(Не)пара

Верится действительно ничтожно мало, поэтому, хмуро переглянувшись с Лисой, мы входим в зал, застыв: По залу бегает человек тридцать, половина из которых вообще ни капли не похожа на наш второй курс. Что происходит и где наши сонные мухи?

— Явились, — слышится голос преподавателя позади нас, и мы с Лисой одновременно подпрыгиваем, оборачиваясь.

— Максим Леонидович, а что происходит?

— Теперь заниматься будете с юристами с четвёртого. Им поставили дополнительные пары, решили с вами совместить, потому что больше некуда, у них как раз в понедельник и среду было окно первой парой. Так что марш пять кругов по залу за опоздание! — прокричал Максим Леонидович и свистнул над ухом так громко, что мы обе чуть не оглохли, сразу же двигаясь по залу под краткие взгляды всех четверокурсников и смешки наших родных со второго.

— Понедельник не был бы понедельником, если бы не штрафы за опоздание, да, Гаврюш? — рассмеялся наш одногруппник Витя, когда мы с Лисой пробегали мимо него. Этот придурок стал называть меня Гаврюшей из-за фамилии, и вслед за ним так стали делать все, кому ни лень. Убила бы засранца…

— Эти юристы так пялятся, — прошептала Алиса, хмуря бровки.

— Ты свою задницу в этих лосинах видела? Даже я пялюсь, Лис, — смешно, конечно, но эти амбалы и правда рассматривают нас, как музейных экспонатов. Им задание дали, мяч через сетку для разминки бросать, а они смотрят, как будто опоздавших никогда не видели.

— Тебе даже потрогать можно, — рассмеялась подруга, останавливаясь, когда штрафные круги наконец-то закончились.

— А мне можно? — рядом появился какой-то абсолютно наглый парень, улыбаясь так широко, что у него должны были лопнуть щёки от перенапряжения. Он закинул руку мне на плечо, заставляя округлить глаза в удивлении и поднять голову, чтобы рассмотреть наглеца, который возвышался надо мной сантиметров на двадцать, если не больше.

— Ты кто такой? — зло прошипела подруга, окидывая наглеца хмурым взглядом. Ох, зря он решил, что может просто так трогать — а судя по его фразочке, именно это он и собирался сделать — Нежнову. Девочка-колючка.

— Я Тёма, с четвёртого. Мы до пары со всеми вашими познакомились, а вот вас не дождались.

— Можешь познакомиться со своим кулаком в раздевалке, хотя, я уверена, вы с ним и без того неплохо ладите, — ехидно улыбнувшись, я прошипела, включив режим змеи. Терпеть не могу этих чересчур самоуверенных красавчиков-переростков. Обычно, кроме внешности, в них нет ничего нормального. Этот точно хорошей славой не отличался. О нём знали все в универе, как и о его дружках. Спортсмены, хоккеисты, играющие за нашу местную команду. А ещё лютые бабники и любители бросать девчонок на следующее утро после очередной вечеринки. О них не слышали только глухие, серьёзно, местные звёзды, возомнившие себя элитой, разъезжающие на дорогих тачках. Даже в нашей группе из скромных пятнадцати девчонок и трёх парней нашлось три дурочки, которые уже плакали ночами в подушку из-за этого вот «Тёмы с четвёртого». Именно поэтому знакомиться с ним, как и общаться нормально, я не хотела.

— Это что за грозный гномик тут стоит? — он потрепал меня по макушке и звонко рассмеялся, привлекая чересчур много лишнего внимания. А ещё этот придурок слишком долго касался меня, и это тоже раздражало. — Девочка, ты как сюда попала? Тебя родители потеряли?

— Армия гномов велела найти самого мерзкого из великанов и открутить ему яйца. Смекаешь, о ком я?

— Сава, заканчивай, а то и правда без яиц останешься, — рядом появился второй дружок из хоккеистов, Егор. По слухам, от Артёма отличался он только цветом волос. Этот был почти блондин, тогда как у Артёма были густые и каштановые, в беспорядке торчащие в разные стороны. — Милые дамы, — он шутливо поклонился нам с Лисой, — прошу простить моего друга, он сегодня само невежество.

— Цирк какой, — закатила глаза Лиса и схватила меня за руку, уводя в другой конец зала, где стояли наши одногруппники. — Что за идиоты? Что один, что второй. Клоуны.

— Хоккеисты! Гордость универа! — я подняла палец вверх, копируя нашего ректора, который на каждый праздник выступал с речью и расхваливал наших хоккеистов.

— Гордость универа, точно. Хуккеисты они. Один краше другого, ни одной юбки не пропустят, придурки. И как наша Машка вообще могла повестись на этого второго? Как его? Егор. Они же вообще не понимают, что такое нормальные отношения.

Лиса вообще очень злостно относилась к таким вот бабникам после измены Серёжи. А я… да плевать мне на них, в общем-то. Если дурочки сами кидаются к ним в объятия, это их выбор.

Радует только, что я не такая и ни один из них совершенно не в моём вкусе.

Глава 2. Идиот-великан

Вот сколько раз говорила сама себе: «Лиза, начни заниматься спортом, хотя бы зарядку делай по утрам», столько раз все эти слова пропускала мимо ушей. Спорт — это вообще не моё. Я даже приседать толком не умею. Поэтому и на физру я обычно опаздываю, порой вообще не прихожу, ссылаясь на боль в животе или ещё что-нибудь, большую часть времени сижу на лавке и болтаю с одногруппниками или стою, глядя на бегающих студентов. Обычно моя пара физкультуры заканчивается теми самыми штрафными кругами по залу, а дальше начинается то, что делаю я лучше всего: лень.

Но сегодня наш препод как с цепи сорвался. Он то ли из-за четвёртого курса себя таким деловым возомнил, то ли что, но нагружает так, как никогда прежде. На жалобы о болях не реагирует, отдыхать не разрешает, да даже в туалет не пускает! Мы бегаем на скорость, прыгаем в длину и высоту, сдаём какие-то идиотские нормативы и вообще занимаемся тем, что мне не по душе. Лиске проще, она по выходным в зал ходит, чтобы фигуру поддерживать. А у меня генетически всё неплохо, зачем мне лишние нагрузки? Хотя, если бы я ходила вместе с Лисой — а она давно меня зовет — не выплёвывала бы сейчас свои лёгкие на пол.

Физрук снова свистит в этот чёртов взрыватель мозга, призывая закончить выполнение выпадов по залу. Ну неужели! У меня ноги сейчас отвалятся от этого ада.

— А теперь разбились по парам и идём качать пресс, у вас семь минут до конца занятия, каждый по три минуты должен успеть. Бегом!

— Да твою мать, что с ним сегодня? — рычу, с трудом перебирая ногами в сторону матов, чтобы покорячиться три минуты и наконец свалить из этой преисподней. — Если он каждый раз теперь из-за четвёртого курса так будет отрываться на нас, то я вообще на его пары никогда не приду больше, — делаю большой глоток воды и проливаю на себя из бутылки, споткнувшись о свою же ногу. Майка и так от пота вся прилипла к телу, так теперь и вовсе облепила меня, как вторая кожа. Тихо радуюсь спортивному топу, который всегда надеваю под низ, и стаскиваю майку, желая избавиться от жуткого дискомфорта из-за мокрой вещи.

— Воу, крошка, решила устроить стриптиз? — мимо проходит тот самый Тёма с четвёртого, опять улыбаясь. Чего он вообще постоянно улыбается? У него лицевой нерв защемило?

— Стриптиз только для вип-клиентов, на придурков не распространяется, — пожимаю плечами под тихий смешок Алисы и старательно пытаюсь снова не запутаться в уставших ногах. Ещё рухнуть перед ними не хватало для полного счастья.

— Ты мне напоминаешь мышонка из «Том и Джерри». Такая же крошечная, но дерзишь, — Тёма снова — раздражает — закидывает руку мне на плечо, и рядом опять пристраивается его друг. Егор, кажется. Что надо? Бесят.

— Это не я крошечная, это ты переросток, — я терпеть не могу шутки по поводу моего роста, только если это шутит не Лиска. Ей можно. Ей вообще всё можно. Все остальные будут отправлены мною во все стороны, потому что я и сама, чёрт возьми, знаю, что ростом не выдалась. Я с обычными людьми рядом выгляжу ребёнком, а с этим дылдой так подавно. Какой у него рост? Сорок метров?

— Откуда звук, — прищуривается придурок и смотрит по сторонам, намеренно не опуская взгляда на меня. — Колос, ты слышишь? Пищит кто-то, а кто, не вижу.