Страница 31 из 78
Глава одиннадцатая. Мест нет!
Я заставил Галю повторить проблему для Антонины Иосифовны. Галя еще раз посетовала на пассивность заводчан к конкурсу талантов, потом совсем смутилась под внимательным взглядом Антонины Иосифовны, опустила голову и замолчала.
— Галя, да что с тобой такое вообще?! — возмутился я. — Ты же секретарь комитета комсомола! Почему ты ведешь себя, как первоклашка, которая урок не выучила?
— Ну я же не виновата, что никто не хочет... — огрызнулась она. — А спросят с меня. А я же не могу за всеми бегать...
— Галя, я с Иваном согласна, вам нужно было дать объявление к нам, а не вешать его на проходной, — сказала Антонина Иосифовна. — Занесите к нам текст, мы поставим его в следующий номер, хорошо?
— Хорошо, — Галя кивнула и направилась к двери.
Редакторша проводила ее взглядом, и смотрела до тех пор, пока за ней не закрылась дверь. Потом она перевела глаза на меня.
— Иван, я хотела обсудить будущие выходные, — сказала она.
— Да, я собирался к вам подойти с тем же вопросом, — я уселся за свой стол и сложил руки перед собой. — У меня такое впервые, так что я весь внимание. Готов выполнять инструкции от и до.
— Лучше даже запиши кое-что, — сказала она.
— Угу, — я открыл блокнот и взял ручку и пробормотал. — Даже самый короткий карандаш работает лучше, чем самая длинная память...
Записывать пришлось довольно много. Антонина давала короткие характеристики разным заводским шишкам, уточняла, какие именно вопросы кому задавать не следует, а про что обязательно нужно спросить. Вручила мне план вопросов, которые будут подниматься на собраниях, потребовала, чтобы я выучил все наизусть к пятнице. И взяла с меня клятвенное обещание не болтать особенно о том, что там будет происходить после завершения официальной части.
Ну да, логично. И ничего неожиданного.
Надо будет чуть позже еще спросить по-тихому совета у Эдика. А то он смотрит так, будто на меня обижен.
Феликс открыл мне дверь и сразу умчался в сторону кухни, громко топая пятками.
— Иван, вы заходите, располагайтесь, а я сейчас! — прокричал он, скрываясь за поворотом, в кухне.
«Забавный он дядька все-таки», — подумал я, стягивая пальто. Прошел в кабинет, где на столе уже стояла коробка эклеров и заварник, накрытый теплым шарфом крупной вязки. По телефону Феликс был какой-то загадочный. Даже более странный, чем обычно. Так что в каком-то смысле меня терзало любопытство.
Наконец он вернулся. Бородка воинственно всклокочена, вид растрепанный, но глаза сверкают триумфом.
— Кажется, я нашел его! — радостно заявил он, с размаху усаживаясь в кресло.
— Что именно? — я с любопытством склонил голову.
— Средство от тараканов! — объявил он. — Настоящая действующая отрава от этих ползучих поганцев! У них там революция! Они как взбесились, ходят по стенам и потолку, и сыплются, сыплются... Ох! Может быть, у меня получится от них наконец-то избавиться!
— Будем в это верить! — решительно сказал я. — В конце концов должно же хоть что-то сработать!
— Да! — он энергично кивнул, сбросил шарф с пузатого чайника и принялся разливать его по чашкам.
— Вы об этом хотели со мной поговорить? — осторожно спросил я.
— А? — встрепенулся он. — О тараканах? Что вы, конечно же нет! Просто так совпало. Разговор будет немного о другом...
Лицо его стало серьезным и даже торжественным. Он отодвинул чашки, освобождая полированную поверхность столика. Потом вынул из кармана пачку фиолетовых «четвертных». И начал выкладывать их на стол по одной. Сто... Двести... Триста... И еще две. Триста пятьдесят рублей.
Потом посмотрел на меня.
— Иван, выслушай меня пожалуйста очень внимательно, — сказал он. — Я имел очень серьезный разговор с Анатолием Львовичем. Ему материал чрезвычайно понравился, он даже готов на серию публикаций... Но...
Феликс Борисович выдержал драматическую паузу. Я молча ждал продолжения, не сводя взгляда с его лица.
— Он сказал, что для журнала всесоюзного уровня у тебя пока недостаточно... гм... — Феликс замялся.
— Званий и регалий? — подсказал я. — Вы продолжайте, я все отлично понимаю.
— Ну... да, что-то в этом роде, — Феликс облегченно выдохнул. — Он готов принять нашу работу, только в качестве автора там должно будет стоять только мое имя. Нет-нет, подожди, ничего не говори пока! Он обещает поспособствовать твоей карьере и помочь с вступлением в Союз Журналистов. Но пока... Пока только так. И эти деньги, — Феликс кивнул на купюры на столе. — Я понимаю, что это выглядит не очень хорошо. Будто я отнимаю твою славу и твое призвание... Нет-нет, не возражай пока ничего! В общем, я хочу, чтобы мы продолжали работать вместе и дальше. И я очень волнуюсь, что мог ужасно тебя обидеть. Сейчас я выйду из комнаты и оставлю тебя. И когда я вернусь, мы просто продолжим разговор. Про что угодно другое. Если ты не возьмешь деньги, я пойму. Вот... Я сказал. Теперь я удаляюсь!
Дверь резко закрылась, обдав меня потоком воздуха. Несколько секунд я сидел неподвижно, глядя на пачку фиолетовых бумажек. Вот ведь ситуация... Так и хочется спросить: «А подвох-то в чем?!» Первый раз за время пребывания в СССР у меня на руках окажется такая сумма. Огромные деньжищи, можно сказать! Можно джинсы купить и начать уже ходить с монтаной на жопе, как белый человек.
Я поморщился. Что-то я такое, похоже, имел против джинсов. Какую-то прямо жгучую обиду затаил. И возложил на ни в чем не повинные штаны с фирменной нашлепкой ответственность за разрушение моего рая. Сомнительного рая, с множеством противоречий и сложностей. Но блин! Почему-то именно здесь и сейчас я чувствовал себя по-настоящему живым.
Да и черт с ними, с джинсами! Можно подумать, я без штанов не найду, куда потратить! Я протянул руку и взял со стола купюры. Сложил пачку, убрал в карман.
Феликса не было. Интересно, почему он так странно вел разговор? Будто в ответ на его предложение я должен смертельно обидеться, хлопнуть дверью, а еще вернее — вызвать его на дуэль. В полночь, на кладбище, выбирайте оружие, Феликс Борисович!
Хе-хе.
Хотя ладно... На самом деле, можно понять его волнение. Иван Мельников, молодой амбициозный идеалист. Он вполне мог и обидеться на такое предложение. Опять же, у Феликса Борисовича вполне могут быть свои тараканы, связанные с деньгами. Я знал множество людей, которым за свою работу было реально совестно брать деньги. И предлагать тоже было неудобно.
Может быть...
— Иван? — Феликс осторожно заглянул в кабинет. — Можно?
— Конечно, Феликс Борисович, — я широко улыбнулся. Он почти прокрался к своему креслу, прикрывая глаза рукой, чтобы не смотреть на стол. Сел. Убрал ладонь от лица.