Страница 18 из 19
Исхаков Шамиль Абдуллович:
«…Первые машины, на которых я работал, были иномарки – «Шевроле» и «Баргвард». Потом были наши ГАЗ-АА, ГАЗ-51, ЗИС-5, ГАЗ-53. Кроме грузовиков водил «Москвичи» и «Победы». После войны в городе было всего 22 легковушки…»107.
Блестящим венцом его карьеры стало звание «Заслуженный работник транспорта республики Татарстан»108.
И все же, как ни любил Шамиль Абдуллович шоферскую работу, гены взяли свое. По его инициативе была построена мечеть «Казан нуры»109. Сам он стал председателем и главным имамом этой мечети. Вот как писали журналисты: «Шамил Исхаков с детства был воспитан в духе ислама. В советские годы Шамилю Абдулловичу <…> не удалось получить глубоких религиозных знаний. Но вплоть до выхода на пенсию он обучался у известных татарских богословов второй половины XX в. Ахматзаки Сафиуллина, Абдульхамита Яруллина и др. Шамил Исхаков активно участвовал в жизни татарской уммы. Его слово имело авторитет в исламской среде Татарстана»110. В возрасте 87-ми лет папа Камиля ушел. Кончина застала его на рабочем месте – имам проводил намаз.
Мне довелось держать в руках трудовые книжки разных людей. Но то, что я увидел у отца Камиля, глубоко тронуло. Последняя запись от 7 февраля 2011 года гласила: «Уволен в связи со смертью». По-моему, для истинно трудового человека это самая достойная эпитафия.
Пока папа Камиля водил машины и зарабатывал основные средства, чтобы прокормить семью, все заботы о детях – их было четверо – легли на плечи мамы. Но кроме хлопот по хозяйству, она тоже зарабатывала «на хлеб». Ильхамия Газизовна выучилась на портниху и шила для людей. В годы тотального дефицита этим можно было латать бреши в семейном бюджете.
– В доме стояла швейная машинка с педалью, – вспоминал Камиль. – Мама шила по ночам, а утром уходила на рынок продавать свои изделия.
Благодаря ей, все дети Исхаковых были одеты прилично. Сейчас Ильхамия Газизовна занимается уже не только внуками, но и правнуками.
Мне известен еще один источник дохода Исхаковых тех лет. К счастью, он прошел мимо советских налоговых органов. Кроме папиной зарплаты и маминого шитья, большую семью кормила редиска. Не в смысле покушать, а в смысле вырастить и продать. В Савиново у Исхаковых был огород, где произрастал этот овощ, и где вся семья вкалывала на совесть. В семье не считалось зазорным зарабатывать своим трудом, – хоть бы и редиску выращивать. Главное, – не клянчить, а зарабатывать самим.
Я помню то редисковое «поле». Однажды, будучи в гостях, сам попал на его грядки: «интеллигентское» воспитание не позволило уклониться, когда друга позвали полоть сорняки. Тем более что рядом трудилась девушка Фания, будущая владелица савиновского «поместья».
Родительский дом
Думаю, пора открыть небольшую тайну. «Тайну» рождения «коренного савиновца» Исхакова.
На самом деле, Камиль родился не в Савиновке, а в самом центре города, в казанском роддоме № 3 – все дети Шамиля и Ильхамии родились там. Так что, сколько бы наш мифический Исхак-строитель из XV века не пытался разглядеть появление младенца Камиля в сочных лугах за Казань-рекою, он все равно там ничего бы не увидел.
Самый ранний рассказ про себя, который Камиль услышал от мамы, связан с днями его жизни в роддоме. Будущий мэр родился с «божьей отметиной» – послеродовой гематомой на голове, татары называют такую «алланын укчэсэ»111. Однажды гематома вдруг вскрылась, и чудесным образом исчезла. Если бы мы вздумали оценивать этот факт с позиций все той же астрологии, то мы были бы вынуждены признать – это был хороший Знак. Останься гематома на месте – хорошо: один человек с таким знаком уже был руководителем нашей страны; кто знает, куда бы вынесла Камиля его судьба, живи он и дальше с отметиной. Исчез косметический изъян – тоже хорошо: существует древняя легенда, что точно такой же случай произошел с маленьким Темучином, будущим великим Чингисханом, старым приятелем далекого предка Камиля Исхакова.
Первые годы Камиль жил с родителями в деревянном здании на улице Островского, 76. Чье-то родовое гнездо, скорее всего, какого-то купца – их дома стояли тут в изобилии – было разделено на коммуналки (как у Губайдуллиной). В последующем на этом месте Исхаков-мэр вбил первую сваю «Баскет-холла», огромного дворца спорта. В этом доме у Исхаковых была комната. В ней жили одиннадцать человек: папа и мама, их дети Рашид, Камиль, Наиль, Рашида, еще две папиных сестры, одна из них – одиночка, у второй – муж и двое детей. Все ютились на 25-ти квадратных метрах. Посередине комнаты стояла большая печь, которая съедала жизненное пространство, оставляя людям не более двух метров на человека. Когда Камиль рассказывал это, моя душа боролась – безрезультатно – с нехорошей ассоциацией, которая помимо желания все-таки вылезала наружу: «Почти как «два метра», что положены нам всем «на потом». Камиль не возражал. Мы оба понимали: на что еще могли рассчитывать ЧСВР?112 До хрущевской реабилитации было еще долгих 8 лет, если считать с момента рождения Камиля.
Савиновцем К. Ш. Исхаков стал в четырехлетнем возрасте. В 1953 году папе дали в Савиновке землю, и он построил там свой первый домик. Именно «домик», поскольку то, что мог себе позволить в то время Шамиль Исхаков, домом назвать было нельзя, одна радость, что отдельно, и как бы на своей земле (много позже отец напрягся и все же построил для семьи дом побольше; хотя тоже village style113, конечно). Это было приземистое в одну комнату щитовое сооружение с насыпанным между стен гравием – «насыпушка».
Главным сооружением в «насыпушке» была печь. Кроме нее в комнате помещалась кровать родителей: над нею папа сделал полати, на досках вповалку спали дети. Около кровати стояла… коза (?!).
– Папа работал, Рашид учился в школе, – рассказывал Камиль, – поэтому на правах старшего мужчины я должен был выполнять всю тяжелую работу в доме.
– А причем тут коза? – мальчик из учительской семьи, я не понимал простых вещей, это Камилю не надо было их объяснять, реальную жизнь он знал лучше.
– Чтобы подоить козу, кто-то должен был держать ее за рога. Вот я и держал из последних сил, пока мама доила. Коза была нашей кормилицей. А с нами жила, потому что больше негде было.
– В пять лет держать козу за рога – реально круто!
Второй достопримечательностью были крысы. Они безнаказанно владели всей территорией дома по ночам, и, хотя дети спали довольно высоко – не достанешь, им все равно было страшно. Бывало, что крысы выходили и днем.
– Мы с Рашидой были одни, она мирно спала в люльке, – вспоминал Камиль. – Вдруг появились крысы, и направились к Рашиде. Такая черная живая масса. Я очень испугался, и, наверное, от этого схватил кухонный нож, загородил собой люльку и дико завопил: «Не подходи!»
После папа придумал, как ловить крыс. Это была конструкция из фанерки, веревки и чего-то еще. Камиль объяснял мне «чего-там-было-еще», и как оно работало, но я толком не понял. А на него это произвело сильное впечатление: с детства у Камиля осталась тяга к конструктивным решениям, особенно замысловатым.
Инфраструктуру семья создавала собственными силами, никаких программ «Ветхое жилье» тогда не было. Например, чтобы жить в своем доме, нужна была вода. Сначала ее носили, – зимой возили на санках, – из общей колонки. Но колонка находилась в двух километрах, и решение могло быть только одно – копать свой колодец. Камиль помнит, что это было такое. Ему давали в руки заточенную алюминиевую ложку, и как маленького (по физическим размерам), но самого крепкого, спускали в узкую глубокую яму. Он скреб землю, потом твердую белую глину, и складывал в бадью, которую за веревку поднимали наверх. Небо виднелось дыркой, холодные стены касались плеч, еще детских, а под ногами хлюпала жижа.
107
Казанские ведомости. № 70 (3992). 04.04.2006.
108
Указ президента РТ М. Ш. Шаймиева № VII–188 от 05.04.1996.
109
Сияние Казани (тат.).
110
Шагидуллин Ф. Татар-информ, 06.02.2011.
111
Пятка Аллаха (тат.).
112
Члены семьи врага народа.
113
Деревенский стиль (англ.).