Страница 4 из 10
Ей очень хотелось победить эту женщину, не выходя из образа. К тому же, чем сильнее Леночка увязнет в дурацкой ситуации, в которую вляпалась по своей инициативе, тем смешнее будет выглядеть. Поэтому Юлька не спешила заканчивать розыгрыш.
– Н-нет.. – задумчиво произнесла Леночка. – Больше у меня никого нет.
Юльке показалось, что эта Леночка с рождения была уверена в себе. Завидная черта. Хотя оставленная ею в прихожей шуба стоимостью около пяти тысяч долларов могла бы придать уверенности кому угодно.
– Кем вы работаете? – спросила Юлька, не подумав.
Леночка посмотрела на нее недоуменно и ничего не ответила. Она, наверное, считала, что в ответе на предыдущий вопрос все было сказано достаточно откровенно. Но Юлька решила, что раз уж прикидываешься дурой, то надо быть последовательной.
– Давайте откровенно, – предложила она, пытаясь заставить Леночку вслух произнести то слово, которым она должна называться, – содержанка!
– Я… – Леночка, однако, нашла способ выкрутиться. – Я временно не работаю.
– А ваша мать? – неожиданно для самой себя спросила Юлька – Кем она работала?
«Вот это я вошла в образ! – удивилась она сама своим актерским способностям. – Кошу под следователя только так!»
– У нее была своя фирма, – принялась объяснять Леночка. – Называлась «Хозяюшка». Она ее зарегистрировала как соучредитель вместе с Чвановым.
– Это еще кто такой? – довольно грубо поинтересовалась Юлька.
– Да так, – пожала плечами Леночка. – Ничего особенного из себя не представляет. Неудавшийся предприниматель. Он всякие хозяйственные дела ведет, закупает порошок, химические средства. Мама ему платила половину от выручки.
– А выручка сколько? – этот вопрос сам собой стал вертеться у нее на языке, и пришлось его задать.
– Я не лезла в ее дела, – с некоторым вызовом ответила Леночка. – Но, в общем-то, насколько я знаю, денег у нее никогда не было.
Юлька молча смотрела на Леночку. В длинной соболиной шубе она походила на дорогую шлюху, что-нибудь рангом столичного «Интуриста». Такие всегда любили животных. В Юльке проснулась профессиональная ревность. Но она взяла себя в руки. Стоит только разнервничаться, дать волю эмоциям – сразу проиграешь! Игра все больше становилась похожей на поединок. И это рождало в Юльке какой-то азарт, словно она сидела в казино за карточным столом или следила за мечущимся по колесу рулетки шариком.
Юлька всегда стремилась оценивать противника адекватно, независимо от того, что он пытался из себя изобразить. Это давало объективную информацию о нем и в конечном итоге становилось залогом победы.
Но в Леночке, как ей все больше казалось, сочеталось несочетаемое: она то вдруг становилась беспомощным ребенком, то от нее веяло каким-то холодом хищницы, готовой в любой момент перегрызть тебе горло просто так, из одного инстинкта, а после этого потерять к тебе интерес.
У Юльки эта женщина вызывала сложные, противоречивые чувства.
– Вернемся к вашему мужу… – Она слегка запнулась перед тем, как произнести имя. – Гере… Какие у вас отношения?
– Теплые… Можно сказать, нежные, – улыбнулась Леночка. – Он меня любит. И я его. Это, собственно, и раздражало мою маму. Она мне всегда говорила о нем с иронией и иначе чем «твой мужчина» его не называла. Моя мама никогда не верила, что между мужчиной и женщиной могут быть душевные отношения. Она вообще в такие отношения между людьми не верила. У нее единственно, с кем были доверительные отношения – это со мной. Но для меня они были слишком тяжелы. Я себя иногда мужиком с ней ощущала…
– Как это? – подняла брови Юлька. Для нее такое ощущение было бы непривычным. Она себя всегда ощущала женщиной.
– Ну, понима-а-ете, – протянула Леночка, – мы жили вместе, приходишь домой, а она спрашивает: «Деньги нашла?» Денег дома нет, но их же никто никуда не положил и нигде не потерял, чтобы их искать. Я ей сколько раз говорила, что деньги не ищут, их зарабатывают. Но она совсем не понимала, через что мне приходилось пройти, чтобы эти деньги домой принести.
– Я тоже что-то не совсем понимаю, – призналась Юлька.
– Я имела в виду, что работа у меня была тяжелая, – манерно вздохнула Леночка, явно переигрывая. – Я работала на негосударственной телерадиокомпании, занималась рекламой. Мама же считала, что я должна была завести богатого любовника, обманывать его и просто доить. Фильмов голливудских насмотрелась, наверное, думала, что это просто. Она вообще мужиков дураками считала… И бабы у нее делились на крутых и некрутых, в зависимости от того, кого доят и в каком количестве…
«Это что? – удивилась Юлька. – В мой огород, что ли, камень? Так я, девочка ты моя, мужиков не дою, я с ними выкладываюсь, чтобы репутацию себе заработать. Доить! Нашлась доярка!»
– А вы пробовали? – спросила она, не в силах скрыть раздражения, явственно прозвучавшего в ее тоне.
– Что? – невинно спросила Леночка.
– Доить, как вы выразились, – Юлька начала злиться и ненавидела себя за это. Неужели этой стерве удалось ее задеть?
– … Я так не могу, – покачала головой Леночка с таким видом, словно ее спросили, не занимается ли она капрофагией. Это когда дерьмо свое едят, если вы не знаете, о чем речь. – Я всей душой с мужчиной живу… Я не умею без чувств… Пробовала, но у меня не получается.
«Сильна на поворотах! – отметила Юлька спокойно. – Врет так, что даже за хвост не поймаешь…»
Юлька уже давно поняла, что противник у нее сильный, и теперь внимательно и спокойно смотрела в наглые глаза Леночки.
– Вернемся к случившемуся, – сказала она. – Чей был гараж?
– Наш… – пожала плечами Леночка. – То есть Герин… Но юридически был оформлен на маму.
– Как это? – удивилась Юлька. – Герин, то есть не Герин? Как это в фильме говорили? Сон про не сон и про не сон – сон, что ли?
– Понимаете, Гера одно время пил, – сказала Леночка с каким-то даже удовольствием, и Юлька сразу отметила это обстоятельство. – И однажды ему было очень плохо, похмелье, сами понимаете, ну, мама тут и купила у него гараж…
– Как это? – Юлька не переставала удивляться подробностям этой чужой для нее жизни. Она чувствовала себя Миклухо-Маклаем в туземном племени. Ей и в голову бы не пришло, что можно купить гараж у страдающего похмельем зятя.