Страница 19 из 95
— Я смогу договориться с «патриотами», чтобы тебя не тронули, — озадаченно покачал головой внимательно слушающий Хименес. — Доведу до их сведения, что ты важен для императора Себастьяна, и не будешь им мешать в их борьбе с Фрейей и её папой. Но чтобы ты не потерял лицо, разумеется, организую эвакуацию быстро. Однако мне кажется, Хуан, что ты всё равно излишне драматизируешь.
Я откинулся на спинку лавочки, приготовившись слушать.
— Понимаешь, я старше тебя, опытнее, — начал свою отповедь он. — И даже схлестнулся в реальном бою с Сиреной и Леей. И проиграл, и мне не стыдно признавать это.
— Лея, она… — продолжил он, блаженно сощурившись, вспоминая приятные для себя моменты борьбы с настоящим противником, заставившим себя уважать — для таких, как старикан, это много. Это важнее, победили они или проиграли. Сама достойная равная борьба для них — уже наркотик. — Лея, она…Аристократка, управляющая корпорацией, у которой всё должно быть под контролем, — сформулировал он. — Она способна принимать суровые решения, это ценное качество для руководителя такого уровня. Но ещё ценнее то, что она открыта, может слушать людей из окружения. И вот тут на сцену выходит Сирена.
— Пацанка, дитя улиц, — помог я.
— Угу. Но при этом умная, не побоюсь этого слова, умнее собственно Леи. Имеющая смелость не только принимать сложные решения, но продавливать их вопреки воли королевы и сеньоры. Это она спланировала вашу высадку на Марсе. Это она приказала похитить Ноговицына, одного из десятков полевых командиров того времени, угадав в нём потенциал, его способность в будущем стать объединителем, лицом планеты номер один. Может ты и прав, на Волге она не будет никому интересна, но только и самой ей такая жизнь будет ой как не по нутру!
— Нет, Хуан, — сделал однозначный вывод для себя сеньор, и своею харизмой незримо давил, заставляя соглашаться с собой. — Нет, Хуан, они не опустят руки. Алиса… Алисию я оцениваю невысоко, такое есть. Но она никогда не была лидером, она всегда была ведомой, и на её позиции это хорошее качество. Сеньор Серхио, накрученный Сиреной, прочистит ей мозги, и она будет биться до последнего, наравне со всеми.
— Он сам не из бойцов, — вяло попытался парировать я.
— А вот тут ты совсем неправ! — покровительственно усмехнулся собеседник. — Боец. Ещё какой. Но отнюдь не харизматичный. Не всем дано, как некоторым, воевать на виду у всех. — Кажется, шпилька в мой адрес. — А ещё у него мотивация — дети. Не забывай об этом.
— Значит, ваши аналитики считают…
— Нет! — перебил он. — К чёрту аналитиков. Я даже не смотрел их расклады. Это опыт, Хуан. Мой личный опыт.
— Такое ощущение, что вы меня отговариваете. Хотя ручаюсь, у вас есть приказ от императора вербануть меня и умыкнуть на Землю из под носа Леи.
Это было предположение, но теперь зеркально сработал приём, произошедший десять минут назад — сеньор думал, что я понимаю, что по-иному быть не может и не считал эту информацию архисекретной.
— Хуан, я бы давно тебя умыкнул, — ответил он. — Но вопрос в том, что будет дальше? Нельзя просто так завербовать человека. Он должен служить тебе не от безысходности, а за совесть, и если я так поступлю, это будет неправильно с точки зрения мотивации. Ты должен сам дозреть и прийти ко мне. Тогда ручаюсь, я мгновенно эвакуирую тебя! И Себастьяну ты дашь присягу, и будешь служить за совесть. Но если при этом будешь корить меня, подвернувшегося тебе в неподходящий момент, когда ты был готов драться, когда ты не был готов к эмиграции… — Он озадаченно покачал головой. — Я играю честно, Хуан. В долгую. И считаю, что пока не время для того, что ты говоришь.
— А если я… Не разочаруюсь и не приду к вам? — пробно прострелил я.
— Значит, Империя останется без тебя. Не волнуйся, проживёт, она большая, уж чего, но людей там хватает. — Он под голограммой покровительственно улыбнулся, и я понял — старик на сто процентов уверен, что приду. Что рано или поздно разочаруюсь в местном серпентарии. Его колоссальный опыт, только и всего, и он не станет делиться мыслями или ни дай бог переубеждать.
— Вы что-то знаете, — снова констатировал я, пытаясь его анализировать. — Что-то, о чём я не в курсе. У Сирены есть какой-то козырь в рукаве в борьбе с сеньорами заговорщиками.
— Есть такое дело. — Улыбка пакостного кота.
— Вопрос в том, что любое оружие сейчас будет… В общем, с госпитализацией королевы само понятие «оружие» претерпело слишком существенные изменения, — попробовал сформулировать я. — Связи во флоте, армии, контроль провинций и СМИ, горы компромата — сейчас всё это будет работать не так, как ранее.
— И всё же у Сирены есть оружие… Давай назовём его «абсолютным оружием», — парировал он. — Оно не подвластно конъюнктуре и времени. Оно просто есть. Причём оружие массового поражения, и, признаюсь, я завидую девчонкам. Достойные, очень достойные девочки!
— Сирена и Лея?
Кивок.
— Да. Себастьян не смог создать такое, и даже близко не приблизился к его созданию. А эти безбашенные девки смогли. И сейчас самое время активировать старую заготовку.
Я понимал, о чём он… Кажется. Да ну нафиг, не может такого быть!
…Но у меня нет и не было отца. И Лея открыто призналась, что СОЗДАЛА меня. Хотя я не спрашивал.
— Мне кажется вы переоцениваете мощь этого оружия, — ошалело покачал я головой, ибо уж кто, но сеньор Карлос Хименес не производил впечатление дурачка или оболваненного. Он слишком тяжёловесен и опытен, чтобы гнать лажу. — Это просто… Оружие. Точечное, иногда могущее что-то, но в совсем ограниченных масштабах и только с могущественной поддержкой.
— Гортензия обязана тебе жизнью, Хуан, — вновь произнёс сеньор Хименес сокровенное, нечто, что под грифами самых высоких уровней. — Если бы не ты, Мария, то есть её императорское величество, прикончила бы её вместе с матерью, куда б их ни спрятали. Кстати, это тоже повлияло на то, что её отправили к тебе. Раз спас — теперь отвечай за девочку.
— А ещё, если она выйдет за меня, безродного изгоя, а не за представителя крутой семьи со связями, она не будет угрожать её детям, — закинул удочку я. — Потому её насильно мне сватаете в случае перелёта на Землю, чтобы обезопасить и там.
— Этот вопрос мы обсудим, когда примешь решение лететь, — оборвал он, и я понял, инсайд закончен. Мне и так сказали слишком много, гораздо больше того, что было можно. — Пока же жду твоего решения, и, надеюсь, оно будет разумным и взвешенным, а не эмоциональным.