Страница 24 из 89
Проклятье! Тыл контролировать труднее всего.
Уйти в сторону, пригнуться, подпрыгнуть, снова уйти в сторону, снова пригнуться. Я вилял, я всячески изворачивался, стараясь продвигаться через площадку по кратчайшему пути. Там, на финише, угрожающе свивались в кольца широченные потоки энергии, выдавая позицию стрелка немалых габаритов.
Дорс.
Он видит меня.
И он целится в меня.
Продолжая бежать, я не стал уклоняться от очередной угрозы. Просто вытянул на бегу правую руку, успев перехватить стрелу за древко.
И тут же, не теряя ни мига, перекинул трофей на тетиву.
Выстрел.
Дорс как раз сам собирался стрелять. Он видел, что колчан болтается у меня за спиной, лук зажат в левой руке, а правая пустая. Не ожидал, что устрою ему пакость, не потянувшись перед этим за плечо.
Сюрприз.
Стрела ударила Дорса в живот. Ударила сильно, принуждая согнуться. Сопротивляясь мышечному спазму, Дорс излишне напряг спину.
Зря он выстрелил в этот момент. До меня шагов двадцать оставалось, видимо полагал, что промахнуться с такой дистанции невозможно в любом состоянии.
Ещё как возможно, ещё как…
Я просто чуть склонился на бок, пропуская стрелу мимо головы. И даже более того, — успел перехватить и её. Не за середину, за оперение. Но так даже лучше, не пришлось перекидывать в ладони, прежде чем накладывать на тетиву.
Перед выстрелом я, наконец, активировал Нестабильный щит Хаоса. Пора. И сам это понял, и Интуиция подсказала, что если промешкаю, рискую превратиться в подобие ёжика.
Я почти в центре площадки, я у всех на виду, я лакомая цель. Слишком много вокруг нехорошего бурления среди энергетических струй, теряется контроль над потоками. Тут даже мастеру Тао тяжко придётся, что уж про меня говорить.
Жизненный опыт подсказывал, что щит Хаоса особенно хорош против метательного оружия. Даже группе арбалетчиков, работая в упор, непросто меня достать. Добавленные к умению вершки учения контроля ци сводили шансы противников к совсем уж смешным значениям.
Но я не расслаблялся, ведь энергия этого не прощает, смазывает картинку, а возвращать её мгновенно непросто и не всегда возможно.
Чертовски трудно одновременно медитировать и описывать круги вокруг Дорса, осыпая его стрелами. Возможно, получалось не идеально, но ведь получалось. Здоровяк ревел от ярости, получая один подарок за другим.
А уж как ему обидно становилось, когда я перехватывал его стрелы, тут же возвращая обратно.
Странно, но если не считать Дорса, по мне почти не стреляли. Серьёзный прессинг имел место лишь в первые мгновения после звона гонга, а дальше я чуть ли не один на один с соперником остался.
А вот про себя он такое сказать не мог, в него то и дело с трёх сторон прилетали стрелы других учеников. И почти всегда успешно, потому как всё внимание Дорс уделял мне, причём оставался на одном месте. Лишь крутился, пытаясь меня достать, да покрикивал нехорошо, когда доставали его.
Иногда стрелы, летевшие в недруга, оказывались на моём пути. Вот только их мне и приходилось опасаться, потому как Дорс отвечал столь коряво, что смотрелся жалко. Я и так-то был невысокого мнения о его стрелковых способностях, а сейчас понял, что сильно их преувеличивал. То же самое можно сказать и про ловкость. Он явно всё в силу вкладывал по цифрам, и на неё же налегал в тренировках. Вечно пропадает на площадке с тяжестями.
Да он полный кретин, он тупо не успевает за мной крутиться и ничего не пытается с этим поделать. Вот кто ему мешает отбежать на край площадки, где я не смогу его закружить, дабы на штраф не нарваться?
Эталонный кретин.
Помимо всего прочего я успевал контролировать расход боекомплекта. И, потянувшись за последней стрелой, удивился. Энергия так и бурлит со всех сторон, ученики продолжают работать, а я всё, я пуст. Не успел начать бой, а приходится заканчивать. И что дальше изволите делать? Ждать, пока все останутся с пустыми руками?
Похоже на то.
Последний выстрел был прекрасен, стрела угодила Дорсу в голову и едва не свалила с ног. И едва отпустив тетиву, я вскинул руку, хватая неизвестно чью стрелу, что пролетала мимо. Успел сжать ладонь на оперении, но или эту стрелу уже не первый раз в дело пустили, или с ней что-то не так, но с древка сорвался шарик.
Пришлось отшвырнуть трофей в сторону, одновременно уворачиваясь от нового выстрела Дорса.
От него я увернулся, но не увернулся от другой стрелы, прилетевшей сзади. Причём прилетела она в неудачный момент и попала в неудачное место. Потеряв равновесие, я причудливо изогнулся, всеми силами пытаясь удержаться на ногах. И вместо того, чтобы свернуть по привычному пути, просеменил несколько шагов в опасной близости от Дорса.
Тот как раз потянулся за новой стрелой и, ничего не нащупав в опустевшем колчане, дико взревел, после чего поступил неожиданно — взмахнул луком.
А вот это предвидеть не получилось. Я хоть и заметил странности в поведении энергии, но не сразу понял, что затеял соперник. Ведь настроил себя исключительно на противодействие стрелам, игнорируя все прочие возможные угрозы. Ведь нам объяснили, что атаковать иными способами запрещено. За такое нарушение полагается немалый штраф.
Но Дорс, заполучив на свою шкуру все до единой мои стрелы (плюс десятки чужих), разозлился до той стадии, когда любые правила превращаются в ничто.
В общем, увернуться я не успевал, зато успевал блокировать удар самым примитивным образом. Просто принял его на торопливо выставленное правое предплечье, которое рефлекторно попытался укрепить, принуждая все доступные струйки энергии выстроиться на пути приближающейся увесистой деревяшки, укреплённой костяными пластинами.
Ввиду обострённого кретинизма, Дорс выбрал не самый удобный для такого случая лук. Длиной за полтора метра, крепкий, добротно усиленный. Работать таким быстро, да крутясь на месте — сложнейшая задача, которую недоумок не потянул.
Но у этого лука имелось достоинство, не очень-то подходящее для нынешнего испытания. Зато очень подходящее, если захочется этим луком кого-нибудь отоварить, не прибегая к стрельбе.
Удар был силён, а лук тяжёл и крепок. Ещё полгода назад такой удар мог устроить мне сложный перелом предплечья, отягощённый отбитым мясом. Конечности учебные доспехи не защищают, а от рукавов из тонкой материи толку нет.