Страница 3 из 15
Мы все поняли и вышли из кабинета. Минут сорок слонялись по коридору УВД. Следователь уже даже ворчать начал, что, мол, Светлана Валерьевна хватку теряет, раньше ей хватало и двадцати минут с задержанными побеседовать, чтобы те признались во всем.
Наконец, дверь распахнулась, и на пороге появилась Света. Она вышла в коридор и, прикрыв за собой дверь, потихоньку проговорила, собрав нас в кружок.
— Личность она неоднозначная. Психика неустойчива. Морально-нравственные ориентиры хоть и четкие, но присущ циклотимный тип акцентуации характера.
— А по-русски, Светлана Валерьевна? — поморщился Горохов. — Я эти ваши научные ругательства не понимаю.
— Да, простите, мне так легче думать. Другими словами, сегодня она один человек, жизнерадостный и веселый, а завтра или через месяц, или через час даже — совсем другой. Депрессивный и злой. Причем смена настроения происходит без всяких видимых причин.
— Она что? — округлил глаза Катков. — Ненормальная? Ее в дурку надо.
— В психиатрии такой тип акцентуации не является отклонением, — задумчиво проговорила Ожегова. — Но это осложняет мне работу…
— Вы просто скажите, Светлана Валерьевна, — запыхтел Горохов. — Могла она в силу своих этих самых сдвигов убить Дубова.
— Теоретически могла, но не факт…
— Вот обрадовали, — Никита Егорович поскреб макушку и ослабил галстук. Хотел вытереть им лоб, но вовремя опомнился и выпустил его из рук. — А нам-то что прикажете делать? Отпускать?
— Пока да, — кивнула Света. — Тем более, оснований держать ее нет, не так ли?
— Да я и без вас это знаю, — вздохнул Горохов. — Отпустим. Под подписку о невыезде. Кстати, по обыску, что в ее квартире?
Это уже адресовалось мне.
— Я же вам говорил, Никита Егорович, утром еще провели. Ничего интересного. Ножи все с кухни изъяли. На экспертизе у Каткова сейчас.
— Алексей, — Горохов недовольно повернулся к криминалисту. — А ты чего молчишь? Ничего не хочешь мне рассказать?
— А что я? — попятился Катков. — Жду вашего постановления о назначении экспертизы. Без документа вскрывать упаковки не имею право.
— Тьфу ты! — Горохов даже отвернулся, будто и вправду собирался плюнуть на пол. — Откуда же ты такой правильный, Алеша? Мухой в лабораторию и сличай клинки ножей с повреждениями на одежде Дубова.
— У вас научился быть правильным, — оправдывался Катков. — А постановление-то будет?
— Иди уже! — замахнулся Горохов, грозя кулаком.
— Понял, не будет, пошел исследование проводить.
— Только ты там тщательно все посмотри, Алеша.
— Это конечно, Никита Егорович, но вы на результаты слишком надежд не возлагайте. Там только по общим признакам сравнивать можно клинки с повреждениями. Даже если совпадут, таких ножей уйма, что под совпадения подойдут. Да признаки неточные, плюс-минус километр, потому и называются — общие.
— Брысь!
Катков умчался в криминалистический отдел. А Горохов тихо меня спросил:
— Чего он там задвигал про километр? Что-то я не совсем понял, Андрей.
— Он имел в виду, что, максимум, вывод по экспертизе будет такого плана: дескать, нанесение повреждений одним из представленных на экспертизу ножом не исключается.
— Так себе вывод, — поморщился следователь.
— Согласен, — кивнул я. — Но современная трасология, пока на большее не способна…
Я прикусил язык, пока не сказал чего-нибудь про будущее.
— А эта кукушка, — Горохов кивнул на дверь. — Пусть пока в кабинете посидит. Пока Катков дырки с ножами сличает. А там посмотрим. Отпустить всегда успеется…