Новогодняя Полька

— Это влияет на рецепт? — не хотелось мне называть цифру один, чтобы ей не пришлось подтирать ещё и слюни.

— Полька, накорми его чем-нибудь другим… — хрюкнула подружка в трубку, поняв все без моих слов.

Не первый год знакомы!

— Дай мне рецепт стейка!

— Откуда он?

— Из магазина… Отстань, дай рецепт.

— Соль, черный перец, смесь любых трав, лучше итальянский вариант… — смирилась она наконец с тем, что не получит подробностей.

— Можно обойтись без умных слов?

— Так смесь называется. Но кидай все, что найдешь сушеное. Заливаешь ложкой уксуса, двумя ложками масла. У тебя все равно нет оливкового… Ну и все — сто восемьдесят градусов и на час забудь.

Про капусту я спросить забыла — дала выключенным телефоном Гаю в нос, когда выкрутилась из его рук.

— Я с человеком разговариваю.

— Подруга не человек… — улыбнулся он, ловя меня за запястья, чтобы снова притянуть к себе. — Я подслушивал рецепт. Вдруг ты что забудешь…

Он улыбался — он, оказывается, умеет это делать.

— Я не уйду, даже если этот стейк превратится в подошву, — заверил Гай с улыбкой.

— Тогда я отколочу тебя им по башке. Гай, отвали! Кухня маленькая! Для этого…

— Для чего? — почти сел он на стол. — Для этого как раз чем ближе, тем лучше. Лучше вообще односпальный матрасик… Собачкам вон даже матрасик не нужен… У собачек поучиться слабо?

Ну какая же он скотина! Я сорвала с крючка силиконовую лопатку и дала ему по лбу. Мою нательную он уже чуть не сломал в крепких объятиях.

— Ты можешь угомониться? Лучше помоги, раз слышал рецепт…

Мне пришлось распотрошить всю полку в шкафчике, чтобы отыскать специи. Запихнула потом баночки, как пришлось — не думаю, что мама расставляла их в какой-то определенной последовательности и, конечно, не ждет, чтобы я содержала ее кухню в идеальном порядке.

Наконец присела подле духовки и с ужасом поняла, что не знаю, как та включается.

— Раз кнопка, два кнопка, — опередил меня Гай, нависнув над моей скрюченной фигурой. — Ты что жрала все эти дни?

— Бутеры и йогурты. Сковородку я умею включать. И мама суп мне оставила… Гай, ну чего ты хочешь?

Я сумела встать — на ноги и к нему лицом.

— Хочу тебя у себя на кухне. Чтобы провести маленький ликбез.

— Ты же тоже не готовишь…

— Я иногда замороженную пиццу покупаю. Но сейчас предпочитаю замороженную курицу — сначала разморожу, потом ощипаю или ощупаю, как уж получится, — улыбался он до ушей.

— Хотел сказать «цыпочку»? — держала я силиконовую лопатку возле его носа.

— Не хотел, — отстранил он мою боевую руку. — Не хотел, чтобы ты обижалась на меня, милая курочка. Ты на утреннике в детском саду белочкой была?

Я рассмеялась.

— Значит, — выдал Гай тут же, — сибиряки замерзли в совдепии — меня требовали нарядить зайчиком.

— Девочки же снежинки?

— Иногда белочки… Хочешь орешки? Могу сбегать купить… Мне остыть надо…

— Можем просто целоваться без продолжения, как в общем-то принято в букетно-конфетный период.

— Последствия будут в виде мокрых трусов. Я не взял сменку. Забыл сумку. Будешь без трусов меня терпеть… Какие орешки хочешь?

— Не надо никуда уходить. Я дам тебе папины трусы. Ещё один плюс жизни с родителями.

— Или прямо сейчас раздеться? У вас вся квартира с подогревом…

— Сначала тушите капусту, потом свет…

— Ты не Света, ты Поля… Не уйдешь, нет?

— Тебе это так важно? — безуспешно пыталась вернуть я лопатку к его носу.

— Уже привязался. Через пятнадцать минут мы уже будем сутки знакомы. Целые сутки. Для меня это рекорд… Поль, пожалуйста… — Такие собачья глаза у этого Юпитера. — Убери спатулу.

— Это лопатка.

— Это орудие возмездия, а я ничего плохого не сделал и не сказал. Мы взрослые люди, хватит уже вести себя, как дурачки.

— Давай, как умный, жарь капусту.

— Масла налей на сковородку. Вывали туда капусту, через пять минут добавь остатки рассола и немного кетчупа с сушеным укропом.

— Тушил прежде?

— Ел прежде. А это простая логика. И она говорит, что судьбоносные встречи случаются исключительно под Новый год.

— Один год забрал, другой дал — ты себя накручиваешь, — выдала я уже без всякого смеха.

Лицо серьезное, глаза злые, губы стиснуты. Гай тем временем накрутил на палец мой локон.

— Пусть так. Но уже накрутил. Давай учиться… — он сделал паузу. — Готовить вместе.

— Гай, у меня подружка устраивает винные вечера. Ну, это вино и картины. Она рассказывает про художника, а потом скучающие дамы что-то рисуют, впервые взяв в руки кисти. У них в студии есть классы по рукоделию. Если ты подаришь матери абонемент, я могу провести там курс по украшениям. И… Сначала мы там познакомимся, а потом… Сюрприз! Город маленький…

— Ты упрямо думаешь, что нужна мне только за этим?

— Не только… — простонала я, когда Гай подкинул меня наверх, пойти к потолку, и я, хватаясь за его голову, все-таки врезала ему лопатной. — Пожалуйста…

Он держал меня на весу на уровне груди. Я смотрела вниз, чтобы случайно не проверить свое темечко на прочность при встрече с бетоном.

— Мне это важно, Гай, чтобы мы обсудили это на трезвую голову.

— Ты права, ох как ты права… Город маленький, а мы так долго не встречались… Целых пять лет.

— Гай, ты согласен? С моим планом?

— И что толку? — он поставил меня на пол, но оставил руки у меня на бедрах. — Мы не можем забрать ее себе.

— Она может у нас ночевать иногда… Если тебе это важно?

— Мне важно, чтобы ей было хорошо, а ей хорошо с бабушкой. Поль, я тебя вижу насквозь, лиса… Это не ради нее, это ради меня… Поверь…

— Я верю, — тронула я ладонью его мягкую щеку.

— Но проверяешь. Такой вере грош цена…

— А ты все покупаешь… Черной икрой, например.

— Хочешь бутер?

— Решили же, что это на Старый Новый год, с моими родителями, если мы дотянем до него вместе.

— Ты меня за яйца будешь тянуть в старый год?

— Я тебя за яйца из него вытащила, кажется. Или нет?

— Вытащила… Потяни еще!

Снова ухо оказалось под рукой и снова я за него потянула… Притягивая губы — был поцелуй или не был, но подоспела духовка — пришлось отправлять туда стейк и не возвращаться к поцелуям. Гай занялся тушением капусты.

— Потом подогреем, — обернулся он ко мне и подмигнул.

У нас час в запасе? Или… Хрен с ним, полы без подогрева — подошвы в тему придутся…

А ботинки он не снял — может, конечно, поднимался пешком и всю грязь отбил, а куртку забыл в машине или на даче. Поэтому не побоялся насвинячить в гостях. Ну, не побоялся… Заодно подхватить меня на руки. Легко! Я же вся сжалась от страха, стала маленькая-премаленькая и… Всего лишь потеряла тапки и маленькую незначительную вещицу — голову. Она кружилась даже с учетом того, что кружится в наших хоромах было негде. Но вальс кружат в душе в такт ударам сердца. Оно не такое четкое и бездушное, как куранты; оно музыкальное — раз, два, раз, два, три и… Тишина. Это я задохнулась в свитере, который Гай потащил мне через голову, усадив на кровать. Рухни мы на нее вместе, пришлось бы, наверное, просто превратить свитер в шарф, потому что друг от друга мы больше бы не оторвались. А что — так же модно! Повязываешь свитер вокруг шеи поверх пальто… Если в пальто нет быка…

Бык трепыхался в моих объятиях, точно бабочка, потому что ему нужно было избавиться от второго свитера — своего, и срочно! Я решила помочь и потянула за ремень… У всех нормальных мужчин свободный конец смотрит направо, никаких налево — с этой минуты!

— Поль, не надо… Я сорвусь… Иначе…

Говорил он это с поднятыми руками.

Сдается? Сдался… Отшвырнул свитер и скинул с ремня и своего бугра мои руки. Железный язычок больно саданул меня по пальцам. Гай остался коленями на матрасе, прямо надо мной, и я вовремя сообразила откинуться к стенке, не заботясь, встретится моя голова со стеной или пронесет… Просто Гай слишком резко рванул ремень на себя, чуть не выдрав с корнями, швырнул на пол — не хотел тратить время на застегивание или не хотел холодить мне живот железной пряжкой. Зачем в джинсах ремень? Дань традиции…