Попробуй меня полюбить

Тин тормозит на очередном светофоре. Мы первые возле пешеходного. Красные цифры рассекают темноту. Нам еще стоять больше минуты. Почти от самого ресторана Тин держит мою руку, он даже переключает скорости моей ладонью. В очередной раз думаю, что это мило. 

Тин выводит на моей руке узоры большим пальцем. А мне после выпитого (бутылку я почти прикончила) хочется мурчать от такой ласки. Что я в принципе и делаю.

-Марфуш, ты меня соблазняешь? 

-Нет, — довольно улыбаюсь и решаю немного поиграть.

-А что тогда? 

-Не знаю, — беззаботно пожимаю плечами и тянусь к своей сумочке. Достаю оттуда салфетки и демонстративно начинаю стирать помаду. 

Да, мой дорогой, я настроена серьезно.

-А ты можешь вести машину и не отвлекаться? 

-Могу. 

-Тогда веди.

Целую его щеку, шею в вороте бледно-синей рубашки. Ставлю засос не шее. Рука в это время пробирается к ширинке на мужских брюках.

-Малыш, ты меня извини. Что прерываю. Но мы приехали. И желательно появиться мне в квартире без стояка.

-Почему? 

-Потому что на этой же лестничной клетке живёт моя бабушка. Она вряд ли оценит это. Но за помаду спасибо. Этого она тоже жутко не любит. 

Тин чмокает меня в губы и быстро выходит из машины. Я сижу в салоне, немного пришибленная его словами. 

-А чья квартира? 

-Матвея. Ему родители подарили, но он упрямится и продолжает работать в нашей больнице. 

-Неожиданно.

Мы заходим в старый, но чистый подъезд. Поднимаемся в лифте на седьмой этаж. Тин не прикасается ко мне. Только мы подходим к железной двери, как слышим скрип за спинами. Открывается дверь напротив, оттуда выглядывает очень ухоженная женщина. На вид я бы дала ей не больше 50. Но сетка морщин вокруг глаз выдает ее и прибавляет как минимум еще один десяток. 

-Привет, ба, — говорит со вздохом Тин.

-Молодой человек, сколько раз я просила ко мне так не обращаться. Я еще слишком молода, чтобы слышать это слово.

-Хорошо, Антонина Михайловна, больше такого не повторится.

-Познакомь меня со своей спутницей лучше, — женщина полностью выходит из-за дверей.

Тин представляет нас друг другу. 

-Давай мы позавтракаем у тебя. А сейчас пойдем, — жестом указывает на так и не открытую дверь.

Антонина Михайловна что-то бурчит про молодежь. Но желает нам спокойной ночи и удаляется. У меня остаётся ощущение, что я поговорила с аристократом в девятнадцатом веке. Она точно с Пушкиным не была на одном балу? 

-Не обращай внимания на нее. Она на самом деле заботливая и хорошая.

-Я тебе поверю. 

Тин помогает мне снять пальто и даже опускается на колени, чтобы расстегнуть мои сапоги. Интересненько.

-Я был хорошим мальчиком? 

-Допустим.

-Я выполнил условие? Суши были прекрасны?

-Возможно.

-Тогда теперь хочу быть плохим. И ты выполняешь свое условие. Где там шикарное белье? 

Мы раздеваем друг друга уже в коридоре. Тин подхватывает меня на руки и несёт куда-то вглубь квартиры. На нем одни трусы, на мне тоже. Топик где-то остался в ворохе вещей. Парень по очереди целует мои соски и втягивает их в рот.

-Какие же они охрененные! 

Мне становится холодно, когда Тин опускает мое тело на кровать. Но через пару мгновений шелковое покрывало чуть ли не дымится под нами. Мой следователь не любит долгих прелюдий. Да и я возбуждена так, что кружевные трусики насквозь мокрые. Тин стаскивает их, скользя прохладными пальцами по моим бёдрам. Он опускается на колени перед кроватью и полностью снимает с меня белье, проходясь руками по щиколоткам. Он завороженно смотрит на меня снизу. А после резко, пока я не успела ничего сообразить, раздвигает мне колени и впивается в клитор губами. 

У меня получается громкий стон. И я понимаю, что надо бы потише — в соседней квартире находится бабушка моего парня.

-Кричи громче. Тут звукоизоляция, — не отвлекаясь от процесса бормочет следователь. — Давай, малыш. Для меня. 

В этот момент Тин вводит в меня сразу два пальца. Я все-таки кричу. Для него. Я почти на пике, одной рукой сминаю простыни, а другой — ласкаю свои соски. Тин настолько увлекся поцелуями там, что вовсе забыл обо всем остальном.

И тут этот негодник отстраняется от меня и встаёт с колен.

-Что?... — договорить не успеваю. Тин стаскивает с себя трусы. Резко переворачивает меня на живот и откидывает с края кровати в центр. Я действую на инстинктах. Вытягиваю руки вперёд, прогибаюсь в спине и оттопыриваю попу. Моя грудь касается холодного покрывала, отчего соски еще больше сжимаются. 

Тин входит в меня и медленно начинает двигаться, доходя до максимума. С каждым движением я дарю ему новый стон из моих губ. Но хватает меня ненадолго — еще через пару движений я улетаю. Тин ускоряется и вдалбливается в меня. 

И только после того, как он тоже кончает, падая рядом со мной, я понимаю.

-А где презерватив?! 

Тин не реагирует пару мгновений.

-Бля-я-я. Ну, я чистый. 

-Я тоже. Но…

-Тс-с-с. Ничего еще нет. Никаких проблем. Не волнуйся попусту.

-Ага, сейчас не волнуйся, а потом сам будешь памперсы покупать.

-Купим, Марф. И памперсы, и погремушки, и даже молокоотсос.

-Фу.

-Ну, успокойся. Это вообще не то, что я бы хотел услышать после секса.

-Я вообще-то тоже. Может, я согласилась сейчас, чтобы узнать твое имя. 

-Ах вот оно как.

Тин ломается еще несколько минут. Но в итоге выходит из спальни, возвращается с удостоверением. Протягивает мне.

-А теперь, подозреваемая, когда я вам показал свою ксиву, разрешите вас трахнуть.

Устраивается между моих ног.

-Погодите. Я еще не удостоверилась ни в чем.

Открываю книжечку. И замираю.

-Тихон???! 

Начинаю безудержно ржать. Тин хмурится и отворачивается. Я успокаиваюсь через минуту. И сама уже начинаю приставать к нему.

-Вообще-то, товарищ следователь, вы в первую нашу встречу тоже ржали, как конь, с моего имени.

-Дело за сроком давности… того.

-Тогда я могу искупить свою вину? — кокетливо опускаю глаза в пол.

-Можете, — Тин берет мою ладонь в свою руку и накрывает ею член. Укладывается на кровати. — Поработайте ротиком, подозреваемая.  

***

На утро мы идём к его бабушке завтракать. Антонина Михайловна держится холодно все время. Но во время прощания она легко обняла меня и попросила не обижать внука. Ну, что ж, постараемся. 

Тин все-таки настаивает на знакомстве с моей мамой. Я немного противлюсь, но соглашаюсь. Поэтому мы поднимаемся к нам на этаж. Но я даже не успеваю достать ключи, как дверь открывается. И на пороге появляется папа. Упс.

Глава 28. Ч1. Понемногу вскрываемся

-Э-э-э. Привет, папа, — несмело улыбаюсь. — Дашь войти? 

-Ну, ты, допустим, проходишь. А молодой человек остается там, где и стоит.

-Эй, почему? — начинаю возмущаться. Но Тин одним движением меняет нас местами. Теперь я выглядываю у него из-за плеча. Парень протягивает руку моему отцу.

-Позвольте представиться. Романов Тихон Павлович, молодой человек вашей дочери, — протягивает руку отцу. Но папа продолжает стоять, скрестив руки на груди. Мне кажется, он так пытается показаться во всей красе и выпендриться бицепсами. 

-С таким пафосом у тебя должно быть отчество Николаевич.

-Обделил Бог. Но не волнуйтесь, аристократические гены во мне тоже имеются.

-Даже не знаю, нужны ли нам такие зятья.

-Знаете ли, у вашей дочери с моей фамилией тоже отчество неподходящее. Ей бы тогда подошло бы больше — Ивановна.

-Извините, — подаю голос наконец-то я, — что прерываю вашу сходку любителей истории. Но может в квартиру войдём? 

Честно, не очень поняла всех этих имён. Скорее всего, Романов относится как-то к царской семье. Ладно, потом спрошу у Тина об этом. Папа все-таки отступает и пропускает нас. 

-Тин, папу зовут у нас Сергей Алексеевич, — вспоминаю, что отец даже не представился. — Ты разбувайся, не стой так. А мама где?