Погранец

Когда я подошёл к деревянным воротам во двор, калитка уже была открыта. Аня и открыла. Сейчас та на крыльце торопливо скидывала сандалии, поспешив внутрь дома. Закрыв ворота, я занёс Антона в сени, дальше тот сам потопал, и сняв уличную обувь, надев тапки, у Олеси пунктик по поводу тапок в доме, без них ходить запрещала, и вот так тоже прошёл. Вид Олеси мне не понравился. Та выглядела как-то виновато, и обеспокоено.

- Что случилось?

- Ты был прав, предупреждая. Сегодня меня вызвали к секретчику нашей библиотеки, там двое было, из КГБ. Их ты интересовал.

- Вот достали уже, - пробормотал я недовольно. - Шантажировали тем, что ребёнок от несовершеннолетнего?

- Да, эту связь. Не выпускали пока не подписала согласие работать на них.

- Теперь не отстанут, тут уже контора работает. Вот что, думаю пора переезжать. В Штаты. Как ты?

- Ты же знаешь, это моя мечта.

- Договорились. Дом на меня перепишешь, чёрт с ней с этой квартирой. Машину тоже. Дальше я перевезу тебя с детьми, обустрою и вернусь. Хочу в Союзе пожить. Вернусь к весне, когда призыв. Меня срочная служба будет ждать. Пока квартирантов пущу за время моего отсутствия. Договорились?

- Кхм, да.

Что по квартире, о которой я помянул, то да, по инициативе военных их стали выдавать выпускникам, что остаются в городе. А я на очереди. Встал ещё когда часовым мастером был. Почему бы и не получить квартиру законно, а не путём махинаций, за которые потом могут зацепится. А теперь-то уж чего? Посетить Штаты я не прочь, меня чуть больше полгода не будет. Накачать хранилище смогу максимум тонн на двадцать, но скорее меньше. С пятью наличными будет двадцать две-двадцать три тонны. Хочу приобрести, или украсть, два кемпера. Автодома. Прицепы. Для юга и севера. Люблю жить с комфортом. Ещё место остаётся для техники, машин, вертолётов, и разной пищи, запасы перед срочной службой, сладкого побольше. А дальше будем жить. Ну и вот так немедля, на следующий день, хотя ночевать пришлось вернутся в детдом, это нужно, я не предупреждал что не приду ночевать, а воспитателей подставлять не хочется, и занялись делом. Паспорт у директора был, забрал, и начали оформлять. Прописался потом и въехал в дом. А через две недели мы исчезли из Москвы. В доме уже квартиранты обустраивались. Партийный, с семьёй в столицу был переведён из Минска, а жить в квартире его жена не могла, ей свой участок подавай. Любительница парников и рассады. С Олесей одной сапога пары. 

Я лежал на сундуке, тут лежанка, и хрипло дышал, весь в поту был. Я умер. Я снова умер. Захлебнулся в бурной горной реке, что пересекал со своим нарядом, следуя за нарушителями. Поток сверху пошёл стеной, когда мы на середине реки были, дожди там, верхушки не видно из-за туч, вот и создали его. И нас снесло с камней. Дальше ударился головой и понесло. Так и погиб старшина-пограничник Терентий Мальцев. А до дембеля каких-то две недели оставалось. Командиры уже полгода уговаривали, активно, на сверхсрочную, но я никакую. Военная служба не для меня. Итак два года в сапогах бегаю. Вон задержали на два месяца, раньше мог бы уйти, но командиры так решили. Это КГБ уже достало, я научился люто ненавидеть и теперь это касалось спецслужб Союза. Я должен был в мотострелки попасть, уже занёс кое-что в военкомат, одному сотруднику, в автобат направляли, а меня задержали на сутки и включили в команду пограничников. Дальше сержантская учёбка и вот служба на Афганской границе. Тут наши политики в дёсны их не целовали, войны не было, но и контрабандисты только и шастали. Я так понял, после окончания службы должно было новое предложение поступить к ним идти. Уже обученный, пострелявший, в боях с контрабандистами, и даже раненый слегка. Два ордена «Красной Звезды» просто так не дают, а у меня были, да вот чем всё закончилось. Олеся в Штатах, в Калифорнии жила. Свой дом в два этажа, машина, дело, пять кафе и ресторан у неё. Хранилище накачал до восьмидесяти девяти тонн. Заполнено на восемьдесят процентов. Я на службе, отпуск не дали, что было тем и заполнял. Контрабандой. Впрочем, что там говорить, если ничего не сохранилось? Надежда была, но не вышло. Ладно хоть остальные параметры на прежнем уровне остались. Взор семь с половиной метров. Ох как тот мне помогал схроны и нычки контрабандистов искать. Даже две от шпионов было. Накрыли сеть, я за это один из орденов получил. Второе за то, что взяли боевую группу диверсантов, в нашей форме. Там погоня на грузовиках была. Также за другие достижения на службе награждён медалями по охране государственной границы. Для пограничников они. У меня обеих степеней.

Теперь по тому, в кого я попал. Семилетний Терентий умирал от воспаления лёгких после простуды. И умер, седьмого марта, и в этот же день в его теле очнулся я. Старшина Мальцев. Теперь уже бывший. Да, вы всё правильно поняли, село Андреевское в донских степях, тысяча девятьсот сорок шестой год, страна восстанавливается после разрухи, и я снова, во второй раз очнулся в теле мальчишки-калеки, с повреждённой ногой. В теле Терентия Левши. Сам в шоке. Знаете, тут не будет отца-генерала, так и буду жить в селе. Пошёл этот мудак куда подальше. Что ещё? В первый раз я три недели пластом пролежал, меня лечили, пока не появилось достаточно сил встать и забраться в бочку для инициации. Тут прошло десять дней, когда я ночью, держась за стенку, от слабости едва ходить мог, вышел на улицу, и с шестой попытки, сил не хватало, забрался в бочку, пробив ледок сверху. Вообще таяло, но март есть март, пусть и конец месяца. Тут на юге таять начинало раньше, чем на севере, понятно почему, но лёд по ночам ещё бывало покрывал коркой воду в бочке. Тем более эта ночь на удивление холодной была. Как по заказу в выбранную ночь подморозило, но я планы менять не стал. Саму воду использовали для скотины. Набирали в ведро, грели в печке и разливали по ёмкостям. А для меня каждый потерянный день это в минус сто килограмм в хранилище. А когда нырнул, думал итак слабое сердце окончательно встанет, и оно стояло, где-то секунд двадцать, изрядно меня перепугав, но заработало. Впрочем, испуг не помешал мне сделать первую попытку инициации. Стандартный способ не помог. Дважды пробовал. Тогда третья попытка, попробовал тот что инициировал Дар, когда Мальцевым был. Первая попытка, и есть, сработало, открыл Дар. А выбраться не смог, вода ледяная и чую ещё немного и превращусь в ледяную статую, тогда я напитал мышцы пси-маной и рывком выбрался, я был голышом, и отряхнувшись, дохромал, а был без костыля, прыжками до двери, проник в дом, сеней в доме не было, нужно будет построить, и на кухню. Стоит отметить, что для экономии топлива отапливалась только одна комната в доме, общий зал, где была и моя лежанка. Кухня нет. Вот так пройдя кухню и открыв утеплённую дверь, я прошёл в общий зал. Ох как тут тепло. Первым делом вытерся полотенцем, у умывальника висело, особенно мокрые волосы, потом надел штаны, подтопил печь вязанкой камыша, и наконец забрался под одеяло. Остальные спали, сопели, так и не проснулись.

Меня била крупная дрожь, вскоре и пот выступил по телу. Похоже ударная доза ледяной воды сказалась, для меня больного, но я медитировал и накапливал пси-ману. Вот так полный источник, и провёл диагностику. Лёгких и сердца, плюс верхней части тела, это всё на что хватило. А без диагностики что лечить? Мне откуда знать? А та показывает очаги, что нужно убрать. Снова на полчаса медитации, и как набрал полный Дар маной, открыл хранилище. Пять тонн. Ничего не изменилось. Полчаса работы и запустил маятник, тот начал качать хранилище, а я продолжал медитации, сидя на лежанке, завернувшись в одеяло, печку ещё раз подтопил, и занимался лечением. К утру купировал последствия ледяного купания, это все успехи. Так как я был больной, то утром меня покормили, с ложечки, и разбежались, кто в школу, кто на работу. Подошла баба Нюра, сноха Марфы Андреевны, она днём с нами и сидела. А я лечился. За трое суток полностью вылечил воспаление лёгких, потом сердце. Слабое оно, усилил, как и лёгкое. На это всё с лечением ушло девять дней. Потом время так и бежало, уже май наступил, расцвели бутоны на деревьях, тех садовых что уцелели, два всего, да и то изувеченные. Ещё три саженца было посажено, ожили, но урожая долго ждать, не в этом году точно. Копался огород, я на солнышке днём отдыхал, не участвовал. А так считай выздоровел, поэтому считаюсь работником, вот мне мелкую работу и поручали, за Ниной приглядывал, а я потихоньку лечил тело. Там хватало старых болезней, да одна нога чего стоит. Ею я пока не занимался. Та слабо ощущалась, как полено. Нервы повреждены, не удивительно. А так как более-менее ходить стал, с Глашей, старшей приёмной дочкой Марфы Андреевны, сходил на речку. Ниже по течению, подальше от сетей братьев Трубиных. Та оставила меня с ведром и ушла, обещала подойти через пару часов. Сама Глаша ещё училась, последний восьмой класс, но у неё «окно» было, урок отменили. Забежала на минуту домой, вот я её и привлёк, благо с Ниной баба Нюра сидела. После уроков придёт, унесёт улов, если он будет. Судя по иронии в голосе, та особо в это не верила. А я телекинезом выдёргивал рыбу, дёргал руками, как будто подсекаю, издали поди рассмотри есть леска в руках или нет. Полное ведро. И с десяток довольно крупных. Глафира была сильно ошарашена, но ведро отнесла домой, там рыба разошлась по соседям, но и нам изрядно хватило.