Страница 3 из 10
– Картотьян, я сказал, живо! – прерывает нас Егор Данилович, и Сара, сжав зубы до скрежета, покидает меня. – Пойдёмте, – протягивает он мне руку, но я, проигнорировав её, подхожу к нему и взглядом показываю, что готова идти.
Пусть даже и не надеется на то, что буду благосклонна к нему. Пусть ведёт, куда хочет, но не более. В случае чего отпор дать смогу, ведь за последние пять лет много времени проводила с охраной отца, и те порой учили меня самозащите. Это не очень нравилось папе, но он давал мне волю, зная, что девушке это может пригодиться в будущем.
Вместе с «деканом на одну ночь» захожу в академию и рядом с ним шествую по широким коридорам, ловя на себе любопытные взгляды. Чем именно обусловлен их интерес, догадаться сложно. То ли всё дело в брюках, то ли в том, что я иду именно с Егором Даниловичем, у которого репутация того ещё соблазнителя.
– Чего грустная? – интересует он, открывая для меня дверь дальней аудитории. Пропускает вперёд, после заходит сам, прикрывая за нами дверь.
– На церемонию хотела, – признаюсь без прикрас, оглядываясь вокруг. Какой-то кабинет «кройки и шитья», судя по швейным машинам на столах. – А она уже началась, – поворачиваюсь к нему.
– Ой, да ладно, – кидает, взмахнув рукой и пройдя за преподавательский стол. – Хочешь, прочту тебе её наизусть? Будет у тебя личная церемония, Анастейша.
– Анастейша? – повторяю за ним, и он, коротко хохотнув, мотает головой, мол, ничего такого. Забудь. – Наизусть? – цепляюсь за другое слово, забив на то, что первый вопрос он просто-напросто проигнорировал.
Чудик.
– Ага, – вздыхает мужчина, открывая ящик преподавательского стола и доставая оттуда небольшую железную коробку. – Я торжественную речь почти каждый год здесь толкаю. И в этом должен был, но сорвал немного голос. Поэтому меня отстранили и заменили другим оратором.
– Правда? – заинтересованно подхожу к нему и сажусь на край стола. – А разве не Громовы, владельцы академии, её читают? Я много читала об этом, и Сара рассказывала, что Громовы. Она даже видела одного лично. И… – вовремя затыкаюсь, чуть не выдав того, что подруга в одного из Громовых втюрилась.
– Разрешите представиться Громов Егор Данилович, – театрально изображает наподобие книксена, сидя на стуле. – Младший из сыновей Громовых. И их главная головная боль.
– Ого! – складываю губы буквой «О» и спрыгиваю со стола. – Извините! Я не знала! И…
– Выдыхай, девочка, – произносит, и его голос и правда срывается, издав скрип под конец. Прокашлявшись, мужчина вновь заговаривает: – Прости. Вот поэтому речь и отдали брату, – произносит и, встав, идёт в другой конец аудитории.
– Я Милена! – представляюсь, направившись за ним. – И для меня большая честь познакомиться с внуком самого Громова! У нас дома висит одна из его последних весенних работ. Я поклонница творчества вашего дедушки! И эта встреча, – тараторю, не зная, как иначе свои эмоции одолеть. – Просто чудо! Я восхищена! У меня нет слов!
– Правда? Поклонница? Моего деда? Это даже хорошо, – поворачивается ко мне, поигрывая бровями и, открыв дверь в стороннее помещение, предоставляет моему вниманию небольшую комнатку с кроватью. – Тогда раздевайся, Милена.
– Чего?!
Глава 4
Милена
– Раздевайся, говорю, – повторяет, указав на комнату. – Там вон ткань на кровати лежит. Ею прикройся и мне брюки отдай.
– З-зачем? – уточняю, а то мало ли. А вдруг он фетишист какой-то.
– Подрежу их сейчас и край обработаю заодно. Будут у тебя шорты. Так сейчас вроде тоже модно. Давай, Миленочка, попкой двигай. У меня тоже времени немного, – хлопает меня по мягкому месту, подгоняя к кровати. – И давай скорее. Я тебя за дверью подожду.
– Ага, – всё же соглашаюсь, хоть и выглядит это подозрительного. Да и вообще вся эта ситуация выглядит донельзя странно, неправдоподобно и подозрительно. Стал бы малознакомый мужчина, а тем более преподаватель, звать тебя в аудиторию, где никого нет. Приказать раздеться, а потом всё это шлифануть тем, что якобы зашьёт.
Сам? Мужчина? Будет шить? Или швейные машинки сами шьют?
Дожидаюсь, пока Егор Данилович закроет дверь, и, подойдя, запираю её ещё и на защёлку. Благо она здесь есть и открывается лишь с моей стороны.
Снимаю пиджак, оставаясь в белом топике. Стягиваю брюки, быстро прикрывшись тканью. К счастью, мне везёт, она непыльная и даже не воняет. Наоборот, пахнет каким-то вкусным ополаскивателем, словно только что стираная.
Вешаю брюки на руку и спешу на выход, помня слова мужчины о том, что у него тоже времени немного. И уже собираюсь выйти, когда понимаю, что там, за дверью, Громов теперь не один.
– Олух, – произносит какой-то мужчина в возрасте. – Мало того что голос сорвал, так ещё и рядом с братом сейчас на сцене не стоишь.
– У меня появились дела, – отвечает Громов в свободной манере. Такой, какой в общении со мной даже намёка не дал. – Потом присоединюсь. Да и что изменится от моего присутствия? Вадим что, публики боится? А я ему уверенности прибавляю? Бать, что такого? Дай хоть разок пофилонить.
– И что у тебя за дела? Здесь? – обращается Громов-старший к своему сыну. – В этом крыле? Это даже не аудитория твоего факультета.
– Кройкой и шитьём занимаюсь, – прыскает младший внук великого художника Громова, в честь которого и была создана эта академия.
– Смотри, не перекроись, – явно недовольно произносит мужчина и повисает недолгая пауза. – Серьёзно что или так, на одну ночь? – шокирует меня неожиданным вопросом.
– Всё серьёзно, бать, – отвечает Егор Данилович. – Блондинка, как маман. Голубые глаза, красивая. Фигурка – огонь. Таз хороший. Родит без проблем. Молодая, значит, не одного наследника тебе подарит. Всё продумано. Статная такая. Породистая.
– Р-родит? – шепчу, заикаясь, понимая, что он обо мне.
Он там что… меня своему отцу описывает? И описывает в качестве кого? Женщины, что будет для Громовых рожать наследников?
Да он там с ума сошёл?! У него совсем крыша поехала?!
– Сейчас ей помогу, и она в моих руках, – тем временем продолжает Громов-младший. – Ты же знаешь, что они принцев все ищут. Вот стану таким для неё и дело в шляпе.
– Смотри мне, Егор! Одна надежда на тебя, – заговаривает Данил Громов, отец семейства. – Твои братья… даже и не думают о наследниках! Всё на тебе! Одна в тебя вера, сынок!
– Помню, отец! Помню! – отвечаем ему сын серьёзным тоном, словно они мир спасать решили, и только Егор Данилович может это сделать. – А ключи от тачки-то вернёшь? И счета все разблокируешь?
– Как только получу справку о беременности – всё сделаю, – бросает он, а после раздаётся дверной хлопок, оповещающий о том, что Громов-старший покинул нас.
Делаю пару шагов назад и достаю телефон. Разблокирую его и пишу Саре короткое: SOS. Пусть спасает. Не хочу я быть той самой с хорошим тазом, которая ищет принца и ради своего станет инкубатором для будущих наследников Громовых.
Уж извольте!
– Милена, вы переоделись? – интересуется Егор Данилович, постучав в дверь.
– Да! Бегу! – кричу ему, получив от подруги сообщение, что она постарается быть как можно скорее, но препод у неё сейчас зверь и не отпустит так скоро после начала пары.
Пользуясь нашей дружбой, пишу ей, что ситуация с кодом «красный», означающая угрозу жизни. Пусть что хочет делает, но мне нужно выбираться. А из этой академии я сама не выберусь. Мы и так пока шли сюда с Егором Даниловичем, я думала, мы кругами вокруг одной и той же колонны ходим.
Мысленно чертыхаюсь и проклинаю себя за то, что вообще пошла с этим Громовым. Но одно хорошо – приставать он не будет открыто. Им же с отцом наследник нужен. А для этого мать, которая будет готова поделиться своим ребёнком. Значит, будет аккуратен со мной и попытается быть вежливым и терпеливым. А я ему дам понять, что между нами ничего быть не может.
Всё продумано. Главное, чтобы ситуация не вышла из-под контроля, прежде чем Сара придёт сюда и спасёт меня.