Агентство ’ЭКЗОРЦИСТ’: CITRINITAS

С этими словами он обошёл стол, выдвинул верхний ящик и вытащил металлический тубус. Такой же, как тот, что я получил некоторое время назад.

— Открой, — сказал отец, положив его на стол.

Сам он сел в кресло и сцепил пальцы.

Подойдя, я взял тубус. Руки слегка дрожали. Значит, мать оставила послание не только мне, но и ему!

— Откуда он у тебя?

— Прислал её доверенный. Он должен был это сделать, если она исчезнет дольше, чем на неделю.

Я ввёл семейный код, и тубус открылся. Вытащив свёрнутую бумажку, я развернул её. Но сразу читать не стал — сначала вернулся в кресло.

Не знаю, сколько раз мне пришлось пробежать глазами ровные строки, выведенные аккуратным знакомым почерком. Когда, наконец, я поднял взгляд на отца, он кивнул.

— Да, сынок. Вот так. Теперь ты знаешь, почему я так скоро женился, нарушив траур. И надеюсь, ты не в претензии, что не объяснил тебе этого раньше.

— Не в претензии, — сглотнув, ответил я. — Можно мне оставить это себе?

— Конечно. Забирай, если хочешь. Мама всегда заботилась о нас. О нас обоих. И о роде. Она никогда не забывала, что такое долг.

Я кивнул. К сожалению, так и было. Отчасти поэтому её и не стало.

— У тебя остались вопросы?

— Нет, папа. Всё ясно. Спасибо, что дал это прочесть. Мне… было это необходимо. Наверное, я должен это переварить.

— Конечно. Погоди, — добавил отец, когда я встал. — Есть ещё кое-что.

— Что? — спросил я, сев обратно. — Связано с мамой?

— Нет, Крис. Другое. Дело государственной важности. Как ты знаешь, я занимаю пост советника Его Величества.

— Ну, да, — кивнул я, так как отец сделал паузу. — Но мне казалось, что это меня никак не касается.

— Совершенно верно, сынок. Однако я должен прилагать усилия, чтобы империя стояла так же крепко, как стоит. А в идеале — ещё крепче.

— Какие-то проблемы?

— Боюсь, что да. Служба внутренней безопасности подала рапорт, что один юрист, выполняющий для государства кое-какую важную работу, стал вести себя странно. Однако уличить его ни в чём не удалось, хотя человека сразу взяли в серьёзную разработку. Я бы не стал обращаться к тебе, но есть признаки, по которым… В общем, возможно, дело по твоей части.

— Мистика? — приподнял я брови.

Отец развёл руками.

— Мне трудно судить. Однако, если ты изучишь материалы дела, буду тебе очень благодарен.

— Уверен, что мне можно их видеть?

— Документы отцензурированы. В них нет ничего, что тебе было бы нельзя узнать. По сути, у нас на этого человека ничего и нет. Так, догадки и подозрения. Тревожные звоночки. Но его род деятельности таков, что рисковать нельзя. Мы должны знать, что происходит. Возьмёшься?

— Скоро у меня турнир. После него — почему бы и нет?

— Отлично! Не представляешь, как я рад, что ты согласился! — отец тут же вытащил из ящика тонкую папку с алым грифом министерства. — Постарайся, чтобы она никуда не делась. Лучше всего изучи здесь и оставь.

— Ты больше не считаешь, что я трачу время на глупости?

— Никогда так не думал. Просто мне хотелось, чтобы ты принимал больше участие в делах рода. Разве это трудно понять?

— Нет, пап. Совсем не трудно, — я раскрыл папку. — Мне понадобится время.

— Конечно. Не обращай на меня внимания. Пей пиво и читай.

Из небоскрёба я вышел за полчаса до начала конференции. Пришлось торопиться. Но я успел. Вышел к репортёрам минута в минуту.

Большинство вопросов были мне знакомы. Я знал, что отвечать. Остальные тоже скандальными не назовёшь. Отстрелялись быстро — за какой-то час. Когда журналисты ушли, меня попросил к себе председатель турнира. Поблагодарил за участие и выразил надежду, что я снова выиграю. Разговор не занял и четверти часа.

Вырвавшись на свободу, я поехал в ресторан ужинать. Затем вернулся в офис. Позанимавшись делами, заперся в комнате и отправился в мир Зиккурата.

Выбравшись из озера, я уже собирался было направиться к пирамиде, как вдруг замер: открывшееся зрелище поразило меня!

Третий ярус больше не был чёрным. Он мерцал приглушённым жёлтым светом. Я перешёл на следующий уровень внутренней алхимии — «Цитринитас»!

Глава 19

Что повлияло на мой прогресс? Иногда трудно сказать с уверенностью. Поэтому бывает так непросто достигать новых уровней. Однако на этот раз, скорее всего, сыграла роль записка, которую дал мне отец — вернее, её содержимое, расставившее все точки над «и». Облегчение, что я испытал, вынырнув из омута неизвестности, подозрений и сомнений, открыло духовные врата к следующему ярусу Зиккурата.

Я направился к пирамиде, чтобы взойти по лестнице на третий уровень, где располагаются два зала. Первый называется Обсерваторием. В нём обитают хранители порядка — Ангелы. Они совсем не похожи на милашек, что изображают на рождественских открытках. Это суровые воины, безжалостные к тем, кто покушается на устройство мира. Особенно на тех, кто пытается открыть врата хаоса. Второй зал Цитринитаса — Демиургион. В нём находятся архитекторы мира. Творцы, создающие вселенную. О них я не имел представления, поскольку, судя по всему, никто из живших до сих пор алхимиков не добирался до Демиургиона. А если и добирался, то записей об этом не оставил. По идее, от архитекторов я должен получить способность творить, а не просто изменять природу элементов. Речь идёт о работе с материей, о создании чего-то принципиально нового. Однако нельзя воротить, что в голову придёт. Следует учитывать ограничения — иначе по твою душу явятся Ангелы и мигом надают по заднице.

Поднимался по лестнице я с трепетом. С какой двери начать? На третьем ярусе я остановился, так как не успел принять решение. Зал стражей миропорядка вызывал страх. Но и любопытство. Взяв себя в руки, я решил, что нельзя накладывать на себя духовные оковы. Мне всё равно придётся сделать это. Поэтому я шагнул в сторону алой, переливающейся металлической двери, коснулся её дрожащей ладонью и произнёс отпирающее заклинание.

Красная субстанция, из которой состояла дверь, пришла в движение. Отвердевая и застывая, она покрылась причудливыми узорами, в которых угадывались незнакомые мне письмена. В глубине камня что-то щёлкнуло, и появилась ручка в виде крыльев. Потянув за неё, я отворил дверь и вошёл в круглый зал, посреди которого в воздухе над зеркальным полом висел и вращался огромный шар. Поначалу я решил, что это глобус, но, приглядевшись, понял, что вижу нечто большее — модель вселенной. Вокруг шара летали существа в алых развевающихся мантиях. Их белые крылья полыхали огнём. Когда я двинулся вперёд, одна из фигур изменила направление и стала снижаться. Прошло секунд двадцать, и передо мной приземлился страж. Теперь я мог его хорошо разглядеть и сразу понял, что уже видел, если не его, то ему подобного.

Такое же существо встретило меня однажды на площади перед зиккуратом!

Как и тогда, Ангел держал в руке большой сияющий серп. В прошлый раз он убил им цаплю, представлявшую душу. Тогда я нарушил естественный ход вещей тем, что не умер, а переродился, заняв чужое тело. Но теперь я стал его полноправным хозяином. У стража не должно быть ко мне претензий. И всё же, стоило вспомнить, как брызнула на белую маску кровь обезглавленной цапли, внутри всё сжалось.

— Зачем ты явился, чародей?! — голос Ангела словно состоял из морского прибоя, горного эха и воя ветра. — Что привело тебя сюда? Чего ты хочешь?

Нужно было отвечать, а я не представлял, что попросить у стража! Они ведь следить за мной должны, по идее. Что б я не свалял дурака и не наворотил лишнего.

— Расскажи мне о правилах, — произнёс я, наконец. — Как мне не создать хаос там, где уже есть порядок.

— Ты хочешь стать творцом?

— Да. Не просто изменять, но и создавать.

Ангел повёл справа налево пылающим серпом. Его белые крылья слегка вздрогнули, испустив языки пламени.

— Что ж, запоминай, чародей! — донеслось из-под маски. — Надеюсь, у тебя хорошая память.