Коммандер

— Попался, зараза. — Я нырнул обратно в машину. — Теперь никуда не денешься.

У судьбы определенно прорезалось чувство юмора: мы с “красным” поменялись ролями. Теперь уже он будто бы удирал, летя по прямой над дорогой, а я — преследовал его. Малолитражка натужно ревела, прыгала на ухабах, но уверенно набирала скорость, и расстояние между нами не увеличивалось — а потом и вовсе начало сокращаться.

Похоже, летун отчаялся справиться со штурвалом и уже смекнул, что падение неизбежно, и пытался хотя бы сбросить скорость перед ударом. В какой-то момент он, кажется, вообще выключил двигатель — как раз перед тем, как скрыться за ближайшей крышей. Я в очередной раз вывернул руль, снес радиатором какой-то низенький заборчик и, едва не раздавив метнувшуюся в сторону собаку, выскочил на асфальт.

Ехать пришлось недолго — мой враг “нашелся” буквально за следующим поворотом. За ревом машины удара я так и не услышал, но он явно был — и еще какой: обломки разлетелись чуть ли не на полсотни метров. Аэроплан влетел в торец длинного двухэтажного здания, лишился крыльев и ушел в черепичную крышу так, что наружу из огромного вытянутого пролома торчал только алый хвост фюзеляжа.

Уцелел бы после такого приземления разве что сам Дьявол. Впрочем, он-то мне, похоже, и противостоял — так что я без особых раздумий бросил машину прямо посреди дороги и помчался к воротам, на бегу перезаряжая “кольт”.

Дверь распахнулась, когда я уже мчался через двор — и навстречу хлынула вопящая толпа ростом мне примерно по пояс: подбитый аэроплан угодил на чердак то ли школы, то ли детской больницы, то ли еще черт знает чего. Взрослых я насчитал всего двоих или троих — и все они были перепуганы до такой степени, что даже не обратили внимания на парня с здоровенным пистолетом, который пробивался ко входу сквозь нестройные ряды их подопечных.

Когда я оказался внутри здания, визг вокруг стал еще громче — так, что закладывало уши. Мелюзга верещала и неслась к выходу со всех сторон. Будь они хоть на пару лет постарше — пожалуй, и вовсе затоптали бы меня насмерть. Я даже подумал пальнуть в воздух для острастки, но все же кое-как справился своими силами: сначала пробрался наискосок через холл к лестнице, а потом и наверх — на второй этаж.

Здесь народу было примерно впятеро меньше: похоже, учителя уже успели согнать ребятишек из классов и даже кое-как очистить коридоры. Воплей все еще слышалось достаточно, но теперь детские голоса хотя бы не резали по ушам. Поморщившись, я пробежал еще один пролет и оказался перед входом на чердак.

С люком наверняка пришлось бы возиться магией. Или просто разнести замок пулей из “кольта”. Но наверх вела самая обычная дверь — запертая на ключ, но, похоже, не слишком прочная. Не останавливаясь, я врезался в нее плечом и хлипкие доски не выдержали: хрустнули на всю лестницу, жалобно выплюнули на пол винты — и осыпались обломками, освобождая мне путь.

На чердаке было почти светло: падая, “красный” оставил за собой огромную продолговатую дыру. Искореженный винт застыл всего в паре шагов передо мной, явно перед этим пропахав по полу не один метр. Аэроплан лишился колес и крыльев — зато теперь казался чуть ли не вдвое больше, чем тогда, в небе: даже изрядно обломанный фюзеляж занимал чуть ли не все пространство под крышей.

Впрочем, меня мало интересовала техника — я пришел сюда добраться до кабины… и ее содержимого.

Стекло кабины разлетелось вдребезги, а стойки от удара скрутило и загнуло к хвосту. Обычного человека падение непременно угробило бы или оставило инвалидом. Но летун не только выжил, но и, похоже, даже уже успел прийти в себя, и теперь неуклюже ворочался в кресле, явно пытаясь выбраться. “Глушилка” все еще защищала его от магии — зато и у меня в руке имелся весьма увесистый аргумент немногим хуже.

— Вылезай оттуда, — скомандовал я, поднимая “кольт”. — И держи руки так, чтобы я их видел.

Возражений не последовало: летун послушно поднял вверх ладони в длинных кожаных перчатках, кое-как вывернулся из кабины, ступил на обломок крыла — и через несколько мгновений стоял передо мной. Не то, чтобы я действительно ожидал увидеть Дьявола с рогами и копытами, но зрелище оказалось даже слегка разочаровывающим.

Летун оказался довольно рослым — немногим ниже меня — зато худощавым: видимо, плечистых здоровяков в авиацию Рейха попросту не брали. А перетянутая ремнем на талии черная форма и вовсе заставляла парня выглядеть чуть ли не подростком. Впрочем, он едва ли и был намного старше меня — судя по гладко выбритому изящному подбородку. Единственной массивной деталью в его облике казалась голова, скрытая под круглым кожаным шлемом со здоровенными очками.

— Снимай. — Я махнул вверх стволом “кольта”. — Хочу посмотреть на твою рожу.

Летун молча кивнул, осторожно взялся обеими руками за очки снизу — и потянул, стаскивая шлем. Шумно выдохнул, отступил на полшага, тряхнул головой…

И по его плечам рассыпались длинные светлые волосы.

Глава 6

За последние полгода я почти разучился удивляться. Даже когда события совершенно не соответствовали ожиданиям. За штурвалом красного аэроплана, конечно же, не мог оказаться сам враг рода человеческого — Дьявол с рогами и хвостом. Скорее уж матерый авиатор с седыми висками, повидавший не один десяток, а то и сотню с лишним воздушных боев. Или хотя бы самородок возраста покойного Кости — чуть меньше тридцати…

Но такое?!

— Guten Tag, Arschloch, — усмехнулась девчонка.

И швырнула в меня шлем. Промахнуться с такого расстояния было почти невозможно, особенно с ее талантами: что-то острое — кажется, металлический край очков — врезалось мне в переносицу. Так, что в глазах засверкали искры, и изящный силуэт в черной летной форме на мгновение исчез — чтобы сразу же появиться прямо передо мной. Я пару раз пальнул — можно сказать, наугад — а потом чертова стерва налетела не меня, сбивая с ног. Магией я бы наверняка без особых проблем вколотил ее обратно в кабину, но “глушилка”...

Нет, не то, чтобы уравнивала шансы — и все же давала девчонке хоть какие-то. Она успела не только прижать мою руку с пистолетом к полу коленом, но и пару залепить кулаком по скуле до того, как я сумел нашарить ворот форменной куртки. Рывок — и удар лбом пришелся куда-то то ли в подбородок, то ли по губам — чертовка негромко вскрикнула и ослабила хватку. Я кое-как отпихнул ее снова врезал — на этот раз рукояткой “кольта”. Куда-то по плечу — девчонка прикрыла челюсть со сноровкой бывалого боксера и тут же нацелилась локтем мне в лицо.

Но ударить не успела: прямо подо мной вдруг раздался треск, и пол принялся стремительно уходить куда-то вниз. То ли перекрытия здания уже отжили свой век, то ли урон от падения аэроплана оказался слишком серьезным… впрочем, едва ли строившие школу архитекторы рассчитывали, что германская боевая машина рухнет на чердак прямо сквозь крышу.

А может, ветхим балкам как раз не хватало той задорной пляски, которую устроила прыткая авиаторша.

Мы рухнули вниз с высоты метров трех-четырех, не меньше. Я перевернулся в воздухе и едва не приложился лбом об пол на этаже ниже. “Кольт” отлетел в одну сторону, девчонка — в другую. Впрочем, мне очень быстро стало не до них: красный аэроплан, похоже, решил довести дело до конца и прикончить меня самостоятельно. Он стремительно сползал по разломанным балкам — искореженные лопасти винта стремительно приближались, и мне пришлось откатиться в сторону, чтобы не быть размазанным.

А потом девчонка снова возникла прямо передо мной. Весила она раза в полтора меньше, но силищей обладала изрядной. Да и драться учил ее явно не дилетант: таких движений я не видел отродясь. Это мало напоминало бокс или обычный кулачный бой. Моя противница орудовала руками, ногами, локтями, коленями… и с борцовской техникой определенно была на “ты”. Попавшись на обманный выпад, я подставил бок под захват и едва снова не оказался на полу. Выручила комплекция — после года тренировок с Андреем Георгиевичем и в юнкерском я набрал изрядно мышц и все-таки оказался слишком тяжелым, чтобы девчонке удалось провести быстрый бросок.