Страница 13 из 123
А вот Сэм воспринял игру всерьез, и, как оказалось, не зря. Утром, собираясь в дорогу, парни подсчитали, что пищи у них осталось, если кормиться нормально, лишь на 39 стандартных завтраков, обедов и ужинов. Само собой получалось, что если они сойдут с эконом-рациона, то на следующей большой ночевке им действительно придется залечь в спячку на манер бурых обитателей таежных берлог. Парни перекинулись парой шуток на эту тему, взвалили на плечи рюкзаки и пошли. Разумеется, они надеялись, что залегать в спячку им не придется. Не могло же и в самом деле им настолько не повезти?
Увы! Если везение и поджидало парней, то отнюдь не на этом отрезке их биографий. Восход солнца сменился полуднем, а затем закатом, а моря все не было. Разделив по-братски воду, они спрятали рюкзаки под палатку, чтобы уменьшить соблазн, повалились на матрасы и уснули. Головы их покоились в тех местах, где располагались рюкзаки с провиантом - даже во сне и сквозь пол палатки они предпочли сторожить каждый свой мешок. Кстати, этой ночью они почти не мерзли: сказывалась разница в высоте местности. 15 километров по горизонтали в сторону моря обозначало километр по вертикали, а как раз столько парни прошли. Чуть на горизонте забрезжило, Морей растолкал Сэма и сказал:
- Пора.
Рюкзаки были извлечены из-под палатки, болтушка приготовлена и поглощена. И сборы были куда медленнее, чем приготовление к ночевке. Руки у Морея дрожали и плохо слушались, голова кружилась. А впереди его ждал бесконечный путь все по той же пустыне, вот только двое наших путешественников чуток изменились.
И впрямь! Несмотря на то, что рюкзаки их значительно похудели, последующие семь переходов стоили парням огромного напряжения воли. Они часто отдыхали, они то старались пройти побольше, чтобы удлинить время между кормежками, то, не выдерживая, устраивали привал раньше времени. Однако, удлиняя переходы, они лишь изматывали себя, а, допустив слабость, начинали злиться друг на друга.
Они пытались экономить остатки пищи и держали форс целый стандартный день, но затем и здесь голод одержал над ними сокрушительную победу.
- Ты знаешь, жратву лучше транспортировать в брюхе, а не на спине, - сказал Сэм, валясь на первый же подходящий для привала камень.
- Ты в этом уверен? - мрачно воззрился на него Морей.
- Ага. И нести будет легче, и силы прибавятся.
- Врешь ты все. Еще скажи, что где-то об этом читал.
- Как хочешь. А я свое буду есть от пуза.
"От пуза" не получилось, желудок Сэма просто не вместил того количества пищи, какого жаждали его глаза. Но экономить еду с того момента перестали оба приятеля: поколебавшись, и Морей согласился, что неразумно истощать энергию на борьбу с самим собой. И когда наступил закат, они не стали прятать рюкзаки под палаткой. Не смогли решиться, слишком были голодны. Они хотели есть, и за первую же половину ночи прикончили все, что еще оставалось.
С рассветом парни встали, качаясь, и вышли из палатки наружу.
- Глянь-ка, море! - удивленно произнес Сэм, подойдя к краю платформы.
Действительно, до моря оставалось каких-то 8-10 километров.
- Ты лучше прислушайся, - проговорил Морей вместо ответа.
Сэм прислушался.
- Похоже на звук камнедробилки. Ну и что? - в голосе Сэма звучало равнодушие. Он был голоден и слаб, и ему было все безразлично.
- Мы дошли, вот что.
Морей опустился на карачки и прислонился спиной к палатке. Палатка колыхнулась, и он едва не упал.
- Мы спасены! Сэм, дружище, мы спасены! Понимаешь, жук ты эдакий, это - жизнь, - прошептал он и хрипло рассмеялся.
- Мы же шли к морю, - напомнил Сэм устало.
- Зачем нам море? Там - люди!
<p>
Приключения Бинки</p>
Бинка, конечно же, не только не была дурочкой, но даже и не притворялась ею, как показалось было Уотеру. Она просто повела себя нестандартно, невежливо, вопреки нормам общественного поведения - только и всего, но этого хватило, чтобы вызвать у двоих из трех парней впечатление, будто у нее сдвиг по фазе. Само собой, Бинка добивалась иного эффекта, но дергала черта за усы она вполне сознательно.
Проведя первые три дня в бесплодном фланировании по Спейстауну, она поняла абсолютную бесперспективность выглядеть на Тьере нормальной. Ведь норма - это даже не было "как все". Это обозначало быть скромно одетой, тактично разговаривающей и до тошноты прилично себя ведущей. Это обозначало знать свое место и абсолютно никого и ничего не задевать: ни чьего-то вкуса, ни чьего-то настроения. То есть не вызвать ни зависти, ни злобы, ни темного желания - никаких эмоций. Ни отрицательных, ни, увы, положительных.
Ведь не завидуют невзрачным, не вызывает злобы бесцветность, и не пробуждает темных мыслей бесполость. Если бы Бинка стремилась к безопасности, она бы непременно постаралась придать себе именно такой невзрачный, бесцветный и бесполый вид. Но, как мы знаем, цель ее поездки была иной, и позволить себе роскошь стать человеком-незаметкой Бинка никак не могла. Видят яркое, слышат звонкое, хотят привлекательного. Вот Бинка и оделась нарочито вызывающе, и повела разговор нарочито дерзко, искусно хамя с самым наивным видом, чтобы вызвать у парней эмоции - все равно, какие.
Она превосходно сознавала, что сказать представителям противоположной половины человеческого рода: "Вы мне не понравились, приведите других, получше," - обозначало задеть их мужское самолюбие. Однако на эти ее слова должна была последовать с их стороны какая-нибудь реакция. Вот эта-то реакция и интересовала Бинку. Можно было, например, обидеться, можно было попытаться к девице подъехать - да мало ли чего можно было б сделать! Можно было бы, на худой конец, тоже сказать в ответ нечто оскорбительное: прямую грубость или насмешку, тонко замаскированную под лесть... Парни ничего такого не сделали. Вместо этого они изъявили согласие продать свои услуги, устроить ей знакомство. Что ж, отлично, это тоже было кое-что!