(Не)пара

Влюбился, как сопливый подросток, и ничего поделать с собой не могу. Да и не хочу. Зачем? Неженка моя теперь, только жить и радоваться осталось.

Утром она не могла дозвониться до подружки своей, панику разводила, что та пропала куда-то, но перед мамкой мелкую отмазала, настоящая подруга. А я не знаю, как сказать ей, что коротышка вчера к Саве поехала и, видимо, там и осталась. Я, вроде как, обещал мелкой молчать, и так про план завоевания Неженки проболтался, за что получил.

Слава Богу, нашлась пропажа на второй паре, Алиса успокоилась и не хныкала больше, что ту убили и в лесу закопали. Я ей говорю, что не могли закопать, дубак на улице, земля промерзла, а она опять хныкать. Женщины…

После последней пары иду в аудиторию к своей маленькой, она пока вещи сложит, я успею уже двадцать раз туда-обратно сбегать. Хочу сюрприз ей устроить, а то у нас нормального свидания то и не было до сих пор. То, что мы чувства обсудили в машине у меня — не считается. За девчонкой ухаживать надо, а то все мои попытки ее завоевать можно будет выкинуть на свалку.

— Его-о-ор, — улыбается моя ненаглядная и выбегает навстречу, сразу обнимая. Ну точно Неженка. Ластится, как кошка, постоянно, а я и рад, что не сторонится меня. Я бы вообще не отпускал её никогда. Жалко только, что курсы у нас разные и учиться вместе никак не выходит. — Привет, — тянет смущённо, когда я при всех ее в губы целую. Стесняется, дурочка моя. А я не стесняюсь. Пусть все знают, что прелесть в надёжных руках.

Неженка видит, как пара девчонок из её группы смотрит на нас, и опускает глаза. Ну да, было дело, не сложилось у меня ни с кем из них, но зачем прошлое ворошить?

— Идём отсюда, — увожу её за руку из аудитории и крепко обнимаю. Одеваемся в верхнюю, ещё пару раз успеваю своровать поцелуи с пухлых губ, и идём на улицу, чтобы уехать уже наконец. — Как день прошел?

— Без Лизки скучно, — хмурится прелесть и открывает телефон, тут же выкатив глаза. — Глянь!

На сторис у мелкой она с Савой в лифте кривляются в зеркало стоят. Ну даёт, сама себя спалила.

— Интересно, где это они… — думает вслух.

— Это лифт в доме, где Сава живёт сейчас.

Неженка глаза округляет, а я прикусываю язык. Ну все, меня эта мелкая только с костями сгрызет теперь. Надо Саве сказать, чтобы держал ее покрепче, если без друга остаться не хочет.

Малышка строчит Лизе, та почти напрямую говорит, что всю ночь у Савы пробыла, и я чуть не присвистываю: давно пора было. У Савы на дерзких вроде неё сразу встаёт, а тут ещё и недоступная попалась, вообще прелесть. А если она в него не встрескается, чтобы не скулить потом о разбитом сердце, то точно все как надо у них будет.

Сава не переносит тех, которые на шею вешаются и сами в койку прыгают. Он дело делает и прощается, а они потом смс-ками и угрозами достают. И если я, как Неженку увидел, сразу понял, что влюбился, то у Темы с этим все явно сложнее пройдет.

— Как думаешь, будут встречаться? — задаёт вопрос Алиска. Она так поглощена перепиской с подругой и вообще всей этой темой, что даже не видит, что мы мимо дома давно проехали.

— Если оба вытерпят характеры друг друга и не разойдутся на стадии, когда осознают чувства, то да.

— Так странно… Вообще не думала, что они переспят так быстро. Хотя у них такие искры, что неудивительно. А куда мы вообще едем? — наконец-то обращает внимание Неженка.

— Мы едем в кино, — улыбаюсь, когда вижу, как радостно начинают светиться глаза куколки. — Потом в кафе. Гулять пока холодно, поэтому так.

Она радуется, мы болтаем, и тут на телефон приходит сообщение, без задней мысли прошу Неженку глянуть, что там пришло, потому что скрывать мне от нее вообще нечего. Она читает вслух.

Савельев: Я знаю, что это ты дал ей адрес. Чувак, отвечаю, это лучшее, что ты мог сделать в жизни!

— В смысле ты адрес дал… — шепчет Алиса и разворачивается ко мне лицом. — Ты все это время знал, где она?! Пока я места себе не находила?

Когда-нибудь я научусь скрывать то, что стоило бы скрывать.

— Неженка, только не ругайся…

* * *

Лиза

Алиска ржёт надо мной, а я пишу ей и краснею, сама не веря в происходящее. Я, наверное, сторис с Артёмом выставила только ради того, чтобы с Алисой все обсудить, пока на расстоянии, чтобы потом при встрече уже не чувствовать себя так неловко.

Она спрашивает, из-за этого ли я не пришла на пары, и я отправляю только смайлик, не говоря ни слова. Знаю, что подруга поймет, сколько всего скрыто в этой улыбочке, она всегда понимает.

Савельев везёт меня домой, как и обещал. Мы приняли вместе душ — я даже не буду вспоминать, как это было, иначе из своего пуховика вытеку огромной лужей, — а потом я всё-таки помогла ему убрать срач, потому что «Меня Ксюха точно из квартиры выгонит».

Пока убирались, я понаглела и задала пару вопросов по поводу квартиры и жизни с сестрой. Или, как выяснилось, уже без сестры, потому что она к мужу переехала. Вообще странно, почему она сразу с мужем не жила… Ну да ладно. Как оказалось, у Артема очень сложные отношения с мамой как раз из-за хоккея, куда его в три года привела бабушка. Она с самого детства против этого увлечения и считает его пустой тратой времени. Мама Савельева хочет, чтобы он бросил хоккей и работал в юридической компании отца. Собственно, именно поэтому Тёма и учится на юриста, потому что иначе он был бы вообще самым неугодным в мире ребенком.

На самом деле, грустно! Каким бы гавнюком Савельев ни был, играет он наверняка хорошо. Просто так капитаном его бы не взяли, да и это уже не просто хобби, это работа, за которую он получает деньги.

Ну. Получал, пока из команды не выгнали.

Мне сложно переварить эту информацию, потому что с мамой мы подруги и вообще она у меня самая самая. Поддержит все тупые идеи, даст совет и погладит по голове, пока я буду плакать. А мама Артема… Не знаю. Мне очень странно.

Короче, Тёма вроде и через гордость переступить не может, чтобы в команду просить вернуться, но и боится, что мама узнает, и тогда от фирмы отца точно не отвертеться.

После такого неожиданно откровенного рассказа я поняла, что моё предложение помощи было действительно нужным ему самому. Он бы не взял себя в руки, продолжал бы бухать и спускать свою жизнь в унитаз, а теперь он мой тренер, прости Господи, у него есть ответственность, точно пропускать ничего не будет.

Тренироваться мы, конечно, ещё вчера начали… Да так, что все мышцы болят.

И после уборки Артем, как и обещал, повез меня домой. И я бы вряд ли доехала сама, надо было бы вызывать такси. Потому что мышцы в шоке, спать хочется, а ещё усталость такая, как будто я три вагона ночью разгрузила, а не… Ну да ладно.

Переписываюсь с Лиской, радуюсь, что они с Колосовым едут на адекватное свидание, и не замечаю, как машина подъезжает к моему подъезду.

— Приехали, Гаврилова, — говорит Артем, и я чуть не подпрыгиваю от неожиданности. — Завтра после пар на тренировку пойдем, так что форму с собой сразу возьми.

Я уже пожалела, что ввязалась в это, спасибо-пожалуйста. Форму… Это же и напрягаться придется, да? И пресс качать?

— Ладно, — выдыхаю и выхожу из машины, стараясь не хлопать дверью, потому что этот же меня с потрохами сожрёт за такую крутую тачку и не поморщится.

Иду домой и радуюсь, что мы так спокойно отреагировали на все произошедшее и мирно разошлись. Потому что секс не всегда означает любовь до гроба, и порой лучше не придавать ему никакого значения, чтобы не рушить дружбу и всё остальное, чего у нас с Савельевым нет. Не рушить…. Не рушить те доли адекватности, которые есть в нашем общении, вот!

Поднимаюсь наверх, открываю дверь, ненавидя пятиэтажки за то, что в них нет лифтов, а ходить до четвертого как-то не очень весело, и сразу натыкаюсь на странный взгляд мамы, которая пришла к двери, пока я копалась ключами в замке.

Оправдываться надо сходу. Быстро, резко, без права на ошибку. Чтобы заболтать её и не дать начать расспрашивать обо всем, иначе сказать мне будет нечего.