Лютица

Матье слегка кивнул и закрыл глаза, чтобы впасть в тяжелый сон. Тем времен рыцарь встал и в шатёр с ранеными, которые стонали от боли и ран вбежал чей-то оруженосец.

— господа крестоносцы, кто на ногах! Все немедленно пройдите к командному пункту, граф Балдуин хочет произнести речь! — он быстро протараторил объявление и побежал сообщать остальным.

Сицилиец пошел в сторону указанную оруженосцем и уже видел, как там стояли Балдуин, Бонифаций и Дандоло. Вокруг собралось около двух ста рыцарей, остальные просто не вмещались, чтобы хоть что-то услышат. Карло, который был выше многих на голову, стоял и слушал, ведь наступила гробовая тищина. Возле Балдуина горело два больших факела, которые освещали его молодое гордое лицо, и он ждал, пока зрителей соберётся достаточное количество. Спустя пять минут он сказал.

— святое войско красного креста! Вы храбро сражались во славу Иисуса Христа! Мы, — указал Балдуин на трёх человек рукой. — главы этого похода, довольны вами как никто другой! Вы принесли победу! Огромную победу, которую будут описывать в летописях как величайший подвиг. Станы Константинополя пали впервые со времён основания этого могучего города. Разве это не достойно похвалы? — спросил граф, улыбаясь и осматривая воинов.

— ДА! ДА! За Балдуина! За Бонифация! За Энрико! За господа Бога! — каждый рыцарь орал то, что было ближе ему по душе, только Карло молчал и слушал.

Балдуин махнул рукой, прося тишины и сказал.

— вы знаете Бонифация Монферратского, благодаря ему вы взяли вторым штурмом очень сложный участок стен! Все должны быть благодарны этому великому полководцу и воину Бога!

— Да! За Бонифация!!! — заревела толпа, подымая мечи вверх.

Бонифацию понравилась такая лесть, и он даже улыбнулся. Дандоло просто стоял и слушал тираду Балдуина, которую ему подсказал старик. А Балдуин потихоньку подходил к самому главному моменту, который в будущем станем ключевым.

— да, Бонифаций Монферратский истинный воин, и он это доказал и словом и делом! — Балдуин опустил голову, и замолчал на мгновение. Потом прошел вперёд, и начал ходить вблизи крестоносцев смотря каждому из них в глаза на расстоянии вытянутой руки.

— вы знаете, что я принимал участие во многих сражениях, но так сложилось, что я сидел и пил вино, пока мои французские земляки погибали, забирая эти стены. Моя совесть не чиста и я сгораю от стыда из-за бездействия! И именно поэтому! — закричал Балдуин, вытягивая свой уникально скованный меч. — Я поведу вас в бой за город и покажу, силу графа Балдуина Фландрского и Генуэзского!

Толпа неистово взревела от того, что их любимец сам своей персоной пойдёт вместе с ними в бой. Для многих это была честь и радость. Многие рыцари и солдаты мечтали своими глазами увидеть как бьётся Балдуин и что он из себя представляет. В глазах кровожадных французов заблестел азартный огонь, который требовал битвы, и Дандоло это хорошо видел, план по ведению морального поединка проходил успешно, оставалась всего одна деталь…

— НО! — закричал Балдуин, прерывая шум толпы. Он махнул мечом, чтобы все дали тишину. — Есть один нюанс мои воины! Завтра, я буду сражаться с вами плечом к плечу. И у меня к вам всего одна просьба. Я даже больше скажу — это приказ! Никто из тех, кто завтра выйдет с мечом против нас, не должен получить пощады! Всех воинов, всех живых существ, которые выйдут против нас, я приказываю не просто убивать, я приказываю их калечить и увечить, прежде чем они будут убиты! Я хочу видеть от вас предел жестокости и ненависти! Если вам не ведомо как этого достичь, то завтра вы увидите, как нужно убивать! Я вам лично это покажу. Византийцы должны увидеть с кем они имеют дело…

— зачем вести такой ненавистный бой, разве можем мы называть себя воинами Христа, если будем убивать людей как варвары? — перебил Балдуина Карло, на которого все рыцари обернулись поглядеть, пытаясь понять, кто перебил их лидера. Карло просто не мог больше терпеть этого порыва жестокости от Балдуина. Дандоло зачесал затылок, не понимая, как вообще хоть кто-то решил вставить такую праведную и нелепую вставку в речь графа.

— как вас зовут рыцарь? — спросил Балдуин, зачехляя меч и раздвигая в стороны рыцарей, пытаясь добраться до сицилийца.

Поравнявшись лицом к лицу с ним, Балдуин смотрел на Карло, который был как исполин весь в засохшей крови и стали почти на голову выше графа. Рыцари начали шептаться, а Карло ответил.

— Карло Феросси рыцарь ордена меченосцев из Сицилии, участник третьего крестового похода и четвёртого…

— очень хорошо! Вижу, у нас ветеран объявился! Это хорошо! Опытные воины это всегда плюс! Вот только у меня к вам уважаемый Карло пару вопросов…

— спрашивайте сеньор. — ответил рыцарь гордо смотря на Балдуина.

— скажите мне Карло, каково было соотношение сил Саладина и армии Ричарда Львиное сердце?

— Саладин имел большое численное преимущество.

— это верно! Я рад, что вы знаете такие нюансы! И следующее, каков был результат вашей войны, в которой вы принимали участие?

— это был паритет.

— это было поражение, которое Ричард с огромным трудом преподнёс христианскому миру, как войну без победителя. Саладин дал возможность уйти вам полностью разбитым и униженным, дав возможность христианам делать паломничества в земли Иерусалима. Это была смелая и благородная подачка для врагов, которые вломились на его земли.

— Иерусалим это святая земля и она не принадлежит никому. — ответил Карло. — Только Господу Богу.

— Карло вы ещё более наивны, чем моя жена!

Толпа засмеялась, и Карло стало немного не по себе, но он не отказывался от своей точки зрения.

— Иерусалим его, пока там ислам и ходят его воины. Результат вашей честной и праведной войны — поражение и тысячи бесполезных жертв. Но, ладно не будем теребить прошлое! Давайте поговорим о будущем! Кстати Карло вы принимали участие в штурме стен, или молились Богу в стороне?

— да. Принимал.

— сеньор Балдуин, благодаря этому рыцарю мы взяли самый кровопролитный участок стен — четвёртый. — крикнул на защиту Сицилийца один из первых французов, что выбрался следом за Карло на стену.

— неужели? — скривился Балдуин, от удивлениям. — Не ожидал! Видно, что ваш опыт сыграл решающую роль… Вот только мне сказали, что вы сломали вашу лестницу с воинами, и таким образом вы могли вовсе подорвать мораль нашего войска и прекратить наступление!

— я предпочитаю говорить о результатах, а не предположениях. — ответил Карло, которому стал мерзок Балдуин, как бесчестный и наглый человек.

— вот мой дорогой сицилийский рыцарь! Наконец-то мы подошли к сути! Слушайте теперь меня внимательно, чтобы вам стало понятнее. Это касается всех вас! — начал указывать пальцем на случайных рыцарей Балдуин.

— у Византии в городе сейчас порядка ста пятидесяти тысяч воинов. Вы можете себе представить эту цифру? — посмотрел в глаза Карло граф.

— это очень много.

— вот именно. Это много, как думаете, мы победим? Нас, кстати, около восемнадцати тысяч! — засмеялся Балдуин.

— одному Богу известно, достигнем ли мы победы.

— нет, мой дорогой рыцарь. Мне известно. Мы достигнем победы. И сделаем это в тесных кварталах города и на улицах близ Влахернского дворца только за счёт страха. Страх и ужас это то оружие, которое уничтожит тысячи воинов Византии, даже не втыкая меч в их горло. Когда рядом стоящий воин видит простую и быструю смерть он не думает о страхе, и том факте, что сейчас же погибнет. Вместо этого, он имеет шанс нанести удар, который убьёт крайне важного воина из нашего числа. А если он увидит, как разлетаются ошмётки рук, ног и голов, как струятся фонтаны крови. Как молят крики о пощаде, то солдат впадёт в панику. Его отчаяние и страх должны завладеть им, и прежде чем напасть на крестоносца, он подумает, а может лучше убежать и сохранить свою никчёмную жизнь? И вот, когда первый решится на побег, его нужно догнать и убить ещё более жестоко, запустив цепочку смерти и хаоса! Только так можно достигнуть победы над невероятно большим количеством воинов. А вы, мой уважаемый Карло, можете помолиться Богу, чтобы он не дал вам сил, а что бы завтра как можно больше воинов Византии наложили в штаны, видя, как я превращаю их друзей и товарищей в фарш.