Кровоточащие сердца (ЛП)

Она была ужасно наказана настоятельницей, которая нашла ее на следующий день. Но выходки стоили наказания. В тот вечер она получила больше удовольствия, чем за всю свою жизнь.

Мартин потянул ее к большому куску красной ткани, и они оба вышли на сцену. Во всем здании не осталось ни одного человека, но увидеть его с такого ракурса было поразительно.

Смех умер в ее груди, когда она уставилась на то, что казалось сотнями мест и бесчисленными балконами с позолоченными краями и прекрасными статуями ангелов, тянущихся к сцене. Свечи все еще горели во всех углах, хотя несколько рабочих сцены ходили вокруг и гасили свет. Но люстра все еще горела и освещала зал.

— Немного страшно смотреть отсюда, — сказала она. — Все глаза смотрят на тебя. И ни один исполнитель не ошибается. Я знаю, что ошиблась бы.

— О, они ошибаются. Все время. Но никто этого не замечает, потому что они никогда никому не сообщают, что совершили ошибку. Если никто не отреагирует, как кто-нибудь узнает, что что-то сделано не так? — он протянул обе руки, чтобы она взяла их. — Кажется, я обещал тебе танец.

— Да? — она не могла вспомнить. — Я не слышу музыки.

Заиграла слабая трель флейты, к которой присоединилась одинокая скрипка. Вздрогнув, Мэв поискала источник и обнаружила, что на краю сцены все еще осталось несколько музыкантов. Двое юношей ухмыльнулись ей, затем переглянулись. Они затерялись в собственной музыке.

Мартин обвил рукой ее талию и прижал к своей груди. Они были слишком близко, чтобы танцевать правильные па. Вместо этого она почувствовала тяжелое давление его мускулистой груди на свою. И когда он вовлек ее в медленный танец, его бедро скользнуло между ее ног.

— Хорошо? — он спросил.

— Да, почему ты спрашиваешь?

— Потому что твое сердце бьется громче, чем я когда-либо слышал, — он повернул их, и его колено задело ее сердцевину. — Может, у тебя кружится голова от выпивки?

— Конечно, только это, — она не могла отдышаться. Как ей это сделать, когда она была в объятиях самого красивого мужчины, которого она когда-либо видела в своей жизни? И он смотрел на нее темными, завораживающими глазами. — Но, может, если ты поцелуешь меня еще раз, мое сердце забьется по другой причине.

— Почему, мисс Винчестер, я понятия не имел, что вы так прямолинейны.

— Так и должно быть, если ты желаешь внимания герцога.

— Ах, — он спикировал, чтобы украсть поцелуй, хотя это был всего один поцелуй. Слишком целомудренно, недостаточно. Мало.

И все же, это нужно было сделать. Они провели остаток ночи, танцуя на пустой сцене, пока свет тускнел, а затем погас.

ГЛАВА 22

Они вернулись в замок в облаке пьяного смеха и цепляющихся рук. Мартин не мог вспомнить, когда в последний раз выпивка так действовала на него. Он должен был благодарить Хельгу за ее заклинание, потому что оно заставило его снова почувствовать себя молодым.

Кучер закатил глаза, когда они, спотыкаясь, подошли к входной двери, но он был счастлив взять деньги Мартина. К счастью, этот человек знал, что означает скрытность.

Мартин открыл перед ней дверь, взмахнув рукой, как джентльмен, которым он был воспитан.

— После вас, миледи.

— Боже, — ответила она, высунув язык, словно он сказал что-то ужасное. — Это худшее, что мне когда-либо звонили. Не говори так.

— Как мне тогда тебя называть? — спросил он, следуя за ней в тень своего дома. — Мисс Винчестер больше не кажется уместной.

Дверь захлопнулась за ним, оставив их в полной темноте.

Возможно, она забыла, что он мог видеть в темноте. Или, может, ей было все равно, что он увидел, как изменилась ее поза и покачивались бедра. Она смотрела на него так, будто он был едой для нее, и он был бы не против стать этой едой.

— Мне все равно, как ты меня называешь, — пробормотала она. Ее голос был пылким поддразниванием в тенях. — Пока ты шепчешь мне это на ухо. При каждой возможности.

Она пыталась соблазнить его? О, он не хотел бы ничего, кроме этого. Он хотел снова вонзить зубы в ее бедро и попробовать божественный нектар ее тела. Но… Он не мог. Они оба были пьяны, и он не так видел их первую ночь.

Он не был дураком. Утром она проснется в панике, недоумевая, что она сделала. Нескольких недель едва хватило, чтобы развеять годы размышлений о том, что он и ему подобные были монстрами, которые хотели поглотить ее душу. Ей нужно было время, чтобы увидеть его настоящего. Понять, что то, что он собирался сделать с ней, не было жестокостью.

Однако Мартин не был настолько хорошим, чтобы полностью отказать ей. Если она хотела попробовать вампира на вкус, то, конечно, могла. Чем больше она находилась под его чарами, тем лучше.

В конце концов, священник вернется.

Церковь снова попытается завладеть ею, и они будут изрыгать о нем всю неправду, какую только смогут.

Проклятье, они скажут ей правду. Он не вел хорошей жизни. Что делал вампир? Были годы, когда он брал то, что хотел. Он пожирал, потреблял, уничтожал все на своем пути, потому что мог. Он не отказывал себе, когда считался юным для своего вида.

Что она будет делать, когда узнает?

Мэв неторопливо подошла к нему, покачивая бедрами и поднимая руки, чтобы упереться ему в грудь. Мягким толчком она направила его к двери.

— Ты всегда был герцогом?

Он знал, о чем она спрашивала. Родился ли он в дворянской жизни или купил эту жизнь после долгих лет тяжелого труда вампира?

— Я родился в этой жизни, — ответил он. Мартин изо всех сил старался не обращать внимания на ее пальцы, игравшие со шнурком на вороте его рубашки. — Мой отец был настоящим Карминным герцогом, и именно он создал все истории о нашей семье. Задолго до ночи, которая изменила все.

— Мартин, — пропела она. — Ты признаешься мне, что ты вампир?

— Ты уже знаешь, — он больше не мог отказывать себе. Мартин взял ее за талию и притянул к себе, пока она не упала. Весь ее вес на его груди казался правильным. — Мне не нужно лгать тебе, когда ты не вспомнишь об этом утром.

— Ты удивишься. Я хорошо выдерживаю алкоголь.

У него были сомнения на этот счет. Может, она и справилась бы со смертным напитком, но эти напитки были приготовлены ведьмами, и завтра, как только она проснется, у нее будет кружиться голова. Ей повезет, если ее не стошнит до конца завтрашнего дня.

Но этой ночью… Он мог сделать ночь особенной.

— Ты пытаешься меня соблазнить? — спросил он. Слова сорвались с его губ прежде, чем он успел их уловить, но потом он понял, что хочет знать ответ.

Думала ли она, что он попадет под ее чары? Он попал. Но так ли это было очевидно?

— Да, — без колебаний ответила она. Мэв провела пальцами от его груди к шее, нежно поглаживая кончиками пальцев над точкой пульса, где она должна была чувствовать его сердце. — Я не знаю, какое заклятие ты на меня наложил, но я не могу выкинуть тебя из головы. Я не могла этого сделать с тех пор, как ты отправил письмо с этим любопытным ключом.