Страница 17 из 18
— Милорд, я сидела с этими девчонками, и они рассказали, что они начинающие монашки. Послушницы ордена Шипов Акации. Это такой женский орден у друидов, в котором состоят женщины, которые воюют, мессир, и нисколечко не зависят от мужчин.
— Дэн, насколько я поняла, — продолжила за умолкшей служанкой Ариста. — Это что-то вроде амазонок из легенд Земли. Только монашки одного из орденов при боге друидов. Их не сильно жалуют, так как наши козлы заражены патриархальным ядом. Но ради справедливости надо признать, что те девки реально отмороженные.
И тут я поежился. Если уж моя не сильно выдержанная красавица называет этих девиц отмороженными? Да уж… Но я всмотрелся в капюшоны, из под которых меня несомненно рассматривали двадцать восемь глаз, и немного стушевался, представив, что они видят. Их выкупила из тюрьмы какая-то рабыня, а ее хозяин огромного для них роста и весь закованный в сталь, дышит на них из-под забрала. Ну какой-то темный рыцарь, блин… Надо проще быть!
Я приглашающе махнул рукой и как можно мягче произнес:
— Давайте к нам, девчонки. Сейчас дойдем, и чувствуйте себя как дома. Отдохнете и все такое. Потом решим, как вам помочь.
И тут началось светопреставление! Мелкие фигурки в капюшонах сначала вздрогнули, потом, когда мы уже двинулись к нашему дому, несколько из них покружили вокруг нас, а уже через минуту две встали передо мной, две сзади, а парочка зацепилась за мои руки.
Я только недоуменно крутил головой, но тут буквально взорвалась моя Ариста. Она без стеснения разогнала пинками всех монашек вокруг меня, затем взяла меня под руку и тихо пояснила:
— Я раньше об этом ордене слышала, но без подробностей. И вот что рассказала мне Гелила. Орден женщин-воинов. Очень отмороженных. Мораль для них не существует! Хотя нет, их правило — ничего не просить, а все или заслужить, или уж отобрать. Они раз в год набирают послушниц, и те должны сами дойти до одного из их монастырей. Причем собирать милостыню нельзя, а можно только… по сути грабить и воровать. Можно и заработать, но воинским трудом, а кому они нужны? Всякие излишества не запрещены, но опять же скорее с позиции силы. Как минимум по своему выбору, с кем и что. Вот… Эти шли, и в итоге ограбили недалеко отсюда сад при храме богини плодородия. Яблоки всякие, груши и другие плоды. Не столько сожрали, сколько растоптали и сломали. С молодежным-то энтузиазмом. Ну да, им лет и двадцати четырех нет.
Я кивнул, прикинув, что по земным меркам до девятнадцати лет, ведь год на Жемме заметно короче земного. Действительно, совсем девчонки. Нет, здесь это уже вполне взрослый возраст, но именно у этих поведение тянуло скорее на подростковое. Ну а кто еще сорвется с места и подастся в отмороженные амазонки? Явно не тот, кто хоть иногда включает мозги.
— Ну их повязали и в тюрьму, — закончила Ариста. — А выкупить-то некому. Месяца два им еще сидеть пришлось бы, и все за полнейшую ерунду. Подумаешь, сад разорили… А их еще и били. Мне жалко стало.
— Ты все правильно сделала, — похвалил подругу я.
— Да я вот уже сомневаюсь, — проворчала моя демоница. — Что-то они на тебя с таким энтузиазмом реагируют…
— Брось! — усмехнулся я. — Только ты моя любимая.
Ариста только просопела что-то в ответ, а я добил козырем.
— У них рога! Рога для меня табу! Всё!
Ариста ещё немного поворчала, а затем спросила спасенных, не надо ли им одежду на смену, хотя бы на время стирки той, что изрядно испачкалась в тюрьме. На что ей жизнерадостно ответили, что как послушницы, те ничего брать не имеют права, только временными благами пользоваться разрешено, а если им дадут воду и мыло, чтобы помыться и постираться, то готовы ходить даже голыми. После чего моя демоница чуть не рассвирипела, представляя, что у нас в двумерном доме сейчас начнется, и рыком погнала Гелилу, чтобы та разбудила пинками в дверь хозяина встреченной по пути лавки, и тот срочно продал нам полтора десятка больших полотенец. Ну нет у нас дома столько тряпок!
Я решил не нагнетать, и когда мы пришли домой, то спокойно забрался в нашу комнату под крышей и часа два развалившись на диване слушал, как Ариста пыталась навести порядок в первостатейном бардаке. Грогрегир принялся готовить кучу еды для изголодавшихся амазонок, но сначала сбегал в лавку своей пассии и принес ведро сосисок, которые варки, кстати, так и не дождались.
Аун был сразу зашуган, и дальше тихо сидел в своей комнате. Гелила тупила, путаясь в руках и ногах, а гостьи, как я понял, носились во всему дому большей частью завернутые в полотенца, а то и без них.
Наконец настала благостная тишина, и Ариста, чуть не пошатываясь, втекла в нашу комнату и прошептала:
— И спать хочу как не знаю кто, и сидеть здесь не могу. Я же их уже убивать готова! Твари рогатые! Еле всех в спортзале уложила. Ничего, поспят на полу, им после тюрьмы не привыкать. Пойдем пройдемся, дорогой.
Я скептически окинул мою красавицу взглядом. Устала… И растрепанная как будто ею дымоход чистили. Не в смысле, что в саже, а в смысле, что как ершик. Но ее усталость в десять раз больше моральная, чем физическая, так что лучше пройтись, благо Солино село и город постепенно оживает.
Правда, пока мы спускались по лестнице, из ванной комнаты выскочила запоздалая послушница, вся мокрая и с совсем короткими еще не отросшими рожками, и вихрем помчалась по лестнице мимо нас к спортзалу, где вроде как уже спали ее подруги. Я хотел посторониться, но куда там. Лестница как раз по моей ширине.
Я думал, что дурочка остановится на площадке и пропустит нас, но нет. Та как белка взлетела на занятый мной пролет лестницы и упав на четвереньки, протиснулась у меня между ног. Но я же не какой-то ящер! Когда хожу, у меня между ногами не полметра зазор. Так что девица застряла, но в итоге протиснулась, в спешке потеряв полотенце, и молниеносно скрылась за дверью спортзала.
Ариста, правда, успела проводить ее пинком, а затем с рыком и руганью подхватила полотенце и закинула в дверь. После чего заперла комнату на ключ, прокомментировав:
— Пусть там спят… И сидят. А то разбегутся по дому — не переловим. И жалко их… И достали уже за пару часов! А дальше что будет?
Мы вышли на улицу, и Ариста повисла на моей руке, подставляя разгоряченное лицо прохладному ветру с моря.
— Интересно, — пробормотал я, рассматривая почти полный диск Юпа. — И как эти пигалицы не боятся по совсем небезопасным землям шастать.