Страница 12 из 36
— Но он же поймет, что это я, — покачала я головой, — тут бы и дурак понял, что ты приволок меня домой не за красивые глазки.
— Не поймет, — отрицательно покачал тот головой, — отцу плевать на то, что происходит в этом доме. Так что не забивай себе голову не нужной информацией. Просто делай как я говорю и совсем скоро ты сможешь свалить на все четыре стороны. А теперь можешь устраиваться, ужин через три часа. Не опаздывай.
— Да, — кивнула я ему.
— Маша… — тихо зарычал он.
— Да, Господин, — все же ответила я этому болвану.
— То тоже, — усмехнувшись он наконец-то убрался к себе.
========== Глава 6 ==========
Ночь выдалась на удивление отвратной. Не успело на дворе и полуночи миновать, как я проснулась от того, что моя голова начала раскалываться от боли. Ощущения были такие, что она вот-вот взорвется и отвалится. Нет… Ну в самом деле, словно мне было мало проблем, чтобы еще и подобное терпеть. И так, со всеми странностями Вита приходилось мириться. Что не говорили мудрецы: а с врагом поступают только жестко, а не прощают его. Открыв глаза, я поняла, что нахожусь в той же спальне, в которой он меня оставил, и это чертоплясина не была бредом ночного кошмара. Лучше бы на самом деле, мне это приснилось!
Перевернувшись на другой бок, попыталась отогнать дурные мысли. Правда выходило так себе. Голова болела с такой силой, что казалось, еще пара вдохов и она оторвется. И как бы сильно я не пыталась уснуть, не могла. Вит грозился стать главным персонажем моего личного фильма ужасов, а я не могла с этим ничего поделать. Бежать к Лизоньке и жаловаться на свое состояние я не могла. Мачеха лишь воспользовалась бы подвернувшейся возможностью и лишила бы меня не только состояния, но и фамилии. За этой стервой не заржавело бы подобное отношение ко мне.
В окна светила тусклая луна, которая своим полутуманном блеском едва разгоняла черноту парка. Потянувшись за телефоном, чтобы посмотреть время, едва не рухнула с постели, но все же смогла зацепить его с прикроватной тумбы, которая стояла до боли неудобно. Три сорок… Еще спасть и спать… Ночные метания к добру никого еще не приводили. Да и общее состояние моей психики могло с легкостью сказаться на предстоящем посещение университета. А завалить сессию из-за столь раздражающих элементов я не могла. Сама себя за такое стала бы ненавидеть!
Медленно, стараясь не делать резких движений, я поднялась на ноги и подошла к большому зеркалу во весь рост. То, что я там увидела, совершенно не порадовало меня. Осунувшееся лицо, потухший взгляд и вселенская усталость. Ну кто вообще поверит в то, что мы с ним могли встречаться. К тому же, он на самом деле мог заплатить любой актрисе, и она с радостью бы отыграла роль его пассии. Зачем ему потребовалась моя помощь в этом казалось простом и понятном деле? Что-то тут явно было не так… Оставалось понять что!
Делать правда было нечего, такой вариант меня устраивал всяко больше, чем скандал в СМИ и возможность лишиться всего и сразу. Я быстро напялила на себя костюм, который мне презентовал хозяин дома и содрогнулась от ужаса. Упаси бог, если кто-нибудь узнает о том, что я в подобном безобразии хожу. От клейма потом и вовсе не отмоюсь, как бы не старалась. Я вздохнула и не обращая внимания, что юбка при каждом шага задиралась все выше и выше, решила махнуть на все рукой. Пусть так… Лишь бы побыстрее все закончилось.
Надев на ноги черные и удобные балетки, я выскользнула из комнаты и подошла к двери в комнату Вита. Заглянув внутрь, убедилась, что тихо и спокойно. Мой ночной кошмар мирно спал, пока у меня в голове бродили идиотские мысли обо всем и сразу. Тяжело вздохнув, приоткрыла за собой створку и решила спуститься вниз. Вит спал, чему я оказалась несказанно рада. Еще одного витка издевательств я не вынесу. Моя голова и так грозила взорваться от малейшего шума, а его мерзкий голос не входил в список приоритетов моей любимой классической музыки.
Тишина дома поражала меня. Так спокойно. Словно тут и вовсе никто не жил. Хотя насколько я поняла, в этом огромном особняке и вправду находилось лишь два человека. Константин и его подопечный. Больше проживающих не было. Отец Виталия приезжал на день или два раз в пять месяцев, а все остальное время видел сына лишь удаленно. На фоне этого я даже не удивлялась тому, что он был избалованным и мерзким. С такими-то жизненными обстоятельствами нормальными не оставались.
Это я могла судить и по собственному опыту. Все же моя ситуация была лишь малым хуже его. Ну, правда, Лиза шла за особо отягчающие, но даже с ней можно было мириться больше, чем с полным равнодушием со стороны тех, кто должен был тебя любить и поддерживать. Ведь даже у самого крошечного ребенка существовала потребность в любви и ласке. А все проблемы начинались из семьи. Мне так постоянно психолог твердила на сеансах, которые были проплачены мачехой, для ухудшения моей личности в отчетах.
— А ты не знала, что пялиться на спящих людей верх неприличия и даже вульгарности, — тихий голос раздался совершенно неожиданно.
Тихо пискнув, я подпрыгнула на месте и попыталась вырваться. Но было поздно. Он уже стоял облокотившись на столешницу, зажимая меня с двух сторон своими руками. Даже если бы я попыталась присесть и сбежать, вряд ли бы у меня это получилось. Наши комплекции были совершенно не совместимы в габаритах. Я уже собралась сказать ему все, что о нем думала в это мгновение, но не успела и рта открыть. Парень резко подхватил меня под ягодицы и, не успела я глазом моргнуть, как оказалась сидящей на кухонном острове с широко разведенными ногами, между которых и стоял Вит. Парень, тихо усмехнулся и приблизился практически вплотную.
— Отпусти меня! — процедила я, забывая, что он обещал меня наказать за неповиновение.
— Знаешь, когда я вчера сказал, что никогда не взгляну на такую, как ты… — тихий шепот заставил толпу мурашек пробежать по позвоночнику, — То, наверное, погорячился. Вынужден признать, что в четыре утра, практически голая, на моей кухне, ты смотришься до чертиков аппетитно.
— Что? — я смотрела на него взглядом полной дуры, которая не понимала, что вообще с ней происходит.
— Тебе бы характер более нежный и игривый и мы могли бы превосходно сочетаться, — хмыкнул он, наклоняясь к моему лицу и едва ощутимо касаясь моих губ своими. — Отцу никогда не нравился такой типаж, как у тебя. Ты слишком сильно напоминаешь мою мать. Такая же своенравная и заносчивая. Тебя хочется придушить с той же силой, с которой запереть и не показывать никому и никогда.
— Ты бредишь? — удивленно посмотрела я на того.
— Нет, — покачал он головой, — пытаюсь не наломать дров.
Я даже не сразу поняла, что вообще произошло. Он просто подался вперед и вжался своими губами в мои. Честное слово, я никогда прежде не целовалась с парнями так. Ладно, вру, в одиннадцатом классе, на выпускном, Гриша чмокнул меня в губы и промямлил что-то про любовь. Но то недоразумение и поцелуем-то назвать было нельзя. А тут уже второй раз он делал все, что взбредет в голову. Я же не понимала, как вообще реагировать на это и каким местом думать о будущем, которое превращалось в сплошной туман.
Пока я была в прострации и мирилась с собственными демонами, Вит прихватил зубами мою нижнюю губу, заставляя разомкнуть уста и позволить углубить поцелуй. Его язык настойчиво пытался приоткрыть мой рот, но я лишь плотнее сомкнула зубы и мотнула головой, в попытке привести его к здравомыслию. Наконец-то, когда мне стало не хватать воздуха, он отстранился от меня, на несколько сантиметров. Вскинув глаза, я попыталась что-то сказать, но не успела. Он вновь атаковал мой рот, но уже более резко и настойчиво.
От такой наглости я замычала, пытаясь вразумить идиота. Никому из нас эти отношения не принесли бы ничего хорошего, даже в теории. Правда все попытки оказать сопротивление, казались просто детским лепетом. Но неожиданно, его хватка чуть ослабла, и я смогла просунуть между нашими телами руку, которой надавила ему на грудь, заставляя отстраниться от меня. Вит тут же отпрянул. Я почувствовала, как от стыда и легкого интереса загорелись щеки, как от смущения и от жара его тела, пальцы на ногах поджались, а в голове стало пусто. Неправильная реакция собственного тела, заставила похолодеть и напряженно уставиться в его расширившиеся зрачки.