ПД 3

С помощью заранее зарезервированного шаттла я благополучно добрался до корабля в компании нанятых «специалистов», что должны были проследить за сохранностью деликатного груза до прибытия основной массы людей.

Вместе с Вафамычем я неспешно прошелся по всему кораблю, задав сотню вопросов и получив ровно столько ответов. Причем ответы были строго по делу — старший и единственный пока инженер лучше меня понимал всю степень опять ложащейся на нас ответственности. Он с гордостью показывал мне новые переборки, вставшие на месте когда-то демонтированных, восстановленные и рабочие модули жизнеобеспечения, системы поглощения углекислого газа и влаги, датчики пожарной безопасности, шкафы со всем необходимым для ликвидации точечной разгерметизации и многое-многое другое. Мы опять потратили все наши деньги. Мы потратили и весь пятитысячный аванс от мастера Пэна, все до копейки вложив в старое списанное оборудование, а затем еще доплатив за его починку в еще работающих мастерских десятого сектора. Мы не приобрели нового вооружения, корабль не стал быстрее, а энергии не прибавилось, но мы повысили нашу живучесть. И в эту живучесть входило не только оборудование, но и новые коридоры, каждый из которых был снабжен опускающимися переборками. Помимо этого, мы обзавелись новым вместительным контейнером для хранения порошкового и крайне токсичного топлива, резервной системой топливоподачи, несколькими мощными обогревателями для ожившего машинного отделения, почти сотней ламп и десятком стареньких, но рабочих камер внутреннего наблюдения. И это было каплей в вакуум — при наших-то размерах. Леонардо километр в длину, четыреста метров в ширину, двести метров в высоту. Колоссальны слиток старого металла с искоркой жизни внутри — и главное, чтобы эта искорка не угасла.

Серверный отсек получил новый и, к сожалению, почти пустой шкаф с пятью хардами и двумя процессорными блоками. Но Лео был безмерно рад и этому. Вход в серверный отсек теперь охранялся двумя боевыми гусеничными дронами, снабженными электрошоковым и игольным вооружением. Еще два дрона патрулировали центральный коридор, а на семь камер наблюдения установлены модули с игстрелами. Сам Лео ими воспользоваться не мог — не имел такого права изначально, как ИскИн гражданского назначения. Но при нужде любой из команды мог навести и активировать игольники под потолком дистанционно — прямо с планшета.

Перечислять можно бесконечно — даже сейчас ремонтные дроны продолжали работать на корпусе и внутри заднего и все еще разгерметизированного трюма, восстанавливая внутреннюю обшивку. Скоро они остановятся — кончатся запасы расходников и материала. Но есть надежда, что пока мы будем разгружаться у Солнечной Розы то сможем пополнить наши запасы — если нам выдадут остаток оплаты. Моя поставленная перед инженером задача была максимально проста и при этом очень сложна — мы должны были получить полную автономность как минимум на целый год. Лучше больше.

Закончив обход, я вернулся в нашу кают-компанию и еще час бродил вместе с садовником Костей по нашему расширяющемуся садику. Я не забыл отдать ему черную сплющенную еловую шишку и принята она была чуть ли не с благоговением — особенно когда я показал ему фото старых серебристых елей.

И еще через час мы оповестили диспетчерскую о уходе, не став упоминать маршрут — тут это по желанию, а мы такового не имели. Хотя, само собой, такую свободу имели лишь частные суда и только до тех пор, пока они не заходили в закрытые корпорацией НЭПР сектора — а таких секторов в системе было больше двух десятков. Поэтому наш маршрут был далек от прямой линии…

Последовавшие дни были наполнены напряженной рутиной и радостными изнурительными тренировками. Первую половину дней я усиленно работал, таща проводку, восстанавливая распределительные щиты, устанавливая новые лампы, соревнуясь в этом с дронами. После обеда я слушал лекции и играл в шахматы со стариками и Лео. И наконец наступал момент, когда я приступал к тренировкам. Каждый день что-то новое, но бег в полном снаряжении и с рюкзаком почти ежедневно. Гранд Че наглядно мне доказал, что быстрота рефлексов и выносливость могут не раз спасти их обладателю жизнь.

Я стрелял. Я разбирал и собирал оружие. Я ползал. Оббегал дронов и перепрыгивал ящики. Занимал оборону в углах, проводил разведку боем, забрасывал имитации гранат в каюты, взбирался по тросам, стрелял из висящего положения, а иногда вырубал гравитацию и повторял все это в невесомости. После этого наступала очередь отработки взаимодействия с боевыми дронами. Теперь их у меня было три.

Белая Вдова. Боевой паук с игольником и электрошокером. Многофункциональный, но как выяснилось нужных модулей нет, поэтому паук мог выполнять лишь боевые и разведывательные функции.

Верный спутник. Малый колесный АКДУ, что пока не мог воевать, но прекрасно тащил за мной запас боеприпасов, воды и элементы снаряжения.

Вакх. Он же Вакханальный Снеговик. Нечто невообразимое, собранное на готовой гусеничной малой платформе. Если взглянуть со стороны, то почудится, что это модель нарисованная пятилетним ребенком, которого попросили изобразить боевого робота. Кубик стального корпуса, на котором еще один кубик поменьше, украшенный антенной и четырьмя алыми глазами с каждой стороны. Единственный манипулятор снабжен пневматическим гвоздеметом, чей баллон закреплен за условной спиной дрона. Еще на корпусе закреплен последний игольный модуль на двадцать выстрелов. Вот и все, в целом, но к этому стоит добавить достаточно емкий аккумулятор, проворные гусеницы и не менее проворные мозги. Робот был способен стрелять, догонять и таранить, для чего одна из сторон платформы была снабжена длинными стальными шипами. Все это выглядело настолько комично и по-детски, что увидевший это чудо Костя назвал его Вакханальным Снеговиком. Мы название приняли, официально зарегистрировали его в нашей внутренней базе данных, дав ему даже обозначение как версии 001Т.

С этими дронами я и возился, отрабатывая различные ситуации и способы их решения. В этом мне помогал Лео с помощью установленного под потолком примитивного голографического проектора. По его прихоти в коридоре появлялись подрагивающие изображения как атакующих бандитов, так и мирных жителей. А нашей задачей было угробить первых и не задеть последних. Получалось далеко не всегда… И я снова поблагодарил все высшие силы за то, что Гранд Че был таким огромным, просторным и что большая часть пассажиров успела спрятаться в убежищах. Не хотел бы я быть вынужденным действовать среди паникующей толпы, где одни убегают, а другие убивают…

Вечером я вновь был с командой. Мы устраивали совместные чтения — читал Лео, выбрав себе приятный для всех голос — а затем до хрипоты спорили над прочитанным, немного выпивали, играли в шахматы и осваивали го. Ночью, за минуты до сна, я старался прочесть и усвоить хоть что-то из справочной корабельной литературы, выбирая произвольный раздел. Чаще всего я вырубался не осилив и пятнадцати страниц.

Так проходил день за днем — и это была счастливейшая рутина из возможных.

В это же самое время происходило много чего другого — внешнего.

Мы благополучно добрались до старого ретранслятора-маяка и зависли под ним на сутки. Вскоре начали прибывать первые битком набитые челноки. Нечего сказать — эти люди умели экономить. Похоже, все они летели стоя и вплотную друг к другу. Место для сидения имели лишь самые старые. И все они без исключения были очень обрадованы открывшимся их взорам просторам прохладного трюма с его временными семейными клетушками и парой высоких стен. Это все заслуга Лео — он прочитал, что чрезмерно большое скопление людей в одном месте начинает угнетать их самих и поэтому очень важно предусмотреть ложную изоляцию и фальшивые преграды вроде пластиковых перегородок. Некоторые из них остались с прошлого раза, кое-что мы добавили недавно.

Задержка произошла только одна — последний челнок добрался с пятичасовым опозданием, сообщив о проблеме с основным движком. Я уже думал выдвигаться ему навстречу, но они кое-как все же дотащились до нас. Назад будут добираться куда дольше — разгонный импульс потерян — но там будет всего пара человек, а я подкинул им баллон воздуха и немного воды.