Страница 44 из 68
— Всё, поехали! — сказала Рессенс, когда мы погрузились.
Улаффсон завёл мотор. До вокзала добрались быстро, не угодив ни в одну пробку. Снега не было, погода радовала глаз, и я, чтобы не терять время, медитировал по дороге. Нужно было восстановиться максимально эффективно. Кто знает, когда мне понадобятся силы?
Билеты были куплены в первый класс. Рессенс и её компаньонка (как вскоре выяснилось, звали её Лиза) заняли одно купе, Люст и я — другое, доктор Улаффсон расположился в третьем, выкупив оба места.
Немец сел напротив меня и достал книжку в коричневом переплёте. Протянул мне. Сначала я воззрился на томик с недоумением, но потом взял. Оказалось, англо-немецкий словарь. Люст достал ещё одну, похожую книжицу, открыл, поискал что-то, потом проговорил с жутким акцентом:
— Мошна гафарит тепер.
— Йа, — ответил я без энтузиазма.
Очень надо разговоры разговаривать со своим конвоиром! Да и о чём беседовать с этим тощим немцем, похожим на призрака? Ничего полезного он всё равно не расскажет.
Я полистал словарь, отыскал нужную фразу:
— Sie habenzu Lesen?
Люст неожиданно улыбнулся, став на мгновение похожим на обычного человека, порылся в чемодане и извлёк оттуда несколько книг. Разложил на столе — на выбор, мол. Кто бы мог подумать, что телохранитель Рессенс — такой любитель литературы? Я рассмотрел издания. Три оказались на немецком, а одна — «Дракула» Брэма Стокера, читанная пару лет назад. Поблагодарил и от предложенных книг отказался. Люст же взял немецкое издание Оскара Уайлда.
Глава 50
Так и ехали день за днём. Обедали и ужинали в вагоне-ресторане за одним столиком, разговаривали, будто старые знакомые. Особенно общительным оказался Улаффсон. Рессенс ограничивалась едкими замечаниями. Я держался индифферентно — показывал, что гусь свинье не товарищ, хотя никто на это внимания не обращал. Впрочем, один разговор меня заинтересовал.
Начался он с того, что Рессенс потребовала бокал красного вина и, пригубив, спросила шведа:
— Доктор Улаффсон, говорят, что вы большой любитель женского пола. Это правда, или люди раздувают слона из мухи?
Швед усмехнулся в усы. Снял пенсне, протёр шёлковым платочком, водрузил обратно на нос. Ответил:
— Это как рассудить. Один соблазнит десяток девиц и уже ходит лавеласом, а иному и сотни мало. Если же проститутками не брезговать, особенно уличными…
Рессенс остановила его энергичным жестом. Поморщилась.
— Нет! Я имею в виду соблазнения, проведённые по всем правилам любовной науки.
— Хм! — Улаффсон пожал плечами, но видно было, что тема ему приятна. — Ничего хитрого тут нет, уверяю. Каждый мужчина, если он не совсем урод или не дурак, может заполучить множество женщин — столько, сколько захочет. Как говорится, qui quaerit, inveniet, pulsanti aperietur.
— Кто ищет, тот найдет, кто стучится, тому откроют, — перевела Рессенс. — Неужели? — она скептически прищурилась. — Что же здесь за секрет? Надо, наверно, уметь к каждой женщине особый ключик подобрать? Проницательностью обладать какой-нибудь особой?
— Ничего подобного! — самодовольно усмехнулся швед. — Не в обиду будет сказано, женщины не так уж сильно отличаются друг от друга. В общем-то, разнообразие здесь… весьма условно.
Рессенс насмешливо приподняла тонкие, будто нарисованные брови.
— Хотите сказать, женщины — существа типовые?
— Именно! — обрадовался доктор Улаффсон. — Очень правильное слово.
— А мужчины, надо думать, по вашему мнению, куда разнообразнее? — медленно проговорила Рессенс, холодно глядя на собеседника.
Швед замахал руками:
— Вовсе нет! Мужчины делятся всего на четыре типа. Если, конечно, мы говорим о том, как они соблазняют женщин.
— Именно об этом мы и говорим, — подтвердила Рессенс, сделав глоток вина. — Какие же это типы?
— Я сравниваю мужчин с четырьмя животными, — ответил доктор Улаффсон. — Первый тип — это львы. Они бросаются на добычу, едва увидят. Берут напористостью и уверенностью в себе. Ну, и ещё они шикарно выглядят, конечно. При этом, не всегда успешны в любви, потому что женщины часто пугаются их яростных демаршей. Второй тип — это шакалы, или гиены. Вообще, любые падальщики.
— Дайте угадаю, — перебила Рессенс. — Утешители несчастных вдов, брошенных невест и потребители перезрелых дев и дурнушек, которые отчаялись найти себе парня?
— Правильно, — одобрительно улыбнулся доктор Улаффсон. — Питаются тем, что не потребно другим. Например, львам.
— Какой ещё тип вы выводите?
— Змеи. Берут измором. Терпеливы, и потому могут осаждать объект вожделения годами.
— Какая скука! — наморщила носик Рессенс. — Невыносимые зануды!
— Да, но бывает, что Измаил сдаётся. Suaviter in modo, fortiter in re — будь мягким в обхождении, но твердым в достижении цели.
— Надеюсь, четвёртый тип получше?
— Самый лучший! — уверенно ответил доктор Улаффсон. — Я называю его крокодилы.
— Крокодилы?
— Именно. Это мужчины, которые, заметив интерес женщины к своей персоне, не торопятся. Они умеют ждать, но не так, как змеи. Они не надеются на удачу, у них есть план.
— Рассказывайте! — велела Рессенс. — Кажется, мы, наконец, добрались до чего-то интересного.
— Крокодил, наметив жертву из тех, кто обратил на него внимание, сначала делает вид, что не воспринимает женщину как объект влечения. Если говорит с ней, то односложно, не вступая в беседу. Однако во всех остальных отношениях остаётся приятным человеком. Через некоторое время он вдруг буквально разворачивается к даме лицом и тут уж вознаграждает её за ожидание. Затем снова берёт паузу. Он не напорист, и его нельзя обвинить в похотливости, однако свой интерес он демонстрирует достаточно явно.
— И сколько это длится? — спросила Рессенс.
— По-разному. Зависит от конкретной женщины. Но обычно не дольше двух-трёх недель. Иначе женщина может решить, что мужчина считает её не более, чем знакомой. А это опасно. Я бы даже сказал, губительно.
Рессенс согласно кивнула.
— Тут важно почувствовать момент, — продолжал доктор Улаффсон. — Своевременность — залог успеха. Когда женщина почти отчаялась, её необходимо вознаградить своим вниманием. Тогда она с радостью примет ухаживания и ответит взаимностью, поскольку и сама уже…
— Ясно! — перебила Рессенс. — Метод ваш ясен. Очевидно, вы и себя относите к крокодилам?
— Самый верный способ завоевать женское сердце. Конечно, дело не только в расчете. Надо и взглядом давать понять, что чувствуешь и…
— Значит, крокодил выбирает из тех женщин, которым он приглянулся? — снова перебила Рессенс.
Швед склонил голову в знак согласия:
— Разумеется. Ведь невозможно завоевать женщину, которой ты не по сердцу.
— Думаю, большинство мужчин с вами не согласились бы. А как же завоевание возлюбленной? Убитые драконы и всё такое?
Доктор Улаффсон снисходительно усмехнулся.
— Мудрый человек знает, что всё это — литературные фантазии. На самом деле, настоящая симпатия обнаруживается сразу, в первые же мгновения, когда мужчина и женщина видят и слышат друг друга. Тут всё: и внешность, и взгляд, и голос, и жесты, и мимика играют роль. Если же совпадения не происходит, — швед развёл руками, — остаётся только осада крепости, а это подходит лишь змеям.
— Какова же роль женщины? — спросила Рессенс. — Надеяться, что приглянувшийся мужчина выберет её?
— Мудрость женщины заключается в том, — наставительно сказал доктор Улаффсон, — чтобы позволять мужчине верить в драконов и быть рыцарем.
На том разговор и кончился. Я потом обдумывал теорию шведа и решил, что в ней много верных замечаний и вообще здравого смысла. При случае можно, пожалуй, расспросить доктора подробнее — глядишь, для себя что-нибудь полезное узнаю.
Глава 51
Компаньонка Рессенс и Люст сидели за отдельным столиком и в беседах своих спутников участия не принимали. Друг с другом тоже не разговаривали: Лиза хотя и знала по-немецки, всё больше молчала, опустив глаза, а телохранитель, кажется, вообще испытывал к ней какое-то брезгливое отвращение. Зато со мной, когда они сидели в купе, всячески старался наладить разговор. В конце концов, пришлось взяться за штудирование разговорника, и к концу третьего дня пути мы уже могли худо-бедно переговариваться — конечно, только по книжкам. Люст старательно поправлял моё произношение и вообще оказался не таким уж сухарём. Только иногда смотрел как-то странно и душился немилосердно. Похоже, он прихватил в дорогу немалый запас парфюма. Рессенс однажды даже принюхалась и сказала телохранителю что-то резкое, отчего тот покраснел. Оказалось, он и на это способен. Чудеса!