединка, а второй оружие. Можно было сражаться на тренировочном оружии, которое было специально затуплено и не могло нанести такие увечья как обычное, или реальный поединок с обычным оружием. Участник, который не желал сражаться на смерть, мог отказаться, тем самым выйти ни с чем. Победой считалось только два варианта, когда поверженный сам говорил что проиграл, или же когда он умирал. На поединок давалось пять минут. Вот такие незамысловатые правила висели на всех столбах ведущих от палатки записи претендентов до поляны боя. Царь уже был одет и в сопровождении стражников и Борила спускался с холма, на котором возвышался его дворец. Епископ дал знак, и колокола зазвонили мелодию в знак пришествия царя. Все радостно завопили, и царь подошел к своему помосту, где уже стояло большое кресло. Рядом с ним сел Борил и отец Богдан, который должен был освятить поле боя перед началом. Сзади царя стояло все тех же восемь рыцарей в железе с мечами наготове. Перед глазами царя была площадка боя. А сразу за ней дорожка, ведущая в палатку. Таким образом, царь видел всё происходящее.

— ну что племянник, ставку делать будете?

— конечно, когда участники соберутся. Я ведь не знаю, кто будет сражаться.

— хорошо и сколько вы готовы поставить?

— не спешите дядя! Давайте дождёмся жребия. Перед жребием сыграем. — улыбнувшись ответил Борил.

Слева, справа и спереди поля боя стояла грязная и нищая толпа людей, для которых такое представление было чем-то сверх невероятным. Те, кто был повыше рангом из числа министров и офицеров, всяких священников и политиков сидели за столами на стороне царя. Там они попивая вино тоже были готовы делать ставки, ведь такое зрелище, очень редко случалось в этих краях. Дети и подростки повылазили на деревья и залепили холм своими телами из тех мест, где можно было наблюдать за происходящим. Царь прокашлявшись встал и махнул рукой, чтобы все замолчали. Все хотели услышать, что произнесёт Калоян и поэтому вмиг замолкли и уставились на него.

— уважаемый народ Болгарии. Такой небольшой турнир это первый праздник единоборств в нашем государстве. Если вы и мы, — показывая вокруг себя — будем довольны его проведением и зрелищем, то в следующем году я обещаю провести в два раза более грандиозный турнир, где примут участие воины из соседних держав, если такие смельчаки найдутся, а число участников возрастёт с восьми до шестнадцати.