Страница 37 из 65
Она запустила руку в карман и нащупала нагревшиеся, возмущенно тикавшие часы. «Что? — произнесла девушка, глядя на циферблат. — Ты же прорицательница, ты не могла не знать, что все произойдет именно так». Дарья никогда не хотела быть злой, но сейчас чувствовала себя именно такой опасной и гадкой; и одновременно испытывала желание рассмеяться и отвесить себе пощечину.
Размышления ее развеяла комната с номером семнадцать. Внутри было мрачно: светила только одна лампа на низком столике, на кушетке лежал обмотанный бинтами Персиваль Грейвз. Когда дверь раскрылась, впуская внутрь немного света из ярко-освещенного коридора, проступили винные цвета обивки кушетки и тяжелых занавесок; Персиваль вскинулся и посмотрел на Дарью. Княжна увидела его как будто издалека, смогла рассмотреть все травмы и пылающий восторг в его глазах. Надо же, … вот о чем говорил Трелони, вспоминая ее духи с амортенцией — но Дарья была уверена, что этот образец был неудачным, и не давал ничего, кроме приятного сладкого запаха. Или она убедила себя в этом? Так или иначе, теперь ни одна струна ее души не откликнулась на мысль о том, что Персиваль Грейвз влюблен в нее. На губах появилась немного картонная улыбка.
— Мистер Грейвз, — вздохнула она, немного обеспокоено, — ради всего святого, простите меня. Это из-за меня Вы оказались во всей этой ситуации, — как будто кто-то нашептывал слова ей прямо в ухо.
— Нет, что Вы, — сказал он и поспешил сесть, демонстрируя Дарье обмотанные бинтами костяшки. — Иногда приятно поразмяться. А что Вы..? С Вами ничего не случилось? Вы нашли, что искали?
— Да, — кивнула Дарья. — Да, мистер Грейвз, спасибо Вам. Мне очень неловко просить Вас, учитывая Ваше состояние…
— Я совершенно здоров, — не дал ей договорить юноша.
— Нам нужно нанести сегодня ночью еще один визит, — сказала княжна и вопросительно взглянула на своего спутника. Тот кивнул и, не спрашивая ни о чем, поднялся с кушетки, прошел к камину и занял место для отправления.
— Приказывайте, Ваша Светлость, — бодро сказал он. Выдержанный им бой пьянил, и Персиваль не чувствовал ничего, кроме бешеной пульсации крови в ушах и желания с головой окунуться в опасность. А Дарья рядом была для него как трофей, и в секунды, близкие к нокаутам, Грейвз видел перед глазами ее образ. Он не сомневался в ней и уж тем более — в себе, поэтому, когда княжна схватила его за руку и произнесла «Шиповская крепость», запрокинул голову и гортанно рассмеялся, слушая, как его смех эхом разлетается по каминным трубам. Этот вечер ни для кого не должен быть тихим.
11. Шиповская Крепость
Крепость. Это было странное название для дома практически в центре Москвы, на Сухаревке, по соседству с Хитровым Двором, но оно как нельзя лучше подходило ему. В своё время хозяин — Шипов — сдал своё жилище под ночлежки кому ни попадя за копейки и таким образом наполнил свой дом последними негодяями, с которыми не справлялись ни полицейские, ни жандармы, ни мракоборцы. Под покровительством Василевского маги вскоре окончательно укрепились в быстро обветшавшем здании, и это место стало едва ли не опаснее, чем Утюг. Но если в Утюге ещё встречались приличные люди, зашедшие выпить контрабандного вина или купить реликвию, то в Шиловский крепости собирался люд, далёкий от светской беседы. Сперва ночлежка функционировала как филиал Утюга, но потом помощник Василевского вроде как отделил это заведение; во всяком случае, Андрей Аркадьевич всячески открещивался от этого своего детища и периодически сам выдавал каких-то неугодных ему тёмных волшебников, поселившихся под крышей крепости. Но когда дело дошло до Астреи, в этом районе стало как-то подозрительно тихо, и те несколько раз, что мракоборцы заявлялись с обыском, дом как будто вымирал. Люди с выдающимися актерскими способностями утверждали, что в таком притоне уж точно не может быть магов, создающих опасную формулу и применяющих ее на магглах. На этом и порешили, и вот уже несколько недель маги просто прочесывали тоннели Неглинки и всё подвалы Москвы в поисках заговорщиков, начисто забыв про Шиповскую крепость — не с проста.
Каминная сеть выбросила Дарью и Персиваля на чердак. Они кубарём выкатились на пол, подняв целое облако пыли и пепла и такой шум, что, казалось, перебудили подвину Москвы. Дарья непроизвольно припала к грязному дощатому полу и замерла, ожидая, что еще пару секунд и на них бросятся все обитатели Шиповской крепости. Но во всём здании висела пронзительная тишина. Персиваль осторожно поднялся на колени и прислушался; в темноте Дарья даже могла различить, что он по-собачьи нюхает воздух и вертит головой, пытаясь рассмотреть хоть что-то во тьме, которую разбавлял разве что далёкий свет фонарей, падавший на пол сквозь битые окна.
— Куда нам теперь? — спросил Грейвз, подходя к Дарье и помогая ей подняться.
— Он сказал про комнату с камином. Думаю, это здесь, — сказала девушка и засветила огонёк на конце палочки. Его было недостаточно, но прибегать к более яркому свету волшебница не решалась, чтоб не привлекать лишнего внимания. Часы беспокойно тикали у неё в кармане, и Дарья прижала их ладонью, чтоб хоть как-то заглушить; но, похоже, этот звук слышала лишь она одна.
Грейвз последовал её примеру и засветил огонёк, и первым двинулся осматривать комнату. Под низким потолком ютился с десяток лежанок из матрасов, одеял и ящиков, в некоторых даже можно было найти какое-то добро вроде дешёвых бус или дырявого платка, обледенелого лаптя и пары сапог, причем оба были на одну и ту же ногу. Лежбище пустовало, и Грейвз, пользуясь моментом, принялся педантично ворошить одну постель за другой, рассматривая всё, что попадалось ему на руки. Дарья скривилась и прошла мимо, стараясь не смотреть по сторонам. В тёмном углу чердака виднелись какие-то обломки мебели; вроде, там даже был стол, но основную часть всего составляли обломки ящиков. Княжна неуверенно застыла перед этой конструкцией, различая стеклянные отблески в полумраке. На секунду страх сковал её, и девушка непроизвольно обернулась на Грейвза. Тот скурпулёзно осматривал чьё-то одеяло. Сейчас он был меньше всего похож на уличного бойца.
— Что Вы ищете? — громким шёпотом поинтересовалась девушка, радуясь, что ей удалось отсрочить свой час истины. Она предчувствовала, что найдётся в этих ящиках, и теперь… ей было почти что страшно.
— Следы тёмной магии, — ответил Персиваль. — Почему это место заброшено? — он нахмурился и прошёлся через комнату, поддевая носками ботинок попадавшийся на пути хлам. Вдруг он замер и пришпилил Дарью к месту взглядом.
— Что? — спросила она, цепляясь за гнетущую тишину.
— Что сказал Вам тот человек? — в его голосе слышалось беспокойство. Чем дольше Персиваль находился в этом притоне, тем больше он начинал напоминать ищейку, а не боевого пса. — Княжна, это может быть важно.
— Я не знаю, — потрясла она головой. — Он сказал… он просто сказал, что здесь мы найдем то, что нужно. И формулу, и людей, и… — она нервно вздохнула. Персиваль выпрямился и ещё раз осмотрелся. Дарья увереннее подошла к столу и начала перебирать ящики, заполненные листами с красными пятнами и кривыми записями: имена и цифры, даты и меры, но ни одна из закорючек не была упоминанием о лаборатории. Записи вёл человек явно безграмотный, буквы периодически были перепутаны или написаны задом-наперед. Дарья отчаялась расшифровать это в ближайшее время и просто сунула все записи себе в карман и продолжила обыскивать стол. В одном из ящиков блеснули пустые склянки, в которых не осталось даже капли содержимого, несколько разбитых пузырьков лежали под столом, и зелье стремительно испарялось, не оставляя следов.
— Персиваль! — подозвала она, указывая на осколки, а губы поджались в попытках сдержать нервные всхлипы. Скорее всего, Василевский предупредил жителей крепости, и кто-то разбил склянки перед самым их приходом.
— Чёрт, — только и сказал юноша и быстрым шагом поспешил к Дарье, но запнулся о чью-то лежанку и с грохотом похвалился на пол, пробив коленом половицу. Гнилая деревяшка издала громкое «бам» в звенящей тишине, и несколько секунд волшебники просто прислушивались, но шум не повлек никакой реакции. Палочка Персиваля лежала на расстоянии вытянутой руки от хозяина и выхватывала из тени цепь, прикрученную к полу. Грейвз осмотрелся и увидел, что запнулся о точно такую же. Персиваль приподнялся и сел, разорванная штанина начала окрашиваться в красный, но юноша точно не замечал этого. Он протянулся к цепи и принялся рассматривать кандалы на её конце. — Это ещё что? — цепь лязгнула, вторя звуку его голоса.