Страница 24 из 68
— Дилан, вот ты наглая рожа! Мы тебя ждем, а ты обедать уселся! — раздался незнакомый мужской голос.
— Киран, я скоро к вам присоединюсь. Начинайте без меня.
— А может: это ты с обедом потерпишь?
Я перевела взгляд на стоящее колом «потерпишь». Вот что-то я не уверенна: что кое-кто сейчас отличится терпением.
— Нет. Я скоро к вам присоединюсь. Иди!
— Мы уже полчаса сидим и ждем тебя! Девчонки убежали — время дел.
«Девчонки, значит… Ух, держись, милый, сейчас будет мстя!» — я бесшумно поддалась вперед и быстро, пока Дилан не понял моих намерений, провела язычком по всей длине, а потом и взяла в рот мужское достоинство своего жениха.
— Кстати о девчонках, поговори со своей — пусть даст разрешение мне и Норину на брачный союз.
Вобрав в рот член полностью, я медленно выпустила его и снова провела по стволу языком от головки к основанию.
— Угу… Все, иди. Я скоро приду, — часто задышал Дилан.
— Точно поговоришь?
— Точно.
— А на совещание приведешь свою? Познакомил бы нас с ней. Кстати, а она ведь рано проснулась…
— Киран, катись уже!! — рыкнул жених, потому что я обхватила ладошкой основание и теперь изгалялась над нежной кожицей головки, слегка проводя по ней зубами и присасывая ее.
— Да что ты орешь?! Как нам повезло: что твоя миель проснулась раньше — ты совсем озверел без женской ласки! Ты даже не предложил мне присесть за стол и перекусить вместе…
— Если ты… сейчас присядешь… за этот стол, то больше из-за него не встанешь. Иди отсюда! — по частому дыханию и сжимавшим обивку дивана пальцам я могла сказать: что Дилан еле сдерживается.
— Да ты даже сам не ешь! Или ты свою ждешь? Кстати, нам ей еще и клятвы надо принести…
— Киран, я тебе поклясться могу — что убью тебя, если ты сейчас же не выйдешь за дверь!! — я перестала дразниться и задала темп.
— Ну, ты и зверь! Вместо обеда бы лучше свою взял — хоть бы успокоился…
— Как же я тебя сейчас ненавижу… — запрокинул голову Дилан и едва не простонал.
— Да все-все, ухожу… Зверюга…
Хлопнула дверь, а я ускорилась.
— Лили… я больше не могу терпеть, — потянул он меня за волосы, но я уперлась свободной ладошкой в его грудь: призывая не дергаться.
Ускорив темп, я все же добилась от мужчины: чтобы он кончил. Задержав дыхание, и плотно сжав губы, я пулей вылетела из-под стола и побежала в купальню. Выплюнув семенную жидкость в раковину, принялась полоскать рот и чистить зубы. Потом заглянула в гардероб и накинула халатик, с легкой улыбкой на губах я вернулась в гостиную. Я снова уселась на диван и принялась за еду.
— Лили, ты даже не представляешь: что у меня сейчас творится в мыслях. Где ты этому научилась? Ты же до меня ни с кем не была…
«Пффф… я тебе больше скажу: я никогда этого и не делала. Но не рассказывать же тебе про великую мощь порноиндустрии и глобальную сеть интернет».
— Видела, — коротко сообщила я.
— Если не секрет: где такое показывают?
— Дилан, я же кушаю! — возмутилась я.
Мужчина замолчал, но я даже не сомневалась: какую джигу-дрыгу сейчас отплясывают тараканы в его голове. Я поймала себя на мысли: что надо бы подловить момент и рассказать ему про себя. Все же странностей за мной много, да и в подсказках по местному поведению я нуждаюсь. Ведь мы едва не поссорились: когда он попросил выгнать из замка моего дракончика — а я просто понятия не имела: как это сделать.
— Кстати, уже вечер — ты мне храм обещал, — кивнула я на окно, за которым уже сгущались сумерки.
— Хорошо, — он был каким-то очень задумчивым, а должен быть расслабленным и довольным: что-то не так.
Дилан поднялся из-за стола и ушел в кабинет. Вскоре он вернулся, приоткрыл дверь на балкон и опять присоединился ко мне на диване. Что-то быстро написав на нескольких листах, он зашептал и взмахнул рукой. Три бумажки свернулись в подобие обертки конфет и поднялись в воздух, а затем осторожно выплыли на улицу.
— Абалдеть… — я даже от еды отцепилась, подскочила с места и выбежала на балкон, но бумажных смс-ок и след простыл. — Это сообщения, да? — вернулась я в комнату и уставилась на брюнета. — А я так могу?
И снова наткнулась на удивленный взгляд. Либо я могу — и теперь у мужчины не укладывается в голове: что я очередную элементарную вещь не знаю, либо не могу — так как не являюсь магом-воздушником — и мой вопрос абсурден.
— Я научу.
— Спасибо, — расплылась в улыбке я.
— Лили, одевайся. Или храм уже тебе не интересен? — прищурился он.
— Хорошо, — пожала плечами я и отправилась в гардеробную.
На правду мне было плевать. Точнее, мне казалось: что Дилан не лжет и не изменял мне. А вот посмотреть на храм было очень интересно — я же ничего не видела, кроме этих четырех стен замка. Брюнет зашел в гардеробную следом и указал мне на женские кожаные костюмы.
— Значит: облегающие платья нельзя, а это — можно? — вздернула бровь я.
— Костюмы наездников. Или ты планировала и дальше летать на Заразе в платьях?
Ничего не ответив, я выбрала черные брюки с черной жилеткой, застегивающейся под грудью, белую рубашку и куртку, чем-то напоминающую косуху, вот только с огромным меховым воротником. Облачившись в столь привычный для землянки наряд, я вышла из гардеробной вслед за женихом.
— Дилан, а в храм обязательно лететь на корране? Быть может: на лошадях? — нервно заламывала пальцы я.
Сам мужчина тоже накинул теплый меховой плащ поверх своего мундира.
— Налеталась на сегодня? — насмешливо вздернул бровь он, ухмыляясь.
— Я не умею… — закусила губу я.
— Я это понял. И знаешь что? Это странно, — он приблизился и ухватил пальцами мой подбородок, заставляя смотреть в его лицо. — Обычно с десяти до пятнадцати лет наездник приобретает коррана, которые сами себе выбирают спутника для неба. Тебе далеко за пятнадцать, Лили. Если бы ты была из какого-то клана — то корран бы прилетел с любого материка сюда вслед за тобой. Но вот ты проводишь последнюю церемонию приветствия — и тебя выбирает детеныш. Так бывает: если предыдущий корран умер. Обычно о таких вещах не спрашивают — это тяжело для наездников. Но ты не умеешь летать — а это: странно, — он отпустил мое лицо, взял за руку и утянул на балкон. — Со мной тебе корран не требуется, и лошадь тоже.
Дилан крепко обхватил меня руками и прижал к себе, а уже в следующую секунду вокруг нас поднялся ветер. Я обхватила талию брюнета руками, а лицом уткнулась в широкую грудь. Под удовлетворенный хмык меня завертело: словно в центрифуге стиральной машинки. Прошло, наверное, минут пять: когда вихрь стих, и я отлипла от жениха, падая на колени в снег.
— Лили? — пытался он поднять меня.
— Подожди… — прохрипела я, пытаясь отдышаться и подавить рвотные позывы. — Да чтоб тебя на… так вертели…
— Это с непривычки, прости.
Через несколько не особенно приятных мгновений, я поднялась с земли и огляделась. Какой-то заснеженный сад и развалины.
— Эти руины — храм? — указала я на полуразрушенное здание.
— Да. Как только в клане наладятся дела — мы его восстановим.
— А почему он в таком состоянии?
— Потому что: это храм Эдем, — Дилан потянул меня к этим развалинам.
«Как информативно» — буркнула мысленно я. Заснеженная земля сменилась мраморными плитами. Мы минули целую аллею колон и вышли к большому участку, частично окруженному стенами. Посреди площадки стоял большой камень — прямо настоящий жертвенник, напоминающий мне тот: на котором я очнулась в этом мире в Колыбели Жизни. Позади алтаря располагалась двухметровая статуя: улыбающаяся девушка в греческом платье и накидке поверх волнистых ниспадающих ниже талии волос.
— Лили, — отвлек меня от созерцания жених. — Ты действительно не знаешь: кто такая Эдем?
— Нет, — мотнула головой я.
Видимо: он рассчитывал на другой ответ — ибо нахмурился.
— Эдем — богиня истины. Люди не любят правду, скрывают многое, и, как результат: ее храмы в таком состоянии. Богиня помогает определить правдивость ответа. Отзывается она только на действительно важные для человека вопросы, которые повлекут какие-либо его судьбоносные решения. Можем попробовать…