Страница 23 из 95
— Не считаю, так и есть. И не специальной полиции, а ВСЁ руководство города. Возможно не помённо, разумеется, но их фигуры стоят на ключевых постах, и они контролируют округ Альфа-Аделина как административную единицу. Слишком слажено у них получилось: как только мы с «трёшкой» вышли на куратора Мухариба и попытались взять для допроса, посланные ими подчиняющиеся городу войска зажали и разоружили нас, отбив клиента. Которым, в подтверждении моих слов о Союзе, оказался секретарь дипломатической миссии второго класса Чжан Юн.
— Тот, кого ты метелил перед камерами.
— Хм… Не метелил, а оперативно допрашивал.
— Да уж, в слишком нужный момент за тобой приехали. Я не сторонник конспирологии, но тут даже мне нечего сказать в защиту специалов города.
— При этом они, я сейчас имею в виду информационную поддержку Мухариба и его банды, знали, что мы их засекли, и, скорее всего, успеем определить местонахождение и взять связного, и специально поставились, вышли на сеанс связи с тем, чтобы меня повязали свои и дискредитировали в венерианском обществе. Типа, вот такие Веласкесы сволочи, не чтут законы дипломатии, их протеже открыто пытает человека с дипломатическим паспортом.
— Хуан, будем справедливыми, у тебя не было доказательств, что этот человек работает с террористами. И у него был дипломатический иммунитет.
— Доказательство как раз были. Это называется «триангуляция». Установления координат источника сигнала по показаниям дальности от трёх точек. Вроде там и по двум можно, но у нас только в этом куполе по контуру было пять установок, которые всё чётко зафиксировали, и я удивлён страусиной позиции этого козла Борхеса, который до сих пор не выкатил Союзу претензии, отчего-то вдруг заплясав под дудку их «гнева» о попытке ареста их сотрудника. Веспасиян, я немного не современен, но считаю, что когда в заложники захвачены наши ДЕТИ — не существует дипломатических паспортов.
Глаза дающего интервью юноши в этот момент сверкнули так, что многим, смотрящим передачу в прямом эфире, стало жутко. И мало кто осмелился сам для себя признать его неправоту.
— Мы бы его раскололи на признание, и Союз бы на коленях ползал, извиняясь, типа, не знали, это личная инициатива господина секретаря второго класса — связь с европейскими террористами. Типа, они сами в шоке. Но теперь так не получится, шумиха на слишком большом уровне, а Борхес засунул язык в задницу. Мы этого урода Юна рано или поздно возьмём, и всё равно он своё получит, благо, на Венере действует «Железный купол» — куда от нас денется? Но нужно время.
— Ты открыто признаёшь, что будете «брать» диппредставителя другого государства… Хуан, мне снова не по себе.
— Спецура работает немного не так, как любые другие службы, Веспасиан. Им позволено то, чего не позволено больше никому. Просто потому, что так надо, интересы Венеры важнее любых других интересов. И так везде, не только у нас — не надо сильно драматизировать. Просто обычно такие вещи происходят в тишине. А благодаря камрадам из управления столичным округом историю вытащили на сукно. Но пусть я и не министр иностранных дел, как сеньор Борхес, всё равно ответственно заявляю: мистер Юн понесёт наказание. И рано или поздно будет допрошен и показательно уничтожен.
— Хорошо, не буду лезть, эти материи выше моего уровня и ума дела — тут рулит государственная безопасность и высшие государственные интересы. Скажи, все те ужасы, которые тебе инкриминируют, ты совершал? Убийства, там, нехорошее поведение, кошечек не кормил?
— Ужасы? Где ты видел в моих обвинениях ужасы? Убийства? Совершал. Это были плохие люди, и честно своё заслужили. Но я был при исполнении, а при исполнении убийство — не преступление. Вопрос в том, судьи кто? Королева в больнице, и решение по мне будет зависеть только от того, чья креатура возглавит межведомственную комиссию по моему делу. Остальное не важно.
— В девятнадцать лет и при исполнении?
— Что тебя смущает?
— Нет, ничего. Наверное, инерция мышления. И в «Цитадели» ты состоял?
— Почему состоЯЛ? И сейчас состою. Я занимаюсь их информационным прикрытием, не забыл? Координацией с властью. И я почти открытым текстом это говорил.
— Ты говорил, что это — проект власти, какой-то её части. Проект Веласкесов?
— Веспасиан, такие вещи нельзя говорить открыто — не поймут. Давай следующий вопрос.
— Ты признаёшься в преступлениях, за которые сидеть не пересидеть, и ничего не боишься? Тебя обвиняют не только в поддержки «Цитадели», ты и без неё наследил.
— А чего бояться? Я выбор сделал. Если выбранная мною сторона проиграет в политической борьбе — мне так и так не жить. Если выиграет — никто меня никуда не посадит. Ибо эта борьба — моя работа, не на себя ж я ТАК работаю?
— Историю пишут победители. Кто победил — тот хороший. А проигравший — коварный и злой. Я правильно понял?
— Ага, примерно так. Ещё вопросы?
— Наверное, задам главный. Чего дальше ждать?
— Дальше — неповиновения армии. Часть войск, возглавляемая офицерами из мятежников, в обозримое, пусть не ближайшее время, попытается атаковать Золотой дворец.
— Сразу так круто?
— А чего тянуть? Пока королева в отключке, им надо спешить. Но это ещё не всё. В недрах диаспор зреет недовольство, и его искусно подогревают «друзья» из Союза. Я жду массового неповиновения, акций протеста и просто беспорядков с участием диаспоры. И открыто предупреждаю людей — не высовывайтесь никуда, запаситесь продуктами сейчас, пока в городе порядок, и когда начнётся — сидите дома, не мешайте наводить порядок тем, кто сможет это сделать, и я если честно без понятия, кто это будет. И всё усугубится нашими родными мародёрами, которые выйдут на улицы пограбить под шумок, когда начнут буянить диаспоры. И главная сила, которая должна будет подавить это восстание и беспорядки, получит от своего руководства приказ не вмешиваться — я про городскую полицию. Просто потому, что руководство города планирует в оных беспорядках обвинить принцессу Фрейю.
— Ты, как понимаю, вытаскиваешь на свет козыри ваших противников.
— А что остаётся делать? Они, замечу, тоже не поступают, как кабальеро. Пусть люди знают — как минимум пострадает от беспорядков меньше людей, даже если мы проиграем.
— Ладно, допустим, они это планируют. И чем всё кончится?