Страница 5 из 82
- О!... - довольно протянул блондин. - Где ты её нашёл?
У блондина было приятное открытое лицо, очень светлое и чистое, на котором неожиданно ясно вырисовывались прямые и очень подвижные брови. От человека с таким лицом трудно было ожидать подвоха.
- Девушка немного замечталась, - сказал Эльмар. - Сижу я себе, рисую. Вдруг, буль - а вокруг вода!
- Хорошо, что задумчивые девушки бродят по рощам не каждый день, - укоризненно сказал блондин.
Они говорили это таким тоном, словно всерьез. Как будто это озеро появилось по Рябинкиному желанию! А Эльмар продолжал, показав рукой на своего приятеля:
- Его зовут Мартин. Он у нас тоже страшно рассеянный. В прошлом году захотел вообразить себе костюм. Так поверишь ли? Забыл отключить ум и не мог понять, почему у него ничего не получается... - маленькие усики Эльмара лукаво дрогнули.
- А сам ты запамятовал, как два месяца назад чуть не пустил по киностудии огненную змею? - отпарировал хозяин дома.
- О, не надо, не надо об этом! Я сам! Понимаешь, Рябинка, мы только что сняли фильм о прилёте туземцев. Как бы ты подошла на главную роль! Жаль что мы не встретились раньше!
'Вот почему Эльмар пригласил меня сюда, - подумала Рябинка. - Ему объект для съемок нужен. Уж не собирается ли он предложить мне прыгать пред ними в голом виде?'
Услышать, что ее считают круглой дурой, было для Рябинки чем-то вроде удара. Оскорблённая, она выдавила из себя:
- Я не могла бы сниматься. Я не имею время: тратить.
Рябинка переводила взгляд с одного парня на другого и сравнивала их. Сравнение явно было не в пользу Эльмара. Его приятель был красивее. Особенно неотразимое впечатление производили его глаза: издалека будто карие, а приглядишься - карими в них были только звёздочки, идущие от зрачков. При ярком свете глаза эти, удлиненные и словно прищуренные становились серыми.
"Он потрясающий парень. И довольно остроумный, - думала Рябинка. - Эльмар тоже ничего, но..."
Она прекрасно знала, что значит это "но". Рябинка не любила художников, литературоведов и других людей искусства. Она их не уважала, считая никчемными и пустыми, из тех, которые занимаются ерундой, когда кругом столько работы.
Правда, к художникам-прикладникам Рябинка относилась не столь радикально, но фильм фильму рознь, и участники постановок определенного сорта ничего, кроме брезгливости, по мнению Рябинки, вызвать у нее не могли. И действительно, поняв причину, по которой Эльмар ей заинтересовался, Рябинка испытала досаду. Ей хотелось нравиться - и это было сильнее всего, сильнее рассудка и даже банальней осторожности. Но нравиться - это одно, а когда тебя рассматривают в качестве объекта для пошлого ролика?
Что-то, видно, отразилось на её лице, потому что хозяин дома изобразил очень натуральное удивление:
- Ба, так что же мы теряем драгоценные минуты? Гостья, наверное, хочет есть? Немедленно в столовую, а я принесу тарелки.
- Чего бы ты хотела на первое? - спросил Эльмар, усаживаясь в мягкое кресло возле стола.
- Я не знаю.
- Тем лучше, - обрадовался Мартин, выходя из кухни с пустыми тарелками в руках. - Я вас угощу совершенно новым блюдом. Изобретение Марие, прошу оценить по достоинству.
Он расставил тарелки, коснулся рукой правого уха... на каждой тарелке возникла порция дымящегося мяса, нарезанного ломтиками. Это было похоже на фокус. Рябинка улыбнулась.
- Нравиться? - перехватил её улыбку Эльмар. - О, Марие - кулинар, каких нечасто встретишь, Марие - это его сестра. Она строитель. А не организовать ли нам винограда, эскулап?
- Виноград - это на десерт.
Мясо в самом деле оказалось превосходно приготовленным. После обеда Мартин вывел гостей в сад и исчез. Рябинка не успела заметить, куда он девался. Её вниманием завладела беседка, сплошь увитая виноградом и бесподобно красивым вьюнком. Большие, оранжевые с чёрной каймой, колокольцы, обрамлённые венчиком розоватого оттенка, плотная щетина тычинок, а в центре - длинный коричневый пестик с бахромой. На одном стебле были и распустившиеся цветы, и бутоны, и коробочки с семенами.
Чтобы получше разглядеть, Рябинка притянула к себе побег и коснулась одного плода. Сухая кожица рассыпалась в пыль, и горсть мелких ежеподобных семян высыпалась прямо в Рябинкину ладонь.
- Какой диковинный цветок! - воскликнула Рябинка, засовывая семена в карман курточки.
Эльмар пожал плечами и зашёл в беседку. Когда Рябинка заглянула туда, он уже сидел на раскладном стульчике возле окошка, проделанного в винограде. Перед ним на подставке была доска.
- В... ты обдумываешь новую картину?
- Нет, я рисую.
- Не вижу кистей и красок.
- Ты права, надо положить пару тюбиков.
Он вынул из кармана коробку с красками, кисточку и положил их возле картона.
- А что ты рисуешь?
- Твою рощу.
- Да ну?
На картоне не было видно никакой рощи: бесформенные, размытые пятна занимали весь лист.
- Я ведь рисую не просто рощу, а декорации для фильма.
- А о чём ваш фильм?
- О первых поселенцах. Понимаешь, в нашем фильме есть эпизод, где Ол вспоминает Ту Землю. Два эпизода. И с этими двумя эпизодами я застрял. Негде брать материал, хоть плачь! Ты мне здорово помогла с этими своими кедрами. Понимаешь, я слышал когда-то это слово, и знал, что это какое-то дерево, существовавшее на родине Ола, но почему-то не воображённое им. И никто не знает, как эти самые кедры должны выглядеть!