Попал! Том 5

— Для начала проверим вашу травму, — указал Томас адепту взглядом.

Тот обратился к журналистке:

— Приступаю к процедуре, — он прямо в фойе присел и активировал энергопоток на расстоянии двадцати сантиметров от опухшей лодыжки девушки.

— Вывих. Перелома нет, — прокомментировал адепт состояние обследуемой. — Приступаю к регенерации.

Томи молчал. Выходит, реально подвернула ногу? У него проскакивала мысль, что дамочка могла притворяться. Женщины, особенно журналистки, способны и не на такие ухищрения.

— Готово! — довольно быстро закончил целитель. Оно и понятно: подумаешь, какой-то вывих.

— Как ваше имя? — уточнил Томи. На бейдже была указана газета "Факты". Но имени не было.

— Елизавета Белова, — представилась брюнетка. — Тридцать три года, не замужем. Люблю спортивную борьбу и рисовать. — поправила она очки пальцем и улыбнулась.

— О, как. — почесал Томи щеку. — Что ж, госпожа Белова, следуйте за мной. Раз так случилось, покажу вам наш кафетерий. Там и побеседуем.

— С удовольствием, — поправила она сумочку на плече и тут же пристроилась рядом с Томи. — Господин Романов, прокомментируете конфликт с африканской спортивной командой?

— Нет.

— Какой вы несговорчивый, — проворчала Елизавета, едва успевая идти за ним к лифту.

Юто стоял в фойе. Не зная чё делать, отправился на этаж, где они всегда тусовались с Томи. В общем, рабочий кабинет. Ключа у него не было, но там ведь Настя. Можно поболтать, да и кофе выпить, пока Томи разбирается с журналисткой.

— А что скажите насчёт международных игр? — продолжала интервью Белова. Естественно, отыгрывая журналистку. Цели у неё были иные, и кажется, она практически достигла их.

— А что о них говорить? — спросил Томи, войдя в кабину лифта. Пара сотрудников, собиравшихся подняться, передумали и сделали вид, что у них появились срочные дела, после чего смотались подальше. Судя по голосу Романова — он был немного раздражён, а это уже несло опасность для карьеры!

— Игры ещё не начались, — продолжил Томас. — Так что не вижу смысла мусолить эту тему.

Лиза зашла в кабину, хмыкнула:

— А вы, правда, неразговорчивый и чёрствый, как говорят.

— Ага.

Двери лифта закрылись, и они поднялись на пятый этаж. Томи указал рукой на выход:

— Прошу.

Белова вышла первой. Томи следом. После обогнал её и направился к стойке кафетерия.

Глаза у тёти Любы округлились: директор лично пришёл в кафешку?! Говорят, он как какой-то демон! Всё время находился на верхнем этаже, как главный злодей или босс игры. А тут на тебе! Спустился к простым смертным! Тётя Люба толкнула помощницу:

— Глянь! — шикнула она. — Директор тут!

— Ох! — ахнула вторая.

— Ты чего это, Дашка?

Та нафигачила полкило помады на губы, ещё краснючую, как клюква. Поправила причесон и сисяндры в лифане пятого размера.

— Говорят: директор наш бабник отпетый! Это наш шанс показать себя! — заговорщицки произнесла Дашунька.

— Ухах! — усмехнулась Любовь Петровна. — Тебе уже шестьдесят, Дарья Сергеевна! Ух! Насмешила!

— Ничего ты не понимаешь, Любаня! — хмыкнула та. — Я объезжу его так, шо молодухи от зависти косы повыдёргивают!

— Добрый день, господин директор! — расплылась в улыбке Дарья Сергеевна.

— Да-да, добрый день! — вторила ей тётя Люба.

— Добрый. Как у вас дела? Всё хорошо? — поинтересовался Томи больше по-дежурному.

— Всё превосходно, — улыбалась тётя Дарья.

Томи прокряхтел, увидев её странный взгляд и губы настолько красные, что хотелось наложить на них бинт или зелёнку, казалось они истекали кровью. Он взглянул на Любовь Петровну. Эта выглядела как нормальная женщина без тараканов в голове, так что Романов сделал заказ именно ей:

— Два кофе, пожалуйста, — он повернулся к журналистке. — Вам какой, госпожа Белова?

— Латте. — она знала, что Томи любит именно это приготовление кофе.

— Десерт будете?

— Заварное пирожное. — Лиза отвечала коротко и по делу.

— Два латте и одно заварное пирожное, — сделал Томи заказ.

— Господин директор, попробуйте жаркое лесника, посоветовала тётя Люба. — Только что из печи.

— Да? А что в нём? — спросил он немного заинтересовано.

Белова же отметила в голове: «Не чурается пробовать новое.»

— Готовится блюдо в горшочке. Внизу грибы и кусочки мяса. В центре картофель. Всё в соусе из томата, сметаны и сливочного масла. Немного репчатого лука и приправ. Очень вкусно, — улыбнулась Любовь Петровна.

— Уговорили. Давайте два.

— Хорошо! Сейчас всё сделаем, господин директор! Можете присаживаться, мы принесём, — втёрлась в разговор Дашуня.

— Разве у нас не самообслуживание? — удивился Томи.

— Господин директор, мы позаботимся о вас. Позвольте побыть полезными.

— Л-ладно. — не стал он спорить с этой разукрашенной тётушкой.

Романов развернулся к обеденному залу и обратился к Беловой:

— Присядем там. Возле окна, — и сам направился в угол кафетерия, чтобы видеть и выход и при этом пялиться в окно, если станет скучно.

Томи вёл себя вполне манерно — отодвинул журналистке стул, а после уселся за стол и сам. Хоть снаружи и казалось, что он немного грубоват, но обычно он и был таким. Только с близкими людьми расслаблялся и показывал другую сторону характера, для остального мира это был действительно чёрствый человек.

Лиза отметила, как он отодвинул ей стул, хоть и был не в духе. Так-то он мог этого не делать, ведь кто она в его глазах? Рядовая журналистка, а он — глава клана, пусть и низшего, при этом, довольно финансово обеспеченного. Пожалуй, в этом плане Романовы могли потягаться с большинством кланов среднего звена и даже частью высших. Наверное, одна из причин по которой Томи так не любили — уж слишком шустрый он был. Хотя ведь работал, не покладая рук, но люди видят лишь результат. По итогу для большинства сложилось мнение, что ему просто повезло.

Положив ногу на ногу, Томи облокотился на спинку стула и расслабился. Журналистка напротив него хоть и была хороша собой, но не вызывала в нём каких-либо особых эмоций. Конечно, он, как и любой мужчина, отметил в голове её красоту, но на этом всё. И ведь Белова это почувствовала. Обычно женщины ощущают, как их прожирают взглядом. Романов смотрел иначе.