Лютица

— итак, Любомир, сегодня я хочу начать говорить с вами. Я не знаю, слышите ли вы меня, но мой метод заключается в том, что человек вроде вас воспринимает слова…

— да слышу! Говорите, пожалуйста, говорите! — закричал я, но голос из темноты, говорил как будто в моей голове, не обращая внимания на мой ответ. — Какой такой человек? Что вы имеет в виду?

Мне, стало не так страшно, после того как я услышал этот голос. Теперь я понял, что не безумен и живой, значит, кто-то есть рядом и может мне помочь! Что же незнакомец мне скажет? Пронеслось в моей голове.

— сегодня я прочту для вас нечто простое, чтобы вы просто послушали и ваш мозг начинал более активно работать. Итак, это болгарская притча.

— притча? Зачем мне притча? — удивился я.

— что ж начнём. Как то раз, приехали сваты за невестой, а её матушка стала говорить им:

— берегите мою доченьку. Она у меня одна единственная и к тяжёлой работе не приученная. Не давайте ей метлу и не заставляйте её двор мести, а то чего доброго пыль запорошит ей глаза. Не посылайте за водою, плечики у неё слабые, не справиться ей с полными вёдрами. Положите ей под голову пуховую подушечку, она у меня привыкла на мягком спать!

— что за десткие сказки дядя? Господи, вы не могли что-то, посерьёзней придумать? Или вы там книгу для детей читаете? — возмутился я. Но, голос меня не слышал и дальше вёл рассказ.

Старые сваты переглянулись, но ничего не сказали

— обещайте, что никогда слова дурного ей не скажете. Не привыкла она бранные слова слушать.

— будь спокойна — в нашем доме ругаться не принято, — ответил старый сват и сел в повозку. Рядом с ним пристроилась свекровь, сзади сели жених с невестой, и отправились они в свою деревню. Деревня была далеко, поэтому ехать пришлось весь день. Приехали они только к вечеру, и ещё не успели в дом войти, а свекровь засучила рукава, замесила тесто для пирога, заколола петуха, сварила его, сходила в погреб и нацедила вина из бочки. А девушка на лавке, скрестив руки и думала: Ах, какая расторопная у меня свекровь, совсем как моя матушка. Славно мы будем жить!

— ага, славно. Кому вы такая нужна, господи прости, вот другое дело моя Радка, всё сама делает! Золото, а не девушка… Стойте…Радка? Кто такая Радка? Почему я вспомнил это имя?

Голос Живко продолжал читать:

Поужинали они и улеглись спать. Пролетела ночь. На утро старый свёкор поднялся ни свет, ни заря и разбудил всех.

— вставайте! В поле собирайтесь!

— а что мы будем там делать? — протёрла сонные глаза девушка, зевая.

— кукурузу окучивать!

— мотыгой? — спросила мамина дочка.

— господи прости, а чем ещё! — закричал я в темноте, возмущенно слушая историю Живко.

— да мотыгой! — ответил свёкор.

— я не пойду, мотыга тяжёлая, а мне нельзя поднимать тяжести!

— батёк прогоняйте её к чертям собачьим! Зачем вам такая невестка! — снова возмутился я. Мой мозг пытался думать и чувствовать. Внезапная детская история в исполнении Живко, заставляла мои мозги реагировать и отвечать эмоциями.

— ладно, — сказал отец. — Пусть она останется, уберёт в доме и приготовит ужин. И здесь нужен человек.

Все пошли в поле, а молодуха сама осталась. До полудня она валялась в постели, пока не проголодалась. Встала маменькина дочка и давай в горшки заглядывать, но ничего не нашла.

— ничего мне не оставили, забыли про меня, — подумала она, потянулась и пошла в сад полюбоваться цветами.

Маленькие пчёлы проворно перелетали с цветка на цветок.

— и чего они так спешат? — подумала девушка и неторопливо отправилась к черешне.

Там она легла под дерево, сорвала несколько ягод, и немного утолив голод заснула. Так прошёл весь день.

— ага! Ну, готовьтесь бездельница проклятая! — встрял я снова. — Сейчас батёк явится, он вам покажет, как нужно работать! — со всей силы махнул я рукой в порыве эмоций, и создал импульс, который едва не пошевелил мою руку.

— Вечером трое работников вернулись с поля уставшие и голодные. Огляделись они, а в доме неубрано, вёдра пустые, очаг погас, куры сидят голодные.

Свекровь поставила на место мотыгу и первым делом принесла с колодца воды. Потом разожгла печь, положила картошку в чугунок, замесила хлеб и на скорую руку приготовила ужин. Девушка смотрела на неё, сидя на лавке и лишь болтала ногами.

Когда ужин был готов, свекровь позвала всех к столу.

Девушка уселась первой…

— э куда лезите? Ишь, лиса проворная! — крикнул я в темноту.

…Свёкор взял хлеб и разломил его на три части. Одну часть дал жене, вторую сыну, а третью себе.

— а невестке? — удивилась свекровь.

— она не голодная, кто не работает, тот есть не хочет.

Девушка закусила губу и обиделась. Встала из-за стола и пошла в свою комнату и расплакалась. Всю ночь не могла уснуть из-за голода.

— а что вы думали, харчи с неба падают? — вставил уже по привычке я свой комментарий, но я уже начал немного уставать от эмоций.

На следующий день всё повторилось. Трое пошли на огород работать, а молодая отказалась:

— солнце сильно печёт, — сказала она, — лицо у меня почернеет.

И снова её оставили дома. На этот раз маменькина дочка ни к чему не притронулась. Нашла под миской чёрствую горбушку, оставленную для собаки, съела её и опять пролежала до вечера в саду. А цветы завяли, потому что лень ей было сходить за водой, чтобы полить их.

Поздно вечером уставшие работники вернулись домой. Свекровь нахмурилась, но замесила хлеб, а когда сели за стол, свёкор разделил хлеб на три части. Девушке снова ничего не досталось.

— ты почему не даёшь хлеб невестке? — снова спросила свекровь.

— потому что тот, кто не работет, тот не ест! — ответил свёкор.

Всю ночь голодная ворочалась с боку на бок и всё думала. Задремала на заре. Как только пропели петухи, она вскочила и стала искать свекровь и мужа, но уже никого не было. Все уже ушли заранее на поле работать. Тогда девушка засучила рукава, забегала, принесла воды, развела огонь, сварила ужин, замесила тесто, испекла хлеб. Управившись с домашней работой, она взяла прялку и села прясть на крылечке. Вечером усталые работники увидели, как постаралась для них невестка. Девушка накрыла на стол, подала старому свёкру хлеб и с тревогой стала ждать, как он поступит. А свёкор взял хлеб и разломил на четрые части. Самый большой кусок подал невестке.

— ешь дитя, ты заслужила этот хлеб. Потому что поработала, как следует.

Никогда девушка ещё не ела такого вкусного хлеба. — закончил рассказ Живко и вышел с комнаты. Но, я то, этого не знал.

— ага… Никогда я ещё не слышал такой лжи. В жизни так не бывает, если она ни черта не хотела делать, то скорее бы сбежала домой или просила милостыню, нежели начала работать. — злобно я высказался.

— эй! Голос? Почему молчите? Говорите со мной, куда же вы пропали?!

Но голос молчал. И я ещё долго кричал в пустоту, пытаясь найти его. Так радость, и хоть какое-то развлечение для разума, превратилось в единственное, чего я ждал каждый день. Живко даже представить себе не мог, насколько его голос поддерживал меня. Каждый день я ожидал его голоса и его историй больше всего на свете. Когда его подолгу не было, мне становилось хуже и мои жизненные показатели ухудшались. Со временем, истории Живко так гармонично въедались в разум, что темнота исчезла. Она была заменена образами. Я начал видеть то, о чём говорил Живко и я перемещался в тех мирах, которые создавал Живко своими рассказами. Мой мозг оживал с каждым днём, хотя ни я ни лекарь не могли этого видеть. Пожилой врач действовал правильно и интуитивно верно. Иногда, у меня случались сложные изменения в организме, когда мозг проходил очередные стадии восстановления, и только благодаря помощи лекаря я не умерил и восстанавливался.