Страница 5 из 89
Глава 2 Баллы
Удивительно, но нас никто не потревожил. Даже Паксуса и Ашшота пожалели. А ведь это уже ни в какие ворота не лезет, ведь пикантные душевные травмы предлогом для отлынивания от занятий здесь не считаются. Похоже, из-за случившегося в Лабиринте руководство устроило что-то вроде выходного.
Впрочем, выбравшись из корпуса около полудня, я в просвете декоративных насаждений высмотрел кучку тренирующихся на открытой площадке учеников. Сходив к ним, убедился, что занимаются они не сами по себе, а под присмотром младшего мастера. От него узнал, что если имеется желание, могу присоединиться к этой группе, либо к ещё нескольким, что собрались в других местах. Он дважды подчеркнул, что это необязательно, однако намекнул, что ленивых в школе не любят.
Ленью я не страдал, зато страдал от нехватки пищи. Как это нередко наблюдается после ранений, аппетит навалился зверский.
К счастью, кормёжка в школе со временем не стала хуже. Плюс обеды растянуты по времени, дабы ученики не толпились в одном месте. Быстро нашёл, чем подкрепиться.
Я как раз заканчивал с десертом, когда появился Паксус.
Усевшись передо мной, сосед донельзя мрачным голосом поведал ужасающую новость:
— Чак, ты это… ты учти, что теперь я всегда рядом с тобой. Куда ты, туда и я. Всегда.
Я сокрушённо вздохнул:
— Паксус, вот только не надо снова начинать…
— Надо, Чак. Надо. Только не так, как тогда, а по-настоящему надо. Я должен быть рядом с тобой. Должен.
— Насколько помню, ты задолжал борделю, оказывающему не самые обыкновенные услуги. Мне ты точно ничего не должен.
Паксус скривился:
— Прошу тебя, не напоминай об этом. Пожалуйста.
— А ты прекращай нести чушь.
— Это не чушь. Вспомни Ашшота. Он был рядом со мной, и ему также не повезло, как и мне. Ко мне всегда такие неприятности липли и липнут. Но ты это ты, ты совсем другое дело. К тебе от меня плохое не липнет. Получается, ты такой же, как я, но только наоборот. Тебя в нужник брось, так ты и оттуда чистеньким выберешься. Если рядом с тобой держаться, то и ко мне будет прилипать только самое лучшее. Так что если падать, то падать вместе. Где ты, там и я. Или смерть, или рядом с тобой. Иначе никак.
— Великие силы, да что за бред я слушаю… Паксус, даже не вздумай! Ничего ни к кому не липнет. Выбрось дурь из головы. Всё у тебя наладится, что ты себя хоронишь? Какие твои годы.
— Конечно, наладится, когда твоя удача ко мне прилипать начнёт.
Решил, что будет нелишним кое о чём напомнить:
— Разве не слышал мудрость, что скука с удачей не друзья?
— Чак, ты это к чему сказал?
— Как это к чему? Ты сам меня скучным называл. Забыл? Ну так откуда удаче взяться?
— Это было давно, и я ошибался. Ты не скучный, и удача тебя любит.
Краем глаза уловив движение, я чуть повернул голову и едва сдержался, чтобы не скривиться.
К столу приближался Дорс со свитой своих припевал. Жаль, что он сумел выбраться из Амфитеатра, потому как по физиономии заметно — ничего не осознал, и исправляться не намеревается.
Явно на гадости настроен.
И Дорс не обманул моих ожиданий, сходу поприветствовав провокационно:
— Привет, Паксус. Вижу, ты себе подружку и здесь нашёл.
— Дорс, это кто здесь подружка Паксуса? — спокойно уточнил я.
— А ты вообще помалкивай, не к тебе обращались, — надменно ответил здоровяк.
Да уж, хам он примитивный, но эффективный. Почему эффективный? Да потому что любого запросто на ответное глупое хамство провоцирует.
И меня в том числе.
— Извини, Дорс, но я человек благородный, а у благородных не принято отворачиваться, когда быдло наглеть начинает. Ещё раз спрашиваю: кто здесь подружка Паксуса?
— Да ты сам понимаешь. Все знают, что твой дружок по смазливым парням главный спец.
Дорс ухмыльнулся во всю ширину рта, а его свита дружно принялась посмеиваться, тыча в нас пальцами.
— Это что здесь такое⁈ — строго вопросили из-за спины. — Чак, отвечай немедленно!
Обернувшись, я увидел главу школы и быстро, но с достоинством поднялся, изобразив ритуальный поклон:
— Великий мастер, ученик Дорс уже второй раз ведёт себя в моём присутствии неблагородно. Его честь, это дело его семьи, если хочет, пусть её пятнает. Однако он и мою пытается испачкать, а это недопустимо. Могу ли я попросить разрешить дуэль?
— Не можете, ученик Чак. Дуэли между учениками под запретом, разве забыли?
— Мастер Ур, я это не забыл. Но ведь оскорбления тоже под запретом, и к тому же не пристало благородным вести себя, подобно неотёсанным простолюдинам. Раз ученик Дорс ведёт себя как простолюдин, получается, он и есть простолюдин. Таким образом, своим вызовом я окажу честь его семье. Ведь вообще-то за неблагородное поведение я вправе убить его без церемоний. Привилегии благородного дозволяют наказывать любого обнаглевшего простолюдина в любом месте.
Ур замахал руками:
— Достаточно, Чак. Я не хочу слушать ни про дуэли, ни про убийства. Этого в моей школе не было и не будет. Ты, Дорс. Ты признаёшь, что вёл себя неподобающе?
— Но мастер, вы же видите, Паксус с ним сидит за одним столом. Все знают, что вчера было с Паксусом, и…
— Совершенно неважно, что, когда и с кем было, — перебил Ур. — Ты, Дорс, ведёшь себя неподобающе. Я об этом не впервые слышу. Очень тебе советую: прекращай порочить свою семью. То, что здесь дозволяется и даже приветствуется выражаться простыми словами, не означает, что можно забывать про все аристократические манеры. Ты часть элиты государства, стыдись вести себя неблагородно. Минус пять баллов тебе, для улучшения манер и памяти. А тебе Чак, минус два, чтобы выбил из головы чушь про дуэли. Оба думайте о своих семьях, о благе империи, и об учёбе. И вас это тоже касается, — мастер указал на свиту Дорса. — Всем по минус баллу, чтобы не смеялись там, где следует осуждать, или хотя бы благоразумно помалкивать.
Два балла — неожиданный и обидный штраф, но в целом нельзя не признать, что глава школы с ситуацией справился достойно. К тому же Дорс всё ещё мой главный конкурент, и потерял на три балла больше.
Прекрасный расклад.
Кстати о баллах.
Пока глава школы не направился дальше, я вновь склонил голову:
— Великий мастер, можно задать вопрос. Точнее два вопроса.
— Говори, Чак.