Взлом с проникновением

— Точно. Доброй ночи, — улыбаюсь и спешу уйти, пока Макаров не вернулся из дома. Перетопчется без меня сегодня, а я в телефоне посижу, если не усну быстро. Всяко лучше, чем уворачиваться от чрезмерного внимания.

Крадусь под покровом ночи в выделенную мне спальню, быстро принимаю душ, благодаря Алину за то, что поселила меня через дверь от ванной, и возвращаюсь обратно, закрываясь на замок. Пижама приятно скользит по коже, а распаренное тело мечтает забраться в кровать. Я стягиваю резинку с волос, блаженно закатывая глаза, и сажусь на кровать, когда слышу стук в окно. Не может, блядь, быть.

Глава 7

Если бы знал, что к моменту моего возвращения Ники и след простынет, потащил бы за руку обратно, чтобы триумфально удалиться. Но нет же, все переиначила, посмотрите на нее, а я теперь птица обломинго. Но ничего, я сдаваться на середине пути не привык и поцелуй намереваюсь заполучить хотя бы за все нервные клетки, которых эта несносная девчонка меня лишила. Так, а куда эта каланча утащилась? Неужели моей Нике в провожатые записался?

Кулаки чешутся, но я успокаиваю себя: вряд ли ей понравился этот Дима. Она, конечно, пробовала ворковать с ним, пока я не начал слишком активно пытаться завладеть ее вниманием. Там и Дима передумал рыпаться в сторону девушки, что мне было только на руку. Но не сейчас. Для приличия приходится сидеть еще около пятнадцати минут, чтобы никто не решил, будто я собираюсь тащиться за Никой и проверять, не перешли ли подкаты каланчи в горизонтальную плоскость.

Быстро меня, конечно, завернула симпатия. Даже опомниться не успел.

Не придумав ничего умнее, как начать клевать носом прямо за столом, все-таки ухожу, в кухне успевая прихватить бутылку вина и литр минералки. Надо же нам как-то разговориться, раз впереди вся ночь. Идея безумная, но я всерьез собираюсь ломиться в окно, если она откажется впускать меня через дверь, правда еще бы найти это окно.

Конец ознакомительного фрагмента

Ознакомительный фрагмент является обязательным элементом каждой книги. Если книга бесплатна — то читатель его не увидит. Если книга платная, либо станет платной в будущем, то в данном месте читатель получит предложение оплатить доступ к остальному тексту.

Выбирайте место для окончания ознакомительного фрагмента вдумчиво. Правильное позиционирование способно в разы увеличить количество продаж. Ищите точку наивысшего эмоционального накала.

В англоязычной литературе такой прием называется Клиффхэнгер (англ. cliffhanger, букв. «висящий над обрывом») — идиома, означающая захватывающий сюжетный поворот с неопределённым исходом, задуманный так, чтобы зацепить читателя и заставить его волноваться в ожидании развязки. Например, в кульминационной битве злодей спихнул героя с обрыва, и тот висит, из последних сил цепляясь за край. «А-а-а, что же будет?»

Обходить дом, лезть через забор и продираться через розовые кусты, чтобы успеть заглянуть в единственное окно, где горит свет, кажется верхом сумасшествия. Я точно псих, но на это мне откровенно плевать. Мельком в окне замечаю женский силуэт. Ника. Пока добираюсь через весь сад, усеянный цветами, свет тухнет, оставляя мне только темноту.

Стучу, надеясь, что девушка меня не пошлет. Проходит минута, прежде чем Ника с фонариком подходит к окну. На ней шелковая пижама с клубничками — как-то слишком сексуально для дачи, спасибо, что не короткие шортики, а штаны. Внутри поднимается волна необоснованной ревности. Неужели она рассчитывала провести этот вечер как-то иначе и точно не в одиночестве? Так, Макаров, спокойно. Сейчас у нее же никого нет, значит, ни к чему девушку лишний раз пугать.

— Какого хрена ты здесь забыл? — шипит злюка, открывая окно на проветривание. Разумно, иначе я бы сразу полез, благо тут не высоко.

— Ты согласилась на ночное свидание, — щурюсь от выжигающего сетчатку света фонарика. — Выключи, пожалуйста.

— Ой, извини, — поджимает губы Ника и выключает фонарик, откладывая телефон на подоконник. — Я согласилась подумать.

— И сбежала!

— А ты пошел за мной! Зачем? — ого, как быстро мы поменялись местами. Я думал, что это я тут на нее нападаю, а не она на меня. Ладно, Злючка, посмотрим еще кто кого.

— Познакомиться хочу. Нравишься мне, — честно и в лоб. В темноте плохо видно ее лицо, но готов поспорить, что Ника удивлена. Она молчит, переваривает информацию и наверняка готовит мне такой от ворот поворот, после которого я сбегу, как побитая собака, поэтому не даю ей даже шанса меня отшить: — Впусти, а?

— Ого, а ты научился спрашивать, — фыркает девушка, и я не удерживаюсь от ответной усмешки.

— Могу по старой схеме, — пожимаю плечами. Окно вскрыть вряд ли получится, а вот замок в комнате Ники наверняка символический, если вообще есть.

— Нет уж, заходи так! Точнее, залезай, — она открывает окно и отходит. Через пару секунд загорается ночник, и я начинаю различать очертания комнаты. Первым в помещении оказывается пакет, а потом ловко залезаю на подоконник и протискиваюсь в окно. Не с моими габаритами, конечно, в Ромео играть. Задеваю ногой цветочный горшок, и тот с позором летит на пол, расходясь глухим треском по комнате. — Меня Алинка убьет за свои цветы. Ты как слон в посудной лавке, Макаров!

— Тогда надо было пустить меня через дверь, — осматриваю комнату. Ну, все не так уж и плохо. Цветок был явно крохотный и чахлый, только место зря на подоконнике занимал, а за горшок, так уж и быть, утром рассчитаюсь. — Веник есть?

— Здесь точно нет. Жди, — устало выдыхает Ника и, открыв дверь, выходит из комнаты. Нет, меня одного волнует то, что она в такой откровенной майке пошла шататься по дому, когда тут еще и Дима ошивается? Да, это я узнал, когда ненароком спросил, куда эта детина подевалась.

Успеваю оценить обстановку, снять кроссовки и даже посидеть на кровати, немного попрыгав, чтобы узнать, скрипит или нет. Очевидно, что мне ничего не светит, но проверить все же стоило. На тумбочке вибрирует телефон, и я замечаю несколько высветившихся сообщений. Решаю не смотреть, но любопытство подмывает. Стискиваю кулаки, поднимаюсь и отхожу в другую часть комнаты от греха подальше. Слышу приближающиеся шаги и облегченно выдыхаю — возвращается. Она уже кладет ладонь на ручку двери, вижу, как та дергается, когда раздается мужской голос:

— Вероника, все в порядке? — конечно, явился не запылился.

— А? Да, — даже сейчас слышу ее растерянность. Наверное еще и на дверь нервно поглядывает, — случайно задела горшок, когда открывала окно, он разбился.

— Ты рано ушла, не думал, что так скоро вернешься, — и правильно! А теперь еще развернись и вали к себе в комнату или где там тебе выделили койко-место, не маячь перед моей девочкой.

— Устала немного, — тянет Ника. — Ну, я пойду, — она снова касается ручки и даже приоткрывает дверь, из-за чего мне приходится отступить в сторону, я-то подслушиваю, стоя у косяка.

— Помощь нужна? — они оба замолкают, а я напрягаюсь. Помощь скоро ему понадобится, если он сейчас же на сто восемьдесят не развернется и не ретируется восвояси.

— Нет, я справлюсь сама. Спокойной ночи, Дим, — так его!

— Увидимся утром, — последнее, что слышу, прежде чем ошарашенная девушка спустя несколько невозможно долгих секунд заходит в комнату.

Смотрю на нее, прищурившись и скрестив руки на груди, только потом осознавая, что веду себя как ревнивый муж, вдобавок ко всему еще и истеричный. Ну, поговорила она с этой каланчой, и что с того? Сменяю гнев на милость, забираю веник, совок и ведро из ее рук и иду убирать беспорядки под изумленный взгляд Ники.

— Что? — не выдерживаю и насмешливо спрашиваю, скидывая последнюю кучку земли в мусор.

— Ничего, — качает головой и закусывает губу, пряча улыбку, а мне хочется подойти близко и коснуться ее лица, выпустить из плена нижнюю губу, надавив большим пальцем. Стоически держусь, зная, что сейчас она уж точно не оценит. — Давай я отнесу.