Адвентюра наемника

Отвечать девушке не было времени, потому что я сблизился еще с одним злодеем, ухватил его за плечо, развернул и толкнул на другого. Перехватив меч из правой руки в левую, ткнул клинком снизу вверх. К моему изумлению, меч прошел снизу под ребрами у одного, а вышел в спине второго. По правде-то говоря, такого в моей практике еще не было, чтобы одним махом, двоих убивахом... Здорово, конечно, и я герой, и все такое прочее, но лучше подобных подвигов не повторять — клинок застрял между чужими костями, и вытаскивать его не было времени, потому пришлось оставить оружие в телах, а самому схватить последнее, что оставалось – сикль, который я так и таскал заткнутым за пояс сзади.

Последний из оставшихся в живых врагов, оценив ситуацию, кинулся бежать. Не знаю, на что я надеялся, но метнул ему вслед сикль, просто на удачу, не задумываясь — а используют ли сельскохозяйственный инструмент как метательное оружие? Используют…

Батюшки святы! Если бы не видел это своими глазами – не поверил бы. Мне показалось, что сикль сам выбрал место, куда ударить — перерубил шею убегающего врага, отделив голову от туловища.

— Ну да и не … себе, — замысловато выругалась Эмис, наблюдая, как из шейных артерий хлещет фонтан крови.

— Орфоэп твою в душу талер, — добавил я.

— Угу, — мрачно подтвердила вышесказанное Миса.

Мы переглянулись и, крепко обнялись, ощутив себя братьями по оружию. Ну, родственниками, по крайней мере. Верно говорят, что ничто так не сближает, как общая постель и общая битва. А когда было и то, и другое, то это … Да, а что это? Впрочем, что-то это такое, я даже и не знаю. Об этом не выскажешь, можно только почувствовать. Был бы я моложе, женился бы на обеих девчонках сразу.

Расцеловав девчонок, отпрянул, осмотрел Эмис, потом Мису — нет ли у кого раны? Иной раз, в горячке боя, не замечаешь. Нет, все обошлось.

Теперь собрать метательные ножи, достать меч из трупов. Ах да, еще сикль, но его потом подберу. Надо бы допросить, коли кто-то остался жив. Ага, один есть — мужчина, лет сорока, в приличном камзоле, теплом зимнем плаще. Одежда испачкана кровью, а сам пленник зажимает рукой рану на груди.

— Подожди-ка, — вымолвил я, зажимая своей рукой рану и кивая девчонкам. — Отрежьте тряпку какую. — Обращаясь к раненому, сказал: — Если перетянуть, еще поживешь. Жить хочешь?

— Так кто же не хочет? — усмехнулся раненый. — Только, ты не волшебник, а жить-то мне всего ничего осталось.

Девчонки, отпоров кусок чьей-то грязной рубахи, сунули ее мне. Я принялся бинтовать раненого, но тот отстранился:

— И зачем? С пробитым легким живут недолго. Ну, сдохну я на пять минут позже, так какой смысл?

— Тоже верно, — кивнул я. — Не жилец ты на этом свете, врать не стану. Скажи-ка лучше, кто тебя нанял? И зачем?

— Лучше выпить дай, — попросил раненый.

Я беспомощно посмотрел на девчонок, а те грустно развели руками. Ну, кто ж его знал, что на короткую поездку за город понадобится выпивка.

— Ладно, пусть трезвым помру, — сообщил раненый, посмотрев мне в глаза. — Я тебя, господин граф, неделю выслеживал. Эх, знать бы заранее, взял бы с собой арбалетчика.

— А кто нанял? — поинтересовался я и многозначительно добавил: — Сказал бы имя, облегчил душу.

— Пытать ты меня не будешь, не успеешь, я сейчас все равно сдохну, — усмехнулся раненый.

— Да как сказать… — хмыкнул я. — Могу тебе рану перетянуть, поживешь чуть-чуть, а мы с тобой и поговорим. Но, тут уж не взыщи… Назови имя, и уйдешь тихонечко, почти без боли.

— Фиона.

Имя мне ни о чем не говорило, девушкам, судя по всему, тоже.

— А кто такая Фиона? — начал я, но тут мой несостоявшийся убийца закашлялся, из уголка рта потекла кровь, а открытые глаза стали стекленеть.

М-да, беда с этими убийцами, ничего не знают, и умирают не вовремя. Я потянулся, чтобы закрыть парню глаза, но сзади послышался легкий шум, потом треск, наподобие стука падающих камней.

— Юджин, бежим! — дернула меня за рукав Миса.

Не спрашивая, я повиновался и, мы с девчонками побежали к обрушившейся стене. Как стадо горных козлов (виноват, один козел и две козлушки), заскочили на груду битого камня и, только тогда позволили себе обернуться.

Древний город рушился у нас на глазах. Плоские крыши домов заваливались внутрь, кирпичи сыпались, поднимая многовековую пыль, засыпая мозаичные улицы с чудными картинами. Загадка, терзавшая многие поколения Севра, превращалась в кучи битого кирпича за несколько минут.

Из-за освободившегося пространства стала видна черная статуя, но скоро и она не выдержала, развалившись на несколько частей. Последними рухнули три оставшиеся стены. Но они заваливались не внутрь, а вперед.

Мы посмотрели друг на дружку. Строить какие-то догадки, рассуждать о причинах и следствиях не было ни сил, ни желания. Стоял себе Древний город, потом разрушился. Странно не то, что рухнул, а то, что он столько лет простоял. Стало быть, пришло время. Может, оно и к лучшему, что он превратился в руины? Ну их, эти загадки. А глыбы кирпича (или камня, я так и не понял) занесет пылью, присыплет землей, ветер засеет пространство семенами трав и цветов. Так, глядишь, можно здесь овечек пасти, все польза.

— Я бы сейчас выпила, — сообщила Миса.

— Я бы тоже, — поддакнула ей подруга, а потом, глянув на меня, хмыкнула: — Впервые увидела, как башка отлетает.

Я лишь пожал плечами. Сам первый раз подобное видел. Но выпить не захотелось. Надо бы возвращаться. Вон, гнедой волнуется, уже и голос подал.

Ах да, я же оставил сикль где-то в руинах. Поискать, что ли? Может, не засыпало? Хотя, ну его к тойфелю, это оружие. Кто знает, как оно себя поведет дальше? Возьмет, да мне самому башку с плеч снесет. Нет, мне уж лучше что-то привычное, родное. Пусть серп, выкованный из лунной бронзы, останется лежать в руинах.

Глава двадцатая. Венценосный часовщик

Князь Ингемар покамест не даровал мне привилегии сидеть в присутствии своей августейшей особы и, в отличие от барона фон Скилура, успевшего занять одно из кресел, я остался стоять на ногах. Но особо не переживал, потому что разглядывал личные покои властителя Севра. И делал это с огромным интересом.

Судя по простоте нравов, царившей здесь, это должно бы быть нечто грандиозно-бессмысленное — огромный зал, продуваемый всеми ветрами, пол, застеленный соломой, камин, в который можно засунуть целую поленницу дров, разрозненные доспехи предков, негодные даже для переплавки, а еще — истлевшие и поеденные молью гобелены и штандарты поверженных врагов, коими прикрывают окна.Пир, по случаю свадьбы принцессы, проходил именно в таком помещении — там даже огромный дуб посередине растет. Но одно дело вековые традиции, а удобство — совсем другое.

В личных покоях князя вполне себе симпатично и современно, даже размеры не впечатляют — обычный рабочий кабинет правителя, регулярно занимающегося государственными делами. Побольше моего, оставшегося в уютном доме в Аппельгардене, но это понятно, мне посетителей принимать не приходится.

Вместо камина небольшая печь, украшенная изразцами, с изображением кучерявых овечек, стены обтянуты тканью, похожей на шелк. У витражного окна, стол с бумагами, разложенными аккуратными стопками. Как я полагаю, тематическими —отдельно военные донесения, хозяйственные документы тоже отдельно, ну, и все остальное — заграничная переписка, отчеты губернаторов, или кто там у князя осуществляет руководство центральной власти на местах?

Вполне возможно, что где-то спряталась страничка-другая, с заметками шпионов (виноват, личных информаторов) Его Высочества в герцогстве Силингия, дающих развернутую характеристику на некого Артакса фон Йоргена. Как выглядит, чем знаменит, что предпочитает на завтрак, и с кем он дружит. Я бы удивился, если бы такого не было. Любая августейшая персона держит при дворах соседей хотя бы парочку осведомителей, а как без этого? Новости лучше узнавать чуть раньше, нежели о них заявят в официальных сообщениях. И появление нового фаворита у герцога Силинга, вынырнувшего из ниоткуда, но в кратчайший срок заполучившего титул, просто обязано привлечь внимание князя. Кто его знает, этого фаворита – может, он втравит герцога в войну против княжества, или имеет собственные виды на трон?