Крысиный бег lV

Девушка только разворачивала огромные огненные крылья за своей спиной и полыхала кроваво-красными рубиновыми гневными глазами, готовясь залить противника жидким напалмом, а скорый в последнее время на ругательства Патрик, уже бормотал в адрес нападавших скверные слова.

— Пидарасы! — Выругался парень и зло выкрикнул сразу несколько своих «проклятий» подряд, попытавшись вложить в них всю свою силу: — Ссыкуны! Дебилы! Твари!

Но в этот раз его Дар дал осечку. Никто из нападавших не сбежал, не напрудил в штаны от страха, не стал умственно отсталым на короткое время. Пришлось сражаться по старинке, чему Яна была немножко рада. Девушка взмыла над полем боя, окружила себя коконом защиты и принялась поливать головы врагов огнём.

Бой продолжался недолго. Отряд Яны перегруппировался и, прихватив раненых и убитых, стал оттягиваться назад. Их положение было не самым выигрышным. Неизвестно, сколько было противников, какие ещё были у них сюрпризы и не окружают ли отряд Яны в кольцо. Девушка приняла верное решение, скомандовав отступление и сберегая жизни своих людей.

Затем было возвращение на свою территорию, разбор полётов и зализывание ран. А потом к ним начали стягиваться вассальные войска, поняв серьёзность ситуации и намерения Корнеева убить их сюзерена. Никто из вассалов Патрика не хотел потерять своего только недавно приобретённого господина и возвращать Свободные земли в то состояние непонятного хаоса, которое здесь царило несколько последних десятилетий, если не больше.

Но вот на следующее утро, среди тысяч солдат, расположившихся в городе Патрика, начали расползаться интересные слухи. Слухи которые начали гулять по тавернам и барам города были… Были интересными. Поговаривали, что после того как имперский отряд нападавший в тот день на отряд Патрика вернулся в лагерь Корнеева, ночью там началось твориться чёрт знает что…

Непонятные волнения, встревоженная военная комендатура, усиленные ночные патрули — всё это были цветочки. А вот ягодки стали известны к утру. К утру в имперском лагере было зарегистрировано более сотни обвинений в мужеложстве, и всех виновных или подозреваемых кинули на гауптвахту. Были биты морды за странные противоестественные намёки, которые отпускали мужчины мужчинам…

И как вишенка на торте — 55 зарегистрированных изнасилований. Как? Как, вернее кого насиловали, если в армии имперцев почти не было женщин? А вот так. Все обвиняемые и жертвы были… мужчинами. Причём обвиняемые именно из того отряда, который накануне напал на отряд графа Патрика…

А что там кричал молодой граф, когда на его отряд напали? «Пидарасы…». Хм. Вот оно что…

К утру расстановка сил снова была не в пользу Имперских. На стороне Патрика выступала большая часть Аристократов Восточного региона. Да и Дар Патрика, который то и дело прорезывался странным образом, не способствовал поднятию боевого духа имперцев. Имперские бойцы вовсе не рвались в открытые столкновения, а если и соглашались идти в бой, то прежде требовали от разведки точных данных, что молодого графёнка Патрика не будет поблизости к месту битвы. Боевой дух имперской армии был подавлен, и те перешли к тактике патризанских войн. Были диверсии. Были взаимные набеги… Но пока ни те, ни другие не могли что-то радикально противопоставить противнику.

Корнеев ожидал очередную подмогу из столицы. Ему нужны были и Одарённые, способные защитить его бойцов от ментальных атак, и новые бойцы, чтобы подавить волнения и неповиновение в Восточном регионе. Пока капитан ждал, он развлекался набегами на незащищённые городки Восточного региона, то захватывая одиноких, не примкнувших к Патрику аристократов, то терроризируя местных и натаскивая таким способом своих бойцов.

Яна с Патриком выезжала к лагерю имперцев, но оценив издалека его защиту, нападать они не решились. Защита у Корнеева однозначно была построена лучше, чем нападение. Лагерь окружал защитный сферический контур, по периметру стояло несколько тяжёлых турелей, плюющихся сгустками плазмы и защищённых от коррозии артефактами. Плюс, вокруг лагеря, из толстых плит, изготовленных из лёгкого, но непробиваемого даже в упор композитного материала, выстроили неприступную стену и окопали периметр глубоким рвом. Сейчас лагерь больше походил на средневековую крепость, выстроенную из современных материалов.

В противовес Корнееву, Яна с Патриком пытались расширись своё влияние на все Свободные земли. Переговоры, заключение договоров с союзниками и вассалами — это было не сложно. Такое чувство, что все аристо Свободных земель очнулись ото сна и готовы были идти за новым сюзереном. Патрик нравился всем. В нём видели своего господина не только из-за его силы, которую он излучал, когда злился. Парень умел убеждать и искренне верил в то, что говорил.

Он не принуждал, не заставлял, не навязывал свою волю. Он просто разговаривал. Патрик был прекрасным оратором. Он строил планы, он рассказывал, он призывал и взывал к голосу разума и патриотическим чувствам. Самые обычные, наивные и чистые мечты подростка. Но мечты, в которые хотели верить взрослые дядьки. Аристократы Свободных земель хотели получить своего господина — справедливого, честного, правильного и сильного, и Патрик, как никто другой, соответствовал всем эти параметрам и требованиям. Территория влияния Патрика расширялась с каждым днём…

На всё это время Майка предоставили самому себе, и он вёл себя… Терпимо. Главное, не мешался под ногами и ничего такого не чудил. Ничего непоправимого.

Иногда устраивал пирушки в кабаках и спаивал пару десятков солдат. Появлялся на тренировках, пытаясь подучивать бойцов, но больше демонстрируя свою скорость и силу. Хвастался. Иногда тёрся где-то рядом с Патриком, пытаясь дать пару советов по налогообложению подданных и правильному ведению хозяйства. Даже дал несколько советов, как лучше организовать защиту или нападение. Бестолковых советов.

А в конце месяца к ним пожаловали репортёры и попросили взять интервью у молодого графа, который бросил вызов Императору и мог в ближайшее время стать Великим Князем Свободных земель, если его признают сюзереном все аристократы Восточного региона…

— Никому и ничего я не бросал! — Ворчал Патрик, расхаживая по своему дому в кругу друзей и Майка. — Я просто хочу, чтобы меня, нас оставили в покое!

— Вот так им и скажи! — Пожала Яна плечами. — Что тут сложного?

— Ну раз ничего сложного, сама им и скажи. Только меня не втягивайте в это…

— Вот не пойму я тебя. — Задумчиво проговорила Яна. — С одной стороны, ты спокойно разговариваешь на равных со взрослыми дядьками, споришь с ними и ставишь их на место. А с другой, испугался камеры и репортёрши с какого-то провинциального канала с жалкой сотней зрителей. Как так?

— Одно дело разговаривать с глазу на глаз, а другое дело говорить на камеру и… Ну не моё это! Всё, я ушёл. — Патрик развернулся, и быстрым шагом покинул комнату, чтобы не выслушивать аргументы Яны или Софии. София точно могла его уговорить, и ему бы пришлось давать это интервью, краснея и пыхтя перед камерой.

— И что будем делать? — Спросила София у своей подруги. — Может ну их к чёрту этих репортёров?

— Не «ну»… — Покачала Яна головой. — Не для того я просила их приехать сюда, чтобы отправлять обратно.

— Так это ты всё организовала? — Удивилась графиня.

— Я. Нам нужна медийность, огласка в прессе. Без огласки нам эту войну не выиграть. Поэтому, интервью дашь ты.

— Почему сразу я? — Бровки Софии взлетели на мгновение вверх, но тут же вернулись обратно. — Хотя, да. Я — жена графа, я лицо этой войны! Симпатичное лицо, могу заметить. Кому как не мне выступать пред людьми.

— Ну вот и договорились. — Яна мысленно вздохнула с облегчением, и перевела взгляд на Майка. — Ну а у тебя как дела, Казанова? Сколько девок за эту неделю перепортил? Побил свой предыдущий рекорд?

* * *

Казанова… Забавно! Так просто, по-дружески и по-свойски это было сказано. А ведь всего месяц назад девушка смотрела на него с нескрываемой враждебностью, злобой и подозрительностью, пытаясь сжечь взглядом только что очнувшегося парня. Он даже тогда на секунду подумал, что Яна так и сделает — или испепелит, или убьёт его. Но всё обошлось.