Страница 26 из 89
Глава 7 Вторая попытка
— Четверо наших учеников так и не появились. К великому сожалению приходится признать очевидное: они погибли в тумане. Как и шесть имперских охотников и ещё один клановый. Их стоянку накрыло, из группы чудом выжило лишь двое. Как видите, даже опытные люди понесли потери, причём потери немалые. Нам повезло, что ученики, оказавшись там впервые, не стали уходить далеко от дверей, и почти все успели быстро вернуться. Охотникам пришлось труднее, ведь многие из них часто действуют вдалеке от выходов, в окружении дымки, опасно близко от устойчивых туманных зон. Там опаснее, но добычи больше и она качественнее, вот и приходится рисковать. Запомните хорошенько и вспоминайте мои слова каждый раз, когда будете в Лабиринте: вы молоды и неопытны, рисковать вам нельзя, ни при каких обстоятельствах не удаляйтесь от выходов.
Я слушал в пол уха. Главное уже понятно, — Лабиринт вновь открыт, и после речи главы школы можно отправляться на второй заход. Надеюсь, великий мастер быстро выскажется, потому что шестой день недели уже стартовал, и каждая его минута бесценна.
А нет, Ур, к сожалению, не торопится. Начал поимённо перечислять тех, кому не повезло. И не просто перечислять, а по каждому давать краткий рассказ о его школьных достижениях, о заслугах семьи, о горе родных, потерявших юное дарование и прочее-прочее. Я, конечно, не такой уж и циник, но именно сейчас считаю это лишним.
Как же хорошо, что школа потеряла лишь четверых. Это ведь далеко не самая чёрная страница в её истории выдалась.
Самая чёрная забрала бы у нас сейчас не меньше часа. Увы, глава школы на слова не скупился.
Покрутив головой, я убедился, что за спиной нет мастеров или прислужников. Решившись, шагнул назад, воровато проскользнул за спинами первых двух рядов, встал в третий, рядом с Кими, бесцеремонно подвинув её соседа.
Тот умудрялся дремать стоя, и наглость проигнорировал, а девочка покосилась на меня вопросительно.
Чуть склонившись к ней, прошептал:
— Как договорит, бегом записываемся на заход.
— Да я и без тебя поняла.
— Ты ещё не всё поняла. Как запишешься, не вздумай сама туда идти. Только в повозке с группой, с охраной.
— Это я тоже понимаю. Но не поняла, как это самой не идти? Ты что, не со мной?
— С тобой, но не сразу. Мне нужно в город заскочить. Это ненадолго. Ты подожди меня там, у дверей.
— А мне ничего не скажут, если я просто ждать стану?
— Не должны.
— Может лучше и я с тобой в город схожу?
— Нет Кими, на тебя там кое-кто мечи точит.
— Так на тебя у безликих тоже зуб, ты их людей убил.
Я покачал головой:
— Кими, безликие своей смертью не умирают. Для них это всего лишь часть работы. Если на меня заказа нет, и я не охочусь за их организацией, им это неинтересно.
— А если они… ну ты понимаешь… — еле слышно протянула Кими.
Я снова покачал головой:
— Вряд ли. Ничего не указывает на то, что у них появился повод меня прикончить. Я даже не уверен, что у них до сих пор заказ висит. Времени сколько прошло. Так что ты ждёшь меня в зале у дверей или перед ним, а я постараюсь обернуться быстрее.
— Чак, послушай мастера, — внезапно сменила тему Кими.
Я напряг уши.
Вовремя.
—…вот и на этот раз наши ученики не посрамили честь школы. Не стану перечислять все случаи их отваги, когда они бесстрашно прорывались к выходам, прорубая путь через ряды чудовищ. Но не могу не выделить особый случай. Один из самых перспективных наших учеников защитил своих раненых товарищей, оказал помощь и прикрыл от злобных тварей, позволив проскользнуть перед надвигающимся туманом. А затем, попав в туман, вывел оттуда раненную ученицу. Даже не вывел, а вытащил, идти сама она не могла. Он не бросил её даже когда его спину начали рвать монстры. Я бы с радостью вознаградил его сам, свой властью, но в этом случае император решил сделать это самолично, через свой голос. Имперский исполнитель-глашатай высокой воли Балл Ло Болл сейчас объявит о решении императора.
Сухонький ничем не примечательный мужчина с хитроватым лицом вышел из-за спины великого мастера, развернул перед собой свиток и принялся читать:
— Волей императора Равийской империи, великого победителя севера и владыки всех земель центральной, южной, северной, западной, восточной, речной, болотной, дикой, горной, лесной, нижней и верхней Арды, а также приравненных к землям Арды территорий Этты, Маротты, Спящих долин и…
Дальше потянулись десятки строк перечислений титулов и достижений действующего императора. Эту «простыню» я знал наизусть, как и прочие ученики. Школьный мастер, отвечающий за этикет, вдалбливал в нас занудный список на каждом занятии. Это у него вроде ритуала.
Наконец стандартное словоблудие исчерпалось, и пошла самая соль:
— Ученик, называющий себя Чаком из семьи Норрис, милостью императора одаряется земельным участком в одном из трёх квартальных районов высокой столицы, на его выбор. Вот эти кварталы: Приимперский, Центральный-главный, Южнокрепостной. Будут рассмотрены любые участки, не принадлежащие семьям первого круга и не обещанные им. Если ученик Чак из семьи Норрис пожелает прирастить участок в этих землях, уже принадлежащий его семье, император распорядится, чтобы ему подобрали лучший вариант. Если…
Дальше пошла шелуха, самое главное я уже услышал.
Хитро. Весьма хитро. Земля в указанных кварталах — самая ценная недвижимость в Равийской империи. Народ шутит, что тамошний грунт можно продавать по весу чистого золота. Свободная продажа и покупка запрещены, потому как номинально владелец император, а все, кто там строятся — арендаторы с рискованными договорами, где передача права аренды допускается лишь через имперскую канцелярию. Значительная часть этих районов занята кланами первого круга — самыми влиятельными семьями Равы. Всё оставшееся удерживается теми, кто подсуетились ещё в те времена, когда не было таких сложностей.
Причём император своей властью в любой момент может отобрать землю у кого угодно. Как и передать кому угодно. В том случае если я сейчас укажу на участок, его мне передадут, пусть даже он сплошь застроен домами, принадлежащими (допустим) семье второго круга. Им, взамен, выдадут немалую компенсацию, но сами понимаете — это не покроет обиду после расставания с тем, что не имеет цены.