(Не)желанная истинная

– У нас, оборотней, мужчина обеспечивает женщину всем необходимым, а женщина в свою очередь хранит домашний очаг и воспитывает детей, – отвечает довольно грубо, и я сталкиваюсь с ним взглядом через зеркало.

Щеки сразу вспыхивают огнем, а горло начинает саднить от сухости во рту. Смотрит так, будто я нанизанная на шпажку креветка – вроде и вкусно, но невероятно мало…

– Думаю, среди вашей братии очень развит шовинизм, – бубню под нос и отворачиваю голову не в силах выдерживать его взгляд.

– А ты у нас значит заядлая феминистка?

– Ну… не прям чтобы заядлая, но не из тех, кто готова прыгать перед мужчиной на задних лапках и становиться в позе рака по щелчку пальцев! – выпаливаю на одном дыхании, покраснев до кончиков волос.

Конечно, я перед этим мужчиной пигалица малолетняя и, наверное, стоило бы проявить уважение к старшим и не выражаться такими словами, но в голове, будто не мозги, а каша манная. А в груди нестерпимое желание доказать, что я нисколько не хуже, хоть и человечка.

– Под твое описание подходит несколько иное определение, нежели феминистка, но делая скидку на твой возраст и амбиции не стану заострять на этом внимание. Главное, что я тебя услышал и понял, – ведь издевается же, специально тыкает носом в мою якобы необразованность!

– Хотите сказать, что я тупая? Так мне всего двадцать, вся жизнь впереди.

– Я не сказал, что ты тупая. Просто еще совсем юная и многого не знаешь, – кажется, голос Михаила становится мягче, что нельзя сказать о его насупленном выражении лица.

– В кого вы оборачиваетесь? – решаю сменить тему разговора, чтобы избежать очередного падения лицом в грязь.

– Не важно.

– Хотите я угадаю?

– Нет!

– А бывают оборотни-гориллы? – мне нравится его доводить.

Наверное, я не феминистка, а адреналинщица.

– Василиса!

– Что? Я хочу знать. Может Кинг-Конг?

– Угомонись!

– А мамонты точно вымерли? Мне кажется, с такой комплекцией вы вполне бы могли быть одним из них, – надо бы прекратить испытывать судьбу и не искать грань терпения сидящего за рулём оборотня, но не могу остановиться. – Нет? Ладно. Давайте я буду перечислять, а вы просто кивнете, когда я попаду в цель. Ага? Крокодил… Лев…

– МЕДВЕДЬ! – рявкает так, что уши на пару секунд закладывает, но я все-таки довольно улыбаюсь, радуясь своей маленькой победе.

Медведь… и как я могла не понять?! Это же элементарно. Такой большой, сильный и суровый… Ну точно мишка!

– А какой? Белый? Говорят они самые крупные в мире. – теперь уже на самом деле сгораю от любопытства , а не от желания позлить.

– Белобрысых предпочитаешь? – оскаливается и в глазах вспыхивает что-то очень недоброе и опасное.

Понимаю, что сморозила чушь и вряд ли шерсть жгучего брюнета окажется светлой, но зачем же так грозно смотреть? Я ведь новичок в этом деле…

– А шёрстка мягкая?

– Василиса, ты могла бы помолчать?! Твой голос… меня бесит! – рычит сквозь стиснутые зубы, и я обиженно поджимаю губы.

Голос как голос. Не лучше и не хуже, чем у других. Подумаешь, раздражительный какой. Медведь, одним словом! И шерсть у него, пожалуй, короткая и грубая на ощупь, как поверхность щетки для чистки пола!

Запоздало приходит мысль о том, что следовало бы поинтересоваться, куда все-таки мы едем, но говорить больше не хочется. Пусть хоть в свою берлогу меня везёт в качестве запасов на зиму, которыми можно полакомиться в периодах между спячкой, все равно не пророню ни звука. Не хочу злить его, потому что люблю животных даже таких грубых и неправильных!

Глава 9. Михаил

Эта девчонка и мертвого достанет! Ну, надо же быть такой упертой и совершенно бестактной?! Ведь и мысли не возникло в этой маленькой симпатичной головке, что оборотням подобные вопросы задавать не принято! Горилла… Я, что же на обезьяну похож?! Злит. Бесит до трясучки. И сбивает с толку тот факт, что сейчас эта злость и негодование исходят исключительно от моей человеческой составляющей, потому что зверь довольно урчит. Ему плевать, что болтает эта взбалмошная девчонка, он просто наслаждается звуком ее голоса.

Феминистка блять! Да попадись на ее пути такой истинный, как Дарткан… Так, а вот эти мысли точно не помогут мне успокоиться. Тут даже зверь настораживается, но, учуяв насыщенный медовый аромат, успокаивается. Предатель.

Перевожу взгляд с дороги в зеркало и вижу, как Василиса, обиженно надув губы, пялится в окно. Вывела меня из себя и замолчала. Хоть бы спросила, куда я ее везу. Запаха страха я не чувствую, а значит девушка – либо слишком погружена в свои мысли, либо на самом деле мне доверяет, что заставляет мою ярость лопнуть, как воздушный шарик, и вылететь в окно. Слишком уж покладистая для убеждений феминисток. Интересно, а в постели она ведёт себя, как ласковый послушный котенок, или все же, как дикая страстная кошечка?! Одной такой мысли достаточно, чтобы возбуждение забурлило в венах с новой силой, а член встал по стойке смирно, больно натягивая ширинку. Кажется, я нахожусь уже на краю пропасти, остается сделать лишь один незначительный шаг, и сорвусь головой вниз навстречу истинному притяжению и неизвестности. Зверь активизируется, чувствуя мою слабость, и ревёт во весь голос: «Моя! Присвой!», а у меня перед глазами вместо дороги стоит печальное лицо Серафимы. Ее глаза наполнены слезами и болью от предательства. По ее дрожащим губам читаю фразу «как ты мог меня предать?» и зажмуриваю глаза, чтобы прогнать это видение.

– Миша!!!! – визг Василисы оглушает, и я открываю глаза за пару мгновений до того, как столкнуться лоб в лоб с огромным внедорожником. Как я мог не услышать его предупреждающий сигнал?

Выкручиваю руль, и машину заносит на обочину. Ещё мгновение спустя капот авто смачно целуется со столбом, а моя морда припечатывается лбом и носом о руль. Удар достаточно сильный, но конечно совершенно безопасный для меня, а вот для Василисы…

Резко оборачиваюсь назад и сталкиваюсь с безумными перепуганными карими глазами, которые сейчас такие большие, что девушка напоминает анимешный персонаж из мультика. Василиса хватает ртом воздух, как выброшенная на берег рыбка, а я мечусь взглядом по ее лицу и телу, стараясь выявить хоть какие-то повреждения. Из-за дутой куртки особо и не поймёшь, но на лице следов от столкновения нет, да и пахнет сейчас Василиса жутким испугом, без примеси болевых ощущений. Облегчённо шмыгаю, понимая, что из носа и разбитой губы сочится кровь. И спрашивается, где был мой зверь в момент столкновения? Почему не предупредил об опасности? Хотя тут нет ничего странного. Последнее время стоит мне только подумать о Серафиме, медведь прячется так глубоко, что порой я пугаюсь от страха потери второй своей ипостаси навсегда.

– У вас кровь… надо в больницу, – лопочет Василиса, но я знаю, куда именно нам надо попасть и как можно скорее.

– К черту больницу. Идём, – выскакиваю из машины, оглядываюсь по сторонам и, определив местоположение, вытаскиваю девушку за руку из автомобиля.

– А как же машина? – заплетаясь в собственных ногах, снова подаёт голос Василиса, а я поддаюсь порыву и подхватываю ее на руки, практически переходя на бег.

Ещё не рассвело, но время близится к утру. На улицах города сейчас вряд ли встретишь людей, а вот нелюдей проще простого. В своих силах я, конечно, уверен, но не хотелось бы обращать в пепел какого-то новообращённого кровососа на глазах у молодой девушки, которой ещё только предстоит узнать все тонкости темного мира Сверхов. Она ведь моя истинная и теперь часть этого мира, как бы я не старался это отрицать.

Глава 10. Василиса

Сил сопротивляться нет, когда здоровяк подхватывает меня на руки. Такой огромный и пугающий… С разбитым носом и алыми пятнами на рубашке Михаил выглядит во сто раз опаснее, но мои физические и моральные силы на исходе. Мы не в лесу, поэтому берлога явно отменяется, а значит, мне нечего бояться… кроме самого Михаила конечно.

Прижиматься к его груди приятно, тут не поспоришь. Тело такое горячее словно печка. Думаю, мужчина носит пальто лишь для отвода глаз, потому что спокойно бы разгуливал по заснеженному городу голышом без всякой вероятности замерзнуть или заболеть. Везёт же некоторым. Посильнее утыкаюсь носом в шею оборотня, жадно вдыхая аромат его парфюма и кожи. Похоже, к моим недостаткам смело можно приплюсовать и склонность к фетишизму. Правда эта моя особенность активизируется лишь рядом с Михаилом, потому что я хоть убейся, не могу припомнить, как пах друг Самаэля, хотя у нас с ним было куда более тесное общение без помехи в виде одежды. Правда тогда я была под градусом, да и моя головушка прошла через процедуру прочистки мозгов, но думаю, что-то нас с Власовым всё же связывает. Какая-то невидимая нить, характер которой мне пока не ясен. Но я обязательно разберусь в этом, чуть позже. Сейчас на это попросту нет сил.