Страница 142 из 147
Я тоже курила. И меня тоже ловила и отчитывала бабушка. Но, как показывает практика, чем больше мне запрещали, тем больше я хотела. Сидя вечером за коктейлем с Рэн я могла себе позволить снова покурить.
Запах табака напоминал о нём. О том времени, что мы провели в академии.
— Вы разговаривали? — спросила я после длительной паузы. У Данте глаза загорелись и он кивнул, пытаясь скрыть улыбку до ушей.
— Когда ты потеряла сознание он понял, что не может быть с тобой рядом. Мы побыли с тобой какое-то время, а после пришла Рэн с Алеком. Мы ушли к себе. Я попросил Дани побыть со мной.
Они не часто так делали. Тем более, когда стали старше. Иногда меня это расстраивало, потому что это означало, что они взрослеют. Я боялась, что они могут потерять эту связь, крепче которой, я прежде не видела.
— Он постучал в мою комнату, попросил разрешение войти. — он изобразил удивление, а я не смогла сдержать улыбку. Данте, наверняка заметил мои искры в глазах. Он расслабился и, согнув одну ногу на кровати, повернулся ко мне полностью, второй всё так же опираясь на пол. — Мы проговорили всю ночь. Я и Дани открыли для него своё сознание и всё, что она или я рассказывали, он наблюдал со стороны. — Данте поник. — Его расстроил Алек, то, как он пренебрегал тобой. Я не смог этого скрыть. — он поджал пухлые губы, виновато на меня поглядывая. — Но я уверен, когда ты поговоришь с папой, вы что-нибудь придумаете. Ал не виноват. Он хотел как лучше. И…
— Он нужен нам. — закончила я за него. — Алек нужен нам. Потому что он никогда не сдавался. Знаешь, — я решила поделиться своим самым тёплым воспоминанием, связанным с Алеком. — Он был моим солнцем когда-то. Я считала его самым чутким из всех демонов, с какими успела познакомиться. От него даже пахло теплом. Лучами солнца и жасмином. Когда мы с твоим отцом только познакомились, Алек был для меня согревающим облаком. Он очень поддерживал меня и Люцифера. Помогал нам обоим понять, чего на самом деле мы хотим.
Данте покраснел, я спросила в чём дело. Он громко сглотнул и покачал головой.
— Данте…
— Мам, не заставляй меня. — я упорно продолжала ждать, пока он не застонал, уронив голову в открытые ладони. — Папа тоже кое-что нам показывал. — он поднял руки вверх, заявляя о своей капитуляции. — Клянусь будущими щенками Рэн, он не хотел. Ну, по крайне мере, ему было стыдно. Очень-очень стыдно за то, что мы увидели…
— Только не говори про Хэллоуин. Не говори про канун Дня Всех Святых, пожалуйста. Не говори… — я затараторила, прикрывая глаза. Открыла один и Данте усмехнулся. Он смеялся надо мной. — Вы всё видели?
— Не понимаю о чём ты, дорогая мама. — мне захотелось кинуть в него подушку. — Отец не виноват. Просто, пока вы не… я не знаю, как это происходит и не хочу знать, но пока вы не «соединитесь полностью», — он изобразил кавычки. — Ваши силы будут барахлить. Вот он и не смог сдержать некоторые воспоминания. — он прищёлкнул языком. — Я и не думал, что моя мама была такой…
— Лучше не продолжай это говорить, Данте. Лучше не продолжай.
Сын закинул голову назад, рассмеявшись. Против воли я тоже хихикнула, видя его таким счастливым.
Он рассказал мне, что Люцифер успел полетать с Даниэлой. Что, каким-то образом ему удалось унять её боль. «Она поднялась не выше пятнадцати футов и завизжала так, будто её резали. Ненормальная». Я ответила ему, что в тайне она боится высоты и только с Алеком ей никогда не было страшно.
— Я видел любовь Алека к вам обоим. И к Яну. Эти воспоминания, что случайно показал папа… Я никогда не видел чтобы Алек на кого-то так смотрел… Никогда. Мне кажется он просто не понимает, что значил для вас. И нас. — Когда Данте так рассуждал, я забывала, что он мой сын от того, каким взрослым и чутким он казался. — Мне кажется, он не понимает, что значит. — Я понимала о чём он. Алек старался. Правда. старался, когда он был с детьми, но когда оставался со мной, нам обоим было больно видеть мёртвый взгляд друг друга. — Ты заметила? Он всё чаще погружается в себя. Эти три дня он просто смотрел на них, словно не веря, что им удалось. Иногда Алек просто подходил и обнимал их, каждого по очереди. А иногда просто прикасался, будто невзначай, но я видел, что после этого его глаза закрывались и он боролся с какими-то мыслями. — сказал Данте, смотря куда-то сквозь стену. — Я видел чувства отца к нему и твои собственные до того как… До того как мы потеряли их. Он всех заставлял улыбаться и любить жизнь. С нами он не мог быть таким, потому что чувствовал вину. Но теперь, — он повернулся ко мне. — Я хочу видеть у вас такие же лица, как восемнадцать лет назад. Тогда вы были другими.
Данте поднялся с постели, после того, как почувствовал странные, притягивающие будто за верёвку позывы. Он поцеловал меня в щёку и запретил подниматься, видя, как я со стоном подалась вперед.
У меня вспотели ладони.
Я понимала, кто мог его позвать. У кого есть связь с собственной кровью.
Я боялась.
Оттягивала этот момент, слушая голос сына и втайне надеялась, что он зайдёт вместе с Даниэлой. Чтобы увидеть их рядом. Увидеть свою семью. Полностью. Рядом.
Дверь открылась, я подняла взгляд. Сначала даже подумала, что Данте вернулся.
Люцифер выглядел так… свободно. По-домашнему, в серых свободных штанах и чёрной футболке, с какой-то надписью. Его татуировки и ширина плеч… Я сглотнула. Это было единственным броским отличием в них.
Он тихо закрыл дверь, снова посмотрел на меня и не двинулся дальше. Его глаза бегло осматривали моё тело. Я заметила, как его рука дрогнула и кадык подскочил.
— Привет. — сказал он тихо.
Привет. Привет. Привет.
— Привет, — ответила я так же, подавляя рвущийся всхлип.
Мне казалось, что я впитываю каждую букву произнесённую им. Глотаю, словно воздух.
Он не двигался. А я ощущала, как мою грудную клетку вот-вот раскромсают на части. А потом, скулящий звук пронзил тишину и я заморгала. Часто. Смущаясь и краснея, понимая, что издала его я.
— П-подойди, пожалуйста. — Я стала подниматься не в силах больше сдерживать желание обнять его. Боль. Сжала зубы. Выругалась. Ведьма нашёптывала:
Нужен. Нужен. Нужен.
Так сильно был нужен рядом.
Люцифер в одно мгновение преодолел расстояние от двери до кровати.
— Ляг, не нужно подниматься. — торопясь сказал он. — Ты слишком долго была без сознания. Дай своему организму время. — Он протянул ко мне руки, но одернул, что вызвало новый стон разочарования.
Господи, этот звук походил на лай умирающего животного. Мне захотелось разрыдаться. Хотелось скулить и тереться о его протянутую ладонь, которую он сжал в кулак.
Я чувствовала нарастающую обиду. Ведьме было обидно. Она забилась в уголок души и скребла стены, не понимая, почему её демон не прикасается к ней. Почему не трогает и не хочет? Почему заставляет её мучаться?
Люцифер заметно нервничал. Я прикусила язык, чтобы не сорваться на него и не закричать.
Когда я опустилась на подушки, он завис на несколько секунд, возвышаясь надо мной, а после сел на корточки, так же, как сидел Данте. Я глубоко втянула воздух, и быстро заморгала, прогоняя непрошенные слёзы. Как же много их было пролито за последние дни. Я ведь даже в зеркало не посмотрелась перед тем, как встретить его. А по ощущениям я походила на вымокший помидор.
Какое-то время мы просто смотрели друг на друга. Люцифер задерживался на каждом участке моей кожи: медленно скользил глазами по лицу, шее, плечам и рукам. Он остановился на моей ключице, смотря на татуировку. Свою метку, оставленную им так давно. Я перевела взгляд на его запястье и он, поняв мой посыл, перевернул руку.
Всё те же буквы, вытатуированные его силой, были на месте. Там, где им самое место.
Лилит рассказала мне, почему так произошло. Партнёры встречались не то, чтобы редко, но мало кто из них заключал друг с другом сделки или ставил свои отметки. Она знала об одном таком случае. Брак между демоном и демоницей, был договорённостью между их семьями и в знак уважения демон предложил ей сделку. В ней говорилось, что их брак будет основан на преданности и даже если в нём не будет любви он всё равно останется ей верен. После произнесённых обещаний, на шее обоих выступила одинаковая метка.