Разведчик

Итак, в первую очередь, поснимать все, что снимается, потом пожрать, потом освободить последнюю Дурсль и родственника. Интересно, что это за родственник-то? Не было же ничего такого в кратком курсе истории? Или, может быть, я чего-нибудь не помню?

========== Часть 2 ==========

Комментарий к Часть 2

не бечено

Планы пришлось слегка подкорректировать — жрать хотелось неимоверно, видимо внутренние резервы закончились. В свою очередь этот факт означал, что пацана не убили только чудом. Хотя, учитывая мое появление — таки убили. Выгляжу я сейчас, наверное, как обтянутый кожей скелет. В общем и целом, это очень удобно для моих планов, потому подержим такой внешний вид до Хогвартса — это отвлечет всех от изменившегося поведения.

На кухне обнаружилась очень жирная готовая еда и набор продуктов, из которого можно было приготовить что-то нежирное, ибо на переваривание тоже нужна энергия, а ее у меня нет. Помню, было мне лет десять, нас тогда на выживание тренировали — холодная темная камера, полная тишина, и кусочек хлеба раз в день. Маленький совсем, но кто-то сумел протянуть на нем три месяца тренинга, кто-то умер от голода, а пятую часть вообще утилизировали — они с ума сошли, ну и родителей их потом тоже, потому что нечего брак производить. Почему я так спокойно об этом говорю? Так не боюсь уже ничего, даже Адского Пламени, ибо Великая Грейнджер сказала: «Адское Пламя предназначено для устрашения слабонервных». Нервы у меня тренированные за двенадцать-то лет, так что… Мы просто так живем, это ни хорошо, ни плохо, оно просто есть и все.

В таких размышлениях я сделал себе супчика, который и вхомячил. Теперь нужно немного посидеть спокойно и можно идти снимать на доме наверченное. Вспомнил я фамилию Дингл — это соратник вечно живого. Могло ли все происходящее быть тренировкой героя? Вполне могло, конечно, только мы сейчас в Англии, а англичане — враги всему цивилизованному миру, поэтому я и не принимаю такого к себе отношения. Ну и убили они меня, получается… Кстати, а почему? Надо расспросить. Сейчас еще порцию в себя волью и пойду расспрашивать, хотя, конечно, страшно узнать что-то… Ладно.

— Зачем избивали пацана? — вежливо поинтересовался я, когда дама прооралась. Я разведчик, для пользы дела я могу пытать и убивать кого угодно. Меня так учили двенадцать лет.

— Он не должен задавать вопросы и искать союзников, — объяснила Дингл. — Для этого все, кроме тех, кого ему назначили в друзья, должны выглядеть врагами.

— То есть Гермиона и Рон назначены? — удивился я, это немного не соответствовало моим историческим знаниям. Плюс ко всему, дама как-то слишком много знала.

— Грейнджер под подчинением, — проинформировала меня женщина. И вот от этой информации я ее чуть не заавадил.

— Откуда ты это знаешь? — поинтересовался у нее и тут…

Оказывается, у нас тут заповедник непуганых идиотов. Поттера и Грейнджер контролируют двое, свободно общающиеся между собой. Но как будто этого мало — девочку ломают, болью и демонстрацией иллюзий пыток родителей. Как в Уэльс попал, честное слово! Информация совершенно не желала укладываться в голове такого грейнджериста, как я. Главное, не было понятно, что с ней делать. Понятно, что нужно вывести родителей Великой Грейнджер из-под удара, тогда ею не будут управлять и девочка сможет взять в свои руки это болото. Что может быть лучше, чем встать рядом с Великой Грейнджер? Только в свою очередь информация означала, что Вождь совсем не друг нам. И вот от этого у меня разболелась голова.

В любом случае, план у меня простой — снять чары с родственника, привести в порядок Петунью, утилизировать Дингл. Судя по тому, что мне рассказала эта нехорошая почти мертвая женщина — вскорости следует ожидать визита «спасителей Уизли». Зачем это будет сделано, мне тоже понятно, лекцию про методы уэльсцев я помню. Грейнджер действительно была великой, без дураков — с подчинением, ежечасно боясь за родителей, имея под боком предателя, она сумела победить страшного врага, а потом поднять страну из руин! Это ли не величие? Понятно, почему Поттер чистил эти авгиевы конюшни Авадой, я бы после такого детства вообще только Адским Пламенем пользовался бы. Но я верю, что у меня будет еще такая возможность.

Меня учили двенадцать лет. Двенадцать лет учили разведывать, совершать диверсии, работать в полном отрыве от своих. Нас с пяти лет учили, что за спиной не будет армии и могучего воздушного флота, как и тому, что, если попадемся — запытают до смерти. Как англичане умеют пытать… Да и уэльсцы… Эх, папа, как мне не хватает твоего совета. Конечно, отец только часть детства провел в Стране Света и Всеобщего Блага, но вспоминал о ней всю жизнь… Мне и вспомнить-то нечего, кроме рассказов папы о том, как там было хорошо. И вот сейчас кто-то решил посягнуть на Великую Грейнджер! Да я их за это! Просто уничтожу всех за мою святыню, единственную, что у меня есть…

Так, как правильно снимались чары-то… Они сильно непростые, но совы уже прилетать не должны, с дома всякую гадость я поснимал. Ну, а если прилетят, то сами виноваты. Какие же твари, а? Нас хотя бы специально учили, да, больно, да, до слез, но учили, а у Поттера ничего в жизни не было, кроме этих гадов… Но получается, что вечно живой — враг? Может ли он быть врагом? И спросить-то некого…

Я накладываю элемент за элементом, снимая сначала маскировку, потом личину, потом… Что это?! Этого же не может быть! Или я сошел с ума, или под личиной хряка — девочка. Удивительно похожая на меня девочка, диагностика говорит, что она очень близкая родственница, мать или сестра. Но у Железного Поттера не было никого, я это точно знаю! А тут, получается, сестра…

— Гарри? — удивленно спросила девочка, ощупывая себя. — Что со мной, Гарри?

— Ты была превращена в Дадли Дурсля, — ответил я сестре. — Чары говорят, что ты моя сестра, но я не понимаю, как такое возможно.

— Брат? Ты мой брат? — столько неверия и надежды в ее голосе, а в следующий момент она просто налетает на меня. — Я знала! Я мечтала! Я верила! — выкрикивает она. Что это значит, я совсем не понимаю, но отрывать от себя сестру не хочется. Подождет Петунья еще немного. Вот Дингл эта побелела, понимает, что пощады не будет. Кто знает, что делать, когда девочка плачет?

— Пойдем, мне еще Петунью расколдовывать, — решил пойти прямо так, потому что плакать ей, видимо, не надоедает. Наверное, не наказывали в детстве за это самое, вот и плачет в свое удовольствие.

— А эта? — удивилась сестра, хоть убей, не знаю, как ее зовут.

— А это просто превратилась в тетю, — объяснил я девочке. Не умею я с ними обращаться, даже не знаю, что делать. Но сестренка кивнула, и мы пошли в подвал.

— Ой! — воскликнула сестренка. Грейнджер! Кто бы знал, как я мечтал о сестре, да хоть о ком-нибудь… — Она умерла?

— Нет, это стазис, — улыбнулся я снова прижавшейся ко мне девочке. — Сейчас оживим.

Чары были недавние — лет пять, может семь, и этот факт тоже был очень странным. Сейчас у нас одиннадцатый год, значит, согласно всеобщей истории, мы появились у Дурслей десять лет назад, но тогда, получается, что те поначалу сотрудничали или же я совершенно ничего не знаю о детстве Железного Поттера. Опять голова болит, слишком часто ее били, похоже, теперь придется восстанавливать… И голову, и сердце, и легкие… Как вообще Железный Поттер умудрялся жить? Мы-то думали, он был, как мы — абсолютно здоровый, психологически подготовленный… А тут, получается… Хотя одиннадцатый год — это очень уж давняя история, учитывая, что у нас идет пятьсот сороковой, но все же…

Вот, пошевелилась, открыла глаза… Грейнджер! Она что, нам рада? Улыбается так… Как мама, у меня просто нет других ассоциаций. Так мне в последний раз улыбалась только уже очень больная, умирающая мама… Эту ее последнюю улыбку я запомнил навсегда. Проверил чарами, понял, что Петунья не умирает, почему же она тогда так улыбается?

— Гера, Гарри, живые… — прошептала женщина, и я понял, что вообще ничего не понимаю, но протянул руку, чтобы помочь выбраться. — Что случилось?