Страница 38 из 43
Вот только прощать нечего. Ничего такого, в чëм я не был бы виноват сам. Захотелось закурить. У меня есть сын! Родившийся скорее вопреки мне, нежели благодаря. Отличный парень, красавец, умница, талантливый игрок. Наш тренер и тот следит за ним как коршун, не меньше чем за своими игроками.
А я в жизни сына сыграл примерно ту же роль, что и моя мать в моей. Хотя я клялся сам себе, что никогда не допущу того, что я стану таким же, как моя мать. Что буду отбирать у своего ребёнка… И чуть не отобрал самое дорогое.
Не знаю, как повернулась бы моя жизнь, если бы моя мать была такой же, как Алиса. Но уверен, её обидчика я бы уничтожил. Вот только что делать, если обидчик я сам? Сколько времени мне понадобится, чтобы сын принял меня? Чтобы жена забыла… И сбудется ли?
Утро принесло ещё один сюрприз. Канадец вернулся вместе с Алисой, сын и второй мальчишка их встречали. Даже идиоту было понятно, что этой ночью между этими двумя всё изменилось. Ревность затопила по самое горло. Я готов был наброситься на канадца и просто разорвать его. Еле сдержался и поспешил уйти. Очередная драка в моём исполнении вряд ли обрадует Алису. Уж желание со мной разговаривать, точно не появится.
Второй раз за день я увидел Алису на показательной тренировке канадцев. Профессиональные игроки готовились к завтрашнему выступлению. На трибунах оказались юниоры и из нашей команды, и из канадской. Сидели недавние заклятые соперники вперемешку и, похоже, фаворитом в наборе болельщиков был Йер О'Донохью.
Здесь же была и Алиса. Сидела на трибуне рядом между Алексом и какими-то знакомыми, молодой парой с ребёнком. Они что-то живо обсуждали и было заметно, что они близко общаются, то есть явно не сейчас на трибунах познакомились. В конце тренировки все высыпали на лёд. Малышня брала автографы у звёзд.
— А за кого будет болеть прекрасная мисс? — спросил кто-то из гостей сборов у Алисы, которую демонстративно обнимал О'Донохью.
— По-моему, очевидно, — улыбнулась Алиса, скидывая с головы тёплый капюшон черного худи. — Жаль раньше не знала, постаралась бы найти свитер с символикой вашей команды.
— Нууу… — улыбался, но смотрел на Алису очень внимательно О'Донохью. — Выступать мы будем в красных свитерах, а соперники в синих. Могу одолжить свой белый форменный свитер. Только там мой номер и фамилия. И многие решат, что ты болеешь не просто за команду, а за конкретного игрока.
— Даааа? — хитрым голосом спросила Алиса. — Снимай свитер!
И под дружный свист команды стянула свитер О'Донохью, в котором он тренировался, и натянула на себя.
Смотреть продолжение я не стал. С арены вылетел, словно мне пятки прижигали. Ничего, очень скоро я верну себе семью, а эту довольную ухмылку навсегда сотру с канадской морды!
Несколько раз за оставшийся день я видел Алису издалека. И всё время они были вместе. Алиса, Сашка и этот канадец. Но я ушёл с головой в подготовку к примирению с женой. Найти свободный домик в кемпинге неподалёку, оплатить, отвезти туда документы, те самые фотографии и пачку жёлтой прессы. Выбрать вино, заказать доставку еды… Дел хватило. Даже игру я пропустил, вернулся на базу, когда всё закончилось.
Кажется, канадцы решили устроить на прощание барбекю вечеринку. Пока хоккеисты торчали перед объективами фотокамер и отвечали на вопросы местных журналистов, Алиса что-то сказав сыну, куда-то пошла быстрым шагом. Она всё ещё была в тряпке этого ублюдка! На моё счастье, спешила она к жилым комнатам. Она не успела дойти до этого общежития, или как оно здесь называется. Я догнал её на дорожке недалеко от спорткомплекса с аренами.
— Алиса, постой! — схватил её за руку чуть ниже плеча. — Нам надо поговорить. Нормально.
— Что? Отпусти меня, — попыталась она вырваться. — Мне кажется, всё, что могла я тебе уже сказала и больше добавить нечего.
— Вот именно, теперь моя очередь говорить, а твоя слушать! Или что? Мне нужно забрать и увезти Сашку, чтобы ты нашла время, чтобы оторваться от своего ëб@ря? — сдаваться так легко я не собирался и готов был даже на шантаж.
Я не собирался причинять вред ей или сыну, но она обязана была меня выслушать! В паре шагов от нас остановился какой-то мужик и пристально нас рассматривал.
— Чего надо? — грубо спросил я.
— Это мистер Фаррин, он каждое утро привозит нам молоко, что ты набрасываешься на людей! — громко возмутилась Алиса.
Мужик поднял руки вверх, показывая, что он не лезет и отошёл.
— Алиса, я хочу просто нормально поговорить, в спокойном месте! В конце концов, мы муж и жена, у нас общий ребёнок. И этот факт не отменить тем, что ты переспала с этим хоккеистом! — вёл я её к машине.
Дорога прошла в молчании, Алиса упёрлась и отказалась садиться рядом, на переднее сиденье.
— Давай только без глупостей! — предупредил её я, закрывая заднюю дверь.
Она всю дорогу смотрела в окно. Я постоянно смотрел на неё в зеркало заднего вида. Нервничает, но старается не показать вида. Но это не страх, она словно ждёт…
— Проходи, — включил я свет в гостиной в арендованном домике. — Присаживайся! И сними, пожалуйста, эту тряпку! Серьёзно, Алис. Раздражает.
— Доволен? — она аккуратно сложила хоккейный свитер и повесила на ручку кресла, в которое села сама. — Ты отдаëшь себе отчёт, что твои действия это похищение? Въезд в страну будет для тебя закрыт.
— Всё равно. У меня всё решается здесь и сейчас. Так ведь? — спрашиваю, а сам вглядываюсь в неё.
И ловлю себя на мысли, что стараюсь запомнить эту новую Алису. Более взрослую, более уверенную. Такую, в самом расцвете красоты. Удивительно, но вот мать, даже с бесконечными ботоксами, инъекциями и подтяжками выглядела старухой. Молодящаяся, следящая за собой, но старуха. А Алиса притягивала к себе, заставляла оборачиваться вслед, вспоминать свой облик. Вот только ледяной взгляд чётко прочерчивал границу. И весь этот холод был предназначен мне.
Глава 31
Элис.
Ещё в детском доме я часто слышала от нашей заведующей по хозяйству слова о том, что пока за старьё цепляешься, нового в жизни не увидишь. И пока порядка не наведëшь, старый хлам будет как нарочно лезть из всех щелей. Вот видимо и сейчас сработало это жизненное правило.
Я решила перестать нагромождать вокруг себя десятки границ, решила позволить себе поверить… И тут же, двух суток не прошло, как я почувствовала сжавшую предплечье руку бывшего мужа.
Угроза по поводу похищения Алекса, прозвучавшая от Романа, меня напугала. Нет, это не была попытка напугать. Мне показалось, что меня прямым текстом предупреждают о следующем шаге. Заметив неподалёку мистера Фаррина, я решилась. Если это и есть тот "хлам", который я должна выкинуть из своей жизни, значит, я сделаю этот последний шаг. Я и так была уверена, что Алекс и Йер хватятся меня с минуты на минуту. А если Роман уведёт меня на глазах у полицейского, то, как минимум, он больше не сможет пытаться влезть в нашу жизнь. Тяжеловато будет вот так подкрадываться и угрожать похищением ребёнка, когда ему даже въезд в страну будет заказан раз и навсегда.
Мистер Фаррин меня заметил, и руку Романа тоже, потому что нахмурился и резко повернул в нашу сторону. Роман тоже обратил внимание на случайного прохожего и тут же нагрубил.
— Это мистер Фаррин, он каждое утро привозит нам молоко, — очень громко сказала я и посмотрела на соседа, быстро моргнувшего несколько раз подряд.
Полицейский всё понял. Здесь в Канаде, даже в младшей школе объясняют детям, что нужно привлечь внимание не вызывающим у злоумышленника способом. Мистер Фаррин поднял руки вверх и отступил назад, мол, его это не касается.
Жил бы Роман здесь, он бы знал, что даже будь случайный свидетель действительно продавцом или доставщиком, то скрывшись из поля зрения, он бы тут же позвонил в полицию. Здесь так устроена правовая система, что если ты увидел что-то странное и вызвал полицию, то даже если всё нормально, и тебе просто показалось, вызвавшему ничего не будет. Но вот если что-то случится, и в ходе расследования выясняется, что кто-то видел или знал, но не сообщил, то чуть ли не пособником считается.