Страница 29 из 123
- Тогда домой. Водитель, помогите! Видите, человеку плохо?
Таксист при помощи Билла усадил Фраца на заднее сидение и подождал, пока разместится Бинка. Билла она попросила сесть впереди, чтобы указывать дорогу, потому что вряд ли без проводника водитель смог бы далеко проехать после квартала, за которым начинались трущобы. Дорога показалась Бинке ужасно длинной. Она поддерживала Фраца, который, по всему, чувствовал себя довольно-таки скверно, и очень за него переживала.
- Наш дом, - сказал наконец Билл.
Попросив таксиста подождать, Бинка вместе с Биллом помогла Фрацу подняться на третий этаж и позвонила в дверь. Нищета, увиденная ей, потрясла ее. Голые кровати без матрацев, выщербленная посуда на столе - и ни крошки съестного. Две сестренки Фраца, девочки лет двенадцати, одетые в тряпье, истошно завыли, увидев брата, держащегося рукой за бок. Мать, худая, с ввалившимися щеками женщина, заголосила:
- Убили! Убили!
Уложив Фраца на кровать, Бинка попросила воды, кусочек чистой тряпки и потребовала от него поднять рубаху. Рана и в самом деле оказалась пустячной. Нож скользнул по поверхности кожи, лишь оцарапав ее. Бинка обмыла рану и, аккуратно вытерев покровы вокруг поврежденного места, сказала:
- Действительно, ничего страшного. Но тебе надо полежать, может снова пойти кровь. Лучше смазать ранку каким-нибудь спиртом. Виски у вас найдется?
- Откуда? - снова завопила женщина, воздев руки к потолку. - На хлеб не хватает!
Домашние предупреждали Бинку, чтобы она ни в коем случае не изображала из себя даму-благотворительницу. Но здесь был, конечно, особый случай. Рука ее сама собой потянулась к кошельку и вынула все кредитки, какие там имелись. Вспомнив о таксисте, который поджидал ее внизу, Бинка отложила одну купюру, а остальное, подсчитав, положила на стол и сказала:
- Здесь около четырехсот. На первое время хватит.
И вышла.
Только в отеле Бинка сообразила, насколько странной была эта история. Странным в ней было все, начиная от поведения приставших к Бинке богинееискателей, до квартиры, куда она попала. И в тех, и в другой было что-то приторно неестественное. Взять хотя бы квартиру, нищета там была явно искусственная. Как ни мало знала Бинка Тьеру, но она все же успела заглянуть в быт местной публики и постичь нехитрую истину: каким бы ужасным ни казалось постороннему существование дна обитателей Спейстауна и порта, но и здесь люди прежде всего живут. Они не занимаются самоистязанием, не устраивают себе специально каких-либо неудобств и стараются ни в чем себя не ограничивать, если того не требуют обстоятельства. А живя, человек обрастает множеством различных предметов. Так как же могла мать Фраца вырастить троих детей, ничего не имея, кроме голых стен? Ведь и нищие на чем-то едят, чем-то укрываются и в чем-то испытывают потребность. Богатые кварталы выбрасывают на городские свалки несчетное количество всякого лома и хлама, вполне пригодного после некоторой починки послужить тем, кто не имеет средств купить добротную вещь. Почему же в квартире Фраца было пусто?
Конечно, бывает, когда человек попадает в переплет и вынужден продавать свое имущество, чтобы было что положить в рот. О таких случаях на Тьере Бинка слышала. Но даже и тогда в любой семье есть нечто, на что покупателя найти невозможно. Тем более, если это семья бедняков. Тряпье-то у них во всяком случае должно было иметься в избытке. Куда же оно вдруг подевалось?
А Билл с Фрацем? Как вовремя они возникли возле Бинки! Что они делали в такую пору возле отеля?
Бинке не жаль было денег, 400 кредиток для нее было все равно что один комариный укус стаду слонов. Ее встревожил сам факт розыгрыша. Ну и то, что она, Бинка, очень легко на этот розыгрыш поддалась. Она начала терять бдительность, и это становилось опасно.
Впрочем, существовал способ все выяснить. Рыжий Уотер - вот кто мог просветить Бинку насчет обоих героев ночного приключения и вообще помочь ей определиться в ситуации. От парней она знала, что их приятель работает в Доках, и она приняла решение столь же быстро, сколь делала это всегда. Проснувшись утром, она еще разок взвесила: идти или не идти, искать или погодить. Решение осталось прежним: найти и расспросить. Рыжий был безусловно умен и несомненно знал здешнюю фауну.
Итак, Бинка направилась в Доки, и знай она заранее, что собой представляют эти самые сооружения, она бы сто раз зареклась искать Уотера таким длинным и окружным путем. У себя на родине она привыкла к тому, что работа - это нечто такое, где человек затеряться не может. У них, даже пребывая за барьерами на четвертой и других полосах, каждый служащий имел свой маршрут и немедленно отзывался, если его личность была кому-то нужна. Тьера была планетой более развитой, с более мощной технической базой. Почему же здесь должно было оказаться иначе?
Но добравшись до Доков, Бинка вновь вспомнила, что попала в перевернутый мир. Доки представляли собой огромную территорию, вытянувшуюся вдоль русла реки на несколько километров и заставленную великим множеством всяких строений: сарайчиков, контор, пакгаузов, разных складов. Вокруг этих строений суетилась уйма народу, но никто ничего ни о ком не знал и знать не хотел. Конторы все были частные; кроме них существовали еще суда и суденышки, у каждого из которых был свой хозяин. И это не считая воздушного транспорта, какого тоже было предостаточно.
Безнадежность Бинкиного предприятия сразу же стала ясна ей, чуть только она обозрела ближайшую к остановке метро часть пространства: в этом человеческом муравейнике запросто мог потеряться целый отряд Рыжих Уотеров, и никто бы их здесь не заметил. На всякий случай Бинка заглянула в пару контор и попыталась что-нибудь выяснить - увы, без толку. Как и во всем Спейстауне, здесь люди не интересовались друг другом без особых причин.
"До чего легко здесь исчезнуть человеку без всякого следа, - думала Бинка, двигаясь вдоль по центральному проезду мимо все тех же бесконечных контор, заборов и прочих строений. - Пропадешь - и с концами, никто и не узнает, куда ты делась..."
Она шла и вертела головой по сторонам. Контраст с частью города, предназначенной для туристов был разителен. Там процветал образцовый порядок, яркие краски и все, казалось, зазывало: "Обрати на меня внимание, загляни сюда!" Здесь же царили пыль, нестерпимый зной и пренебрежение к нуждам отдельного человека. Бесконечные краны, мостовые и башенные, металл с бетоном и монолиты с прорезями для окон, забранные частыми и, должно быть, прочными решетками, производили унылое впечатление и угнетали. Люди, деловито сновавшие возле строений и машин, обслуживали их и друг друга. Им не было дела до Бинки, и Бинке тоже не было дела до них.