Коммандер

Да твою ж… Все-таки опоздал.

Долговязый худой мужчина — вероятно, тот самый мсье Делорм — лежал лицом вниз около стола в десятке шагов от входа. Крови на полу не было, но с такого расстояния я без особых усилий чувствовал: он мертв, окончательно и бесповоротно.

И, похоже, уже как минимум несколько часов. Убит, конечно же — обстановка вокруг полностью исключала вариант внезапного сердечного приступа: кто-то буквально перерыл всю контору, вывернув содержимое столов и полок. Ящики и папки валялись повсюду прямо на полу, покрытые ровным слоем смятых бумаг. Нечего было и пытаться выгрести из этого бедлама что-то полезное — так что я убрал “кольт” обратно в кобуру и направился прямиком к покойному.

Ни дырок от пуль, ни синяков, ни ссадин — только тонкий багровый след на шее. Скорее всего, от удавки-гарроты — явно работал профессионал: жестко, быстро и наверняка почти бесшумно. Не знаю, пытали беднягу перед смертью, или прикончили сразу — незваных гостей явно больше интересовало содержимое его…

В висках вдруг стрельнуло — с такой силой, что я на мгновение даже зажмурился. Но не от боли, а от внезапно полыхнувшего Дара. Чутье тоскливо визгнуло внутри — и сразу же пропало. Совсем, напрочь, не оставив и следа от привычного ощущения, что я могу кое-как видеть даже у себя за спиной.

Магия исчезла — и мгновение спустя по лестнице внизу загрохотали тяжелые шаги.

— Scheisse… — вздохнул я на уже привычном немецком.

Мощная “глушилка”, мастерская засада. Просторная комната прямоугольной формы с единственной дверью и окнами, выходящими на улицу со второго этажа. Несколько вооруженных головорезов прямо за дверью. Пара секунд на размышление.

В общем, все как всегда.

Я в два прыжка добрался до письменного стола, свалил его пинком, нырнул следом и даже кое-как успел развернуться, сидя на полу за получившимся укрытием. Пуля из “кольта” разнесла вдребезги мутное стекло и, похоже, все-таки зацепила мелькнувший за ним силуэт. Кто-то бестолково подставился, но через мгновение дверь с грохотом распахнулось, и теперь укрываться пришлось уже мне.

Не знаю, чем были вооружены прижавшие меня головорезы, но их чертовы машинки трещали без остановки и будто бы вообще не нуждались в перезарядке. Разлетелось вдребезги стекло в окне, затрещали стены, и на меня сверху посыпались выбитая пулями из столешницы щепки. Толстое дерево кое-как защищало, но вряд ли могло продержаться долго. Да и стрелки работали слаженно: не только лупили из всех стволов, а еще и понемногу подходили, явно собираясь зажать меня в клещи. А я даже не успел их сосчитать.

Впрочем, двух или трех оставшихся патронов на таких умельцев в любом случае маловато.

Я перекатился и лег на спину, высовываясь из-за стола сбоку — и пальнул в ближайшего врага. Почти в упор — и пуля сорок пятого калибра буквально снесла его, отбрасывая на пару шагов.

А больше воевать оказалось не с кем.

— Сначала цеппелины, потом я, а теперь еще и это… — Хельга переступила через лежавший у двери труп. — Ты определенно умеешь находить себе развлечения, Бомон.

Чертовка не только выбралась из машины — она еще и рванула сюда чуть ли не сразу следом за мной. А потом поднялась по лестнице и с ледяным спокойствием расстреляла уцелевших головорезов в спину.

Как мишени в тире.

— Мог бы сказать “спасибо”, что я снова спасаю твою симпатичную задницу. — Хельга подняла “парабеллум” и картинно сдула со ствола дымок. — Знаешь, это понемногу превращается в привычку, Бомон.

Глава 9

— Сам бы справился, — проворчал я, поднимаясь с пола.

И тут же украдкой посчитал трупы — включая тот, что валялся на лестничной площадке. И по всему выходило, что сам бы я все-таки не справился, или кого-то пришлось бы добивать трофейным оружием, а то и голыми руками. Хельга снова меня выручила — и на этот раз как будто даже без собственной выгоды.

Наверное. Я вообще не слишком-то понимал, почему она не удрала от меня сразу после Шарлеруа. Или не вдавила газ в пол, как только я вышел из машины. С ее талантами вряд ли было такой уж большой проблемой добраться до наземной армии Рейха — даже без документов.

— Как ты?.. — начал я.

— Поняла, что тебя нужно спасать? — усмехнулась Хельга. — Эти молодчики подогнали свой фургон со стороны города и дружно ломанулись в дверь. Вряд ли они так спешили вручить тебе торт.

— Отлично… — Я шагнул к окну и осторожно выглянул. — Снаружи есть еще кто-нибудь?

— Я не видела. — Хельга пожала плечами. — Но сюда уже никто не сунется. Твою пушку слышно до самого Антверпена, и полиция скоро будет здесь. Если кто-то и остался внизу — они уже разбежались. Кстати, нам лучше бы сделать тоже самое, Бомон. Ты ведь не хочешь объяснять мсье…

— Нет. Подожди. — Я зачем-то поймал Хельгу за локоть и потянул назад. — Должно же здесь быть хоть что-то!

И это самое “что-то” головорезы так и не забрали — иначе вряд ли стали бы оставаться поблизости и караулить. Конечно, они вполне могли отправить сюда и по мою душу, если кто-то из ближайшего окружения — или даже сам император Жозеф имел слишком длинный язык. И все же чуйка подсказывала: то, что так желал получить или хотя бы передать мне лично в руки французский монарх — все еще здесь.

Просто лежавшие вокруг нас покойники недостаточно хорошо искали.

— Что ты высматриваешь? — поинтересовалась Хельга. — Какой-нибудь сейф?

— Точно не сейф. — Я покачал головой. — Там уже порылись.

Здоровенный стальной ящик в углу наверняка вскрывали в самую первую очередь — и без особых результатов. Потом взялись за столы, потом за полки… перерыли все, заглянули в каждый угол. Вывернули все папки до единой, вытрясли документы, завалили пол бумагой чуть ли не по колено… И ушли — несолоно хлебавши.

Плохо смотрели?

Картина висела прямо над столом. В любое другое время я вообще едва ли обратил бы на нее внимание, но сейчас все мои чувства обострились до предела — и от них не ускользнул легкий, едва заметный перекос: прямоугольник рамы будто чуть кренился вправо. То ли под собственным весом, то ли… Такое вполне могло возникнуть из-за пули, угодившей в самый стык дерева и полотна — а могло появиться и раньше — когда головорезы обыскивали контору.

Или когда картину зачем-то трогал покойный хозяин.

— Интересно, что это тут у нас? — Я шагнул поближе, разглядывая крохотных человечков на мрачноватом грязно-желтом фоне. — Кто-нибудь из местных фламандцев? Босх, ван Дейк…

— Скорее уж старший Брейгель. Копия, конечно же — подлинник тех времен стоит, как военный дирижабль, — отозвалась Хельга. — Что ты хочешь?..

— Пока не знаю. — Я осторожно взялся за раму снизу. — Так… Есть!

Второй сейф под картиной был бы уж слишком очевидным тайником — такой точно отыскал бы даже самый бестолковый из головорезов. Наверняка кто-нибудь даже заглядывал сюда.

Но не слишком внимательно: бумажный пакет, аккуратно приклеенный к фанерному заднику, оказался достаточно тонким, чтобы не бросаться в глаза, да и цветом почти не выделялся. Неудивительно, что его пропустили.

— Что там? — Хельга тут же оживилась. — Откуда… Ты знал, Бомон?

— Любопытство сгубило кошку, фрайин фон Рихтгофен, — отозвался я.

Да, Жозеф отправил меня в Брюссель именно за этим — чтобы понять, хватило и одного взгляда. Я не слишком-то хорошо умел читать чертежи — обычно этим занимались Судаев, Шестопалов или сама Настасья. А конкретно этот еще и выглядел то ли наспех снятой копией, то ли вообще фотографией. И вряд ли бы у меня вышло разобрать на схеме хоть что-то.

Если бы я не видел эту штуковину раньше. Судя по указанным габаритом, эта была примерно втрое больше и сложнее. И неизвестно во сколько раз мощнее: в паре мест неизвестный конструктор указал совершенно немыслимое сечение проводов — чуть ли не с мою руку толщиной. И если я хоть что-то соображал в технике, эта игрушка должны была “кушать” тонны энергии и выдавать соответствующий поток.