Страница 25 из 81
Что доказывалось и присутствием людоеда. Людоеда в стеганом халате, над которым маячила багровая физиономия, инкрустированная парой кабаньих глазок под растрепанными седыми лохмами и съехавшим на ухо золотым венком. Он перевешивался через перила где-то на уровне второго этажа, положив на стеганый локоть старинный двуствольный дробовик.
- Где мои мексиканские холопы? Куда вы подевались, блохи чертовы? Нападение! Уложить на месте каждого вольного засранца или иного бунтовщика в моих стенах! Уложить негодяя с подлым мегафоном! Где моя преторианская гвардия? Трубить в трубы! А, вон один из подосланных ко мне подлых убийц! Тощая жердина в черной одежде… Но она не скроет его от моих всевидящих глаз!
Я боком нырнул под лестничный марш. Паркет, где я стоял миг тому назад, разлетелся в щепки. Две дробины рикошетом задели мой лоб и бок. Стеклянный шкаф треснул.
Я побежал в глубину обители, где скрылись мексиканцы в серебряных панцирях. И вскоре оказался в темном и узком коридоре с уютными, совсем глухими стенами. Позади меня торжествующе скрипел голос президента Остина:
- Уложен наповал! Эй, вы, предатели, сюда! Изведайте гнев Старика! Бить в набат!
Его перебил более молодой голос:
- Вот он! Только не подпалите ему рожу! Прожгите насквозь! И не упустите второго!
Еще раз грянул дробовик, раздался вопль, коридор залил адский красный свет отраженного лазерного луча - и как раз вовремя, чтобы я успел увидеть, прежде чем почувствовать, что коридор внезапно стал втрое ниже. Еще я успел прочитать надпись крупными буквами над низким входным отверстием:
"ДАЛЬШЕ ВЫСОКОМУ ПУТЬ НЕ ПРОСТ! МЕКСЫ! ВАМ УДОБЕН ВАШ РОСТ?"
Я упал на экзоколени и на четвереньках проскользнул в низкий коридор. Правда, "не упустите второго!" могло относиться и не ко мне, да и "не упустите" еще не значит "спалите"… Ну, а вдруг и относится?.. За последние две минуты я кое-что узнал о техасских политических методах.
Сзади донесся звук глухого удара. Труп Остина ударился об пол под куполом? Не задавай бесполезных вопросов. Ползи быстрее, безмозглый худяк!
Не знаю уж, сколько времени я продвигался на четырех конечностях сквозь мрак, но, полагаю, длилось это заметно меньше, чем казалось тогда. Дважды я полусползал, полускатывался по коротким лесенкам, а один раз поднялся по ступенькам вверх. Неоднократно я благодарил Диану за то, что мои ладони были в роговых мозолях, а коленные чашечки предохранялись коленными пластинами, и что мои моторчики деловито мурлыкали. Возблагодарил я ее и за то, что в центрифуге отрабатывал не только ходьбу, но и ползанье на четвереньках. А еще я проникся определенным уважением к мексиканской способности ориентироваться в лабиринтах - ведь в обители Остина, любителя экономить свет, слуги, без сомнения, постоянно лавировали по этим переходам с подносами, нагруженными напитками, яствами и тому подобным в чернильном мраке. Или они светили себе фонариками?..
Время от времени некий уголок моего мозга мыслил - о том, например, что боевой дух вольных стрелков должен быть ниже нуля, если они не взяли обитель самостоятельно, а тянули время, пока случай не привел им на помощь меня. Но не исключено, что политические войны необходимо было держать в строжайшем секрете и не наносить материального ущерба этому техасскому Белому Дому.
Когда я свернул вправо после особенно длинного прямого отрезка мексиканского коридора, я услышал позади дробный топот. Мою отдернутую ногу чуть было не задел узкий голубой луч, и от стены, где он ее коснулся, повеяло вонью опаленной пластмассы. Какой-то голос прикрикнул:
- Убавь мощность, лазерный сапожник! Приказано парализовать его, а не зажарить. Без крайней необходимости…
Меня это не слишком успокоило.
Теперь я все время слышал за собой звуки погони. Но они не приближались, и я угрюмо радовался, что мой моторизированный титан ни в чем не уступал их плоти.
Внезапно потолок ушел вверх. Я оказался в большой комнате, смутно освещенной лунными лучами. Запахи пищи и контуры развешанных на стене круглых предметов указывали, что это скорее всего кухня. Я вскочил на ноги, почувствовал головокружение и слабость, но справился с ними, глотнув пилюлек и воды. Широким шагом я устремился к техасской двери, смахивая на пол кастрюли и ножи. Из низкого прохода доносились злобные крики, но оттуда я был уже не виден.
За дверью оказалось узкое крыльцо с очень крутой лестницей. Фыркнула лошадь, раздался тихий жуткий смешок… Я замер.
Почти у самого подножья лестницы стоял могучий белый конь в черной сбруе, но с серебристым мундштуком и бляхами. Всадник на нем был весь в черном, из-под обвислых полей шляпы падал каскад серебристых волос. Затем из тени возникло лицо Рейчел-Вейчел, ее руки в черных перчатках с раструбами выхватили из черных кобур молниевые пистолеты и нацелили их на меня.
В жизни не видел ничего более леденящего, чем их игольные дула и ее взгляд. Ну, конечно же, подумал я с отчаянием, она с самого начала меня предавала, ловко используя свои словно бы наивные хитрости, чтобы выведать у меня как можно больше и внушить мне убеждение, что ее папочка совершенно безобиден. Как будто я не знал, что светским диссиденткам доверять нельзя!
Позади приближались шаги - двоих людей. Раздались крики:
- Вон он, черная сволочь! Попался! Замри, Тощий!
Мои руки были схвачены сзади, к виску прижалось дуло пистолета.
Затем, с самым легким шипением ионизирующихся молекул, из пистолетов Рейчел-Вейчел вырвались два тонких луча, буквально на дюйм не задев мои щеки.
Пальцы, стиснувшие мои руки, разжались, пистолет перестал давить на висок, что-то мягко шлепнулось на крыльцо справа и слева от меня.
- Приветствую вас, капитан Череп! - воскликнула Рейчел-Вейчел. - Быстрее на круп моего коня! Эти двое стрелков очухаются не раньше, чем через полчаса, но, даже имея дело с идиотами, не следует терять времени зря.
Отложив на время удивление и другие эмоции, я сбежал вниз, перепрыгивая через две ступеньки, но все-таки успел задать вопрос:
- Мы можем спастись? Разве стрелки не окружили обитель?