Вкус невинности

Синклер спустился с террасы и направился в сторону конюшни. Чарли закрыл за ним застекленную дверь.

Пересекая лужайку, Синклер заметил Сару, остановился и, бросив украдкой взгляд на окна библиотеки, зашагал к розарию.

Сара подождала его. Выражение лица Синклера было непроницаемым. Тем не менее она чувствовала, что гость кипит от негодования. Она насторожилась.

– Леди Мередит, я должен сообщить вам, что, допустив оплошность в разговоре с вами, я счел себя обязанным рассказать о ней вашему супругу.

Сара подняла брови в изумлении.

– Однако он не придал никакого значения моему рассказу, – продолжал Синклер. – Честно говоря, я не ожидал, что граф отнесется с таким пренебрежением к моим словам, содержавшим намек на то, что он поступил неправильно, не сообщив вам о полученном предложении.

Синклер впился взглядом в Сару. Его колючие светло-карие глаза испытующе смотрели на нее. Сара видела, что Синклер чем-то очень озабочен, но скрывает это. Причем он беспокоился вовсе не о ее отношениях с мужем.

– Возможно, я плохо разбираюсь в подобных делах. У меня нет опыта семейной жизни, я всегда жил один. – Синклер говорил мягким, вкрадчивым тоном, но Сара ощущала его внутреннюю напряженность и недовольство. – Но я вижу, что вы с мужем находитесь в натянутых отношениях. Возможно, так всегда бывает сразу после свадьбы, я не знаю… И тем не менее мне хотелось бы попросить у вас прощения за то, что я невольно испортил их еще больше. Поверьте, я этого не хотел.

Сара улыбнулась.

– Все в порядке, не беспокойтесь. – Она бросила взгляд на дом. – Я глубоко признательна вам за понимание и участие.

Синклер помолчал.

– Знаете, – снова заговорил он, – ваш муж очень похож на меня в молодости. Он точно также страстно увлечен финансовым делом и инвестициями. – Синклер посмотрел на окна библиотеки, и уголки его губ дрогнули, а в глазах промелькнуло выражение горечи. – Как я уже говорил, я всю жизнь прожил один. Надеюсь, что эта участь минует вашего супруга. Он одумается и поймет, что вы – настоящее сокровище.

Сара была удивлена тем, что Синклер заговорил на такие личные темы. Тем не менее ей не в чем было упрекнуть его. Синклер не нарушал правил приличий, оставаясь в рамках светского разговора.

Прежде чем Сара нашлась, что ответить, Синклер поклонился и стал прощаться:

– До свидания, моя дорогая графиня. Желаю вам всего доброго. Надеюсь, мы скоро увидимся.

И он зашагал через лужайку прочь от дома. Вскоре Синклер скрылся из виду.

У Сары вдруг стало удивительно спокойно на душе. Крепче обняв себя за плечи, она направилась в глубь сада.

Повернувшись, Сара зашагала назад к дому и вскоре снова вернулась через террасу в свою гостиную.

Не успела она закрыть за собой застекленные двустворчатые двери, как в комнату вошел Крисп с горящей свечой, чтобы зажечь свечи в канделябрах. Кроме того, он держал в руке маленький серебряный поднос с корреспонденцией.

– Вам передали записку, миледи.

– Благодарю, Крисп.

Сара взяла сложенный листок бумаги и развернула его. Пробежав записку глазами, она нахмурилась…

– Какие-то неприятности, мэм?

Вопрос Криспа вернул ее к действительности, и Сара подняла глаза на дворецкого.

– Нет… То есть пока не знаю… – Она снова прочитала записку. – Миссис Картер пишет, что вчера ночью в сиротском приюте произошло какое-то странное событие, но какое именно, она не сообщает. Завтра я поеду туда и узнаю все подробности. Но поскольку миссис Картер не просит меня о помощи, думаю, что ничего страшного не произошло.

– Не сомневаюсь, мэм, что так оно и есть.

Крисп зажег свечи в комнате, а затем, подойдя к Саре, поклонился и заговорил:

– Вышло так, что у нас с миссис Фиггс, – промолвил он, глядя в одну точку куда-то поверх головы Сары, – не было возможности поприветствовать как подобает новую графиню и сказать ей «Добро пожаловать». Мы понимаем, что представлять вас прислуге было бы излишне, ведь вы давно знакомы со всеми обитателями Моруэллан-Парка. Тем не менее, – продолжал дворецкий, и в его голосе послышались торжественные нотки, – мы все, я, миссис Фиггс и прислуга, хотим заверить вас в нашей преданности. Мы искренне рады вам и надеемся, что будем служить вам верой и правдой в течение многих лет.

Сара растрогалась до слез.

– Благодарю, Крисп. Передайте миссис Фиггс и прислуге, что я высоко ценю их искреннюю готовность служить мне.

– Хорошо, миледи, я непременно передам им ваши слова. Поклонившись, Крисп вышел из комнаты.

Сара снова вернулась к записке, которую ей прислала Кейти. Полученное известие было загадочным и тревожным.

Завтра, в понедельник, Сара, как обычно, собиралась отправиться в сиротский приют. Она планировала провести там весь день. Это было лучше, чем остаться дома и изнывать от одиночества. Услышав бой часов, Сара взглянула на циферблат. Стрелки показывали час дня. Встав, Сара подошла к секретеру. Она не запирала его и часто забывши поднять крышку. В конце концов, – это была ее комната и никто, кроме слуг, в ее отсутствие не входил сюда. Сложив записку, Сара положила ее в ящик, в котором хранились документы приюта. Обведя гостиную взглядом, Сара вздохнула и отправилась наверх, чтобы принять горячую ванну.

Только эта процедура могла сейчас успокоить ее.

Дневник тетушки Эдит исчез.

Вечером Сара хватилась его, но полочка в секретере, на котором он обычно лежал, была пуста. Она долго стояла, с недоумением глядя на нее.

После ужина, прошедшего в молчании, супруги направились в гостиную Сары. Чарли устроился в кресле, стоявшем у камина, и погрузился в чтение труда по инженерному делу. А Сара, устав от тягостных размышлений и переживаний, решила полистать дневник тетушки. Однако его не было на месте. Сара обыскала весь секретер, но так и не нашла тетрадь в переплете, украшенном серебряными пластинами.

– Но я уверена, что положила его именно сюда, – нахмурившись, пробормотала Сара. – Куда же он запропастился?

Заметив, что Сара мечется по комнате, Чарли оторвал глаза от книги. Почувствовав на себе его взгляд, Сара обернулась.

– Что случилось? – спросил Чарли.

Сара глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.

– Пропал дневник моей тетушки Эдит, Я хранила его в секретере, но он бесследно исчез.

В ее голосе слышалось отчаяние. Саре так хотелось, чтобы муж обнял ее, утешил, приласкал. Но Чарли был, как всегда, сдержан и отчужден.

– Вы наверняка сами переложили его куда-нибудь в другое место и забыли об этом, – холодным тоном промолвил он и снова погрузился в чтение.

Сара была обескуражена его равнодушием. «Ничего подобного!» – едва не крикнула она, но сдержалась. Вспышка гнева не пошла бы на пользу их и без того испорченным отношениям. Взяв себя в руки, Сара твердым шагом проследовала через комнату к висевшему на шнуре колокольчику и позвонила в него.

Через некоторое время в комнату вошел Крисп с подносом, на котором стояли серебряный чайник и две изящные фарфоровые чашки. Поставив поднос на стол, он вопросительно взглянул на Сару:

– Что прикажете, мэм?

Вскинув голову, Сара заговорила с дворецким надменным тоном:

– В этом секретере я хранила дневник моей покойной тетушки, но он бесследно исчез, Крисп!

Дворецкий озабоченно нахмурился.

– Вы имеете в виду тетрадь в переплете с серебряными пластинами, мэм? Мэнди, служанка, которая делает здесь уборку, говорила о ней.

– Да, речь идет именно об этой тетради. Это уникальная вещь, единственная в своем роде. Я очень любила тетушку, и ее дневник дорог мне как память о ней. Расспросите слуг. Может быть, кто-то из них знает, где он?

– Хорошо, мэм. Мы обыщем весь дом. Я поговорю с Мэнди и узнаю, когда она видела дневник в последний раз. Если я не ошибаюсь, она вытирала здесь пыль позавчера.

Уверенный деловитый тон Криспа немного успокоил Сару. Она кивнула:

– Благодарю, Крисп, Доложите мне о своем разговоре с Мэнди. Я хочу знать, видела ли она дневник третьего дня.