Статус: Пропаданец

Статус: Пропаданец 2

Пролог

За панорамными окнами папиного кабинета Цитадели взрывы вспышками озаряли небо и всё вокруг. Был день, даже утро ещё, а на улице и так светло. Но от этих взрывов становилось ещё светлее. Он будет ненавидеть с тех пор светлое время дня. Канонада взрывов и пулеметных очередей давила.

Ребёнок стоял и смотрел как его самые близкие люди пытаются хоть как-то защитить его и сестрёнку.

В оглушающей тишине он смотрел как они кричат и что-то ему втолковывают, мама показывает пальцем на дальнюю дверь, подталкивает его от балконной балюстрады внутрь, от пуль и лазеров с осколками. А папа что-то на столе с бумажками делает. Зачем ему эти письма, когда тут такое?!

Мокрые полосы от слез на мамином лице приковали его сознание, и он не чувствовал, как отец схватил его в охапку и волоком дотащил до тайного хода рядом с камином.

Звуки ворвались в него как только он понял, что сейчас будет отрезан от родителей и сестры.

— Нет! — закричал он, вырываясь и не давая себя запихнуть внутрь. — Я с вами! Папа, стой!

Мужчина силой запихнул пацана в наконец открывшийся проход за камином, посмотрел на него так, как почти никогда раньше, и мальчик понял, что отец прощается с ним глазами, не в силах сказать ничего. Папа обнял мальчика, крепко-крепко, и оттолкнул от себя, будто боясь не отпустить. И тут же замкнул поворотный механизм.

Мальчика поглотила тьма и тишина. Реальная тишина, не та, что оглушила от взрывов…

Женщина, мужчина и маленькая девочка остались в палате дворца. Мальчик — в убежище, что медленно и тихо опускало его вниз, к безопасности.

И он не видел, как в кабинетной дворцовой палате появились военные, сразу взяли в кольцо под автоматные прицелы его родных, и стали обыскивать помещение. Мальчик колотил по бетону, царапая ладони, пытаясь вернуться, но тщетно.

А военные ничего не нашли, но это их не расстроило — бросив женщину с ребёнком здесь, они увели главу правящего клана Дэгара, Рустима дэгаран Мит, в соответствии с приказом командора имперской флотилии Борадо, на допросы и получение от правителя планеты всех доступов к управлению всеми уровнями, от военки с инфраструктурой до планетарной базы нейромодов её жителей.

А потом в пролёт балкона, через то самое панорамное застекление с красивым видом из окна, каким он когда-то был, до вторжения, влетела небольшая такая, почти миниатюрная осколочная бомба. Которой не хватило разрушить перекрытия и стены, но по силе — самое то, чтобы разрушить две жизни, которые оставались в незащищенном пространстве дворца…

Мальчик за стенами укрытия не слышал взрывов, его окружала искусственная тишина. А когда «лифт-убежище» вместе со всем дворцом содрогнулся от разрушения и остановился, он так и сидел возле внутренней стены камина, не в силах её открыть (да и не зная как).

Он так никуда и не ушёл, вопреки наставлению отца. В голове пустота. Руки саднили и болели от ударов по закрывшейся плите. Он перестал колотить в неё, когда понял, что его не услышат. А если и услышат, то не откроют.

Хорошо, что бесконечный источник Луча в его наруче давал неяркий свет. Нет, он не боится темноты. Просто с освещением он может видеть всё вокруг и дать отпор любой дряни, что подкрадётся из темноты. А так-то мальчик очень храбрый. Он даже не боится летать на флаерах. Не то что некоторые. И Дрейк много раз с папой летал, даже ночью, когда не видно ни зги, как папа говорил и в это время ругался, потому что он стремился ввести освещение улиц не только в самом центре Цитадели, но и в других городах. Дрейк ан Мит не понимал, почему папа этого хочет, ведь люди и так хорошо жили, и много раз говорили ему, что это не нужно и сейчас у них другие, более важные задачи. Но раз папа считал, что свет на улицах нужен. значит, это правильно. И Дрейк с ним согласен. Потому что когда на улице светло, то никакое чудовище не подкрадётся незамеченным в темноте, и его можно убить. И он, когда станет правителем, во всех уголках дворцового комплекса поставит фонари и фонарики, и много всяких ламп. Потому что вот как сейчас — есть свет и нет чудовищ…

Время здесь тянулось странно. Мальчик в какой-то момент вырубился, и не понял, сколько прошло с момента его изоляции. Он не знал, сколько прошло времени, когда стихли все звуки. Хотелось есть. И пить. И ссадины на руках нещадно ныли.

— Кушать охота… Может, у меня в карманах хоть конфета завалялась? — пацан стал рыться по карманам и обнаружил в куртке сверток.

Развернул и там обнаружил пакетик с конфетами и письмо:

«Дорогой сын мой, Дрейк! Раз ты это читаешь, — у мальчика засосало под ложечкой от таких слов, — значит, нас уже нет и мы не смогли спастись.»

Листок выпал у него из рук и на тишину каземата наложилась глухота, что была с ним во время обстрела. Перед глазами встали родители там, за стеной, на фоне лиловых сполохов окна. Мама, прижимающая малышку, и хмурый сосредоточенный отец, лихорадочно быстро и четко отдающий приказы прислуге по обороне и укрытию. Вот что он искал на столе. Они знали!..

Мальчик невидяще смотрел в одну точку на стене и отстраненно считал мелкие трещинки в бетоне, размышляя, почему здесь бетон, а не графеноцемент, он же крепче.

Потом обнаружил, что в его руке растаявшая конфета и ощутил сосущий голод в животе. То ли есть хотел, то ли дыра в груди образовалась, от потери любимых родителей и Ви…

Быстро пробежав глазами текст, где папа давал инструкции что делать, куда бежать если родители исчезнут, внизу нашел приписку кривым почерком явно в те самые последние минуты, когда он смотрел на него в те минуты в кабинете — как открыть тайник и выбраться из него.

Мальчик не смог выбраться, теперь уже имея инструкцию. Что-то сломалось в механизме, и он бесконечно долго сидел в каменном мешке, сбившись со счета, сколько он раз ели или спал.

Пока за стеной не послышались звуки, как будто к нему кто-то стучится. Или ломает стену?!

Глава 1

Я лежал на полу и пытался осознать себя целиком здесь, во дворце Цитадели, где рядом со мной на коленях стоял мальчишка, озабоченно всматривающийся в меня. Шлема на голове уже не было, его держал в руках Дрейк.

— Давно я так, без шлема?

— Да почти сразу, как ты упал, я его и снял.

— Значит, всё, что я видел, было уже не его воздействие…

— А что ты видел?

Я рассказал ему почти ничего, потому что те отрывочные эпизоды и даже целые жизни, что я испытал, уже забывались и уходили в подсознание, как те сны, которые через несколько минут забываешь, когда просыпаешься. Но он меня понял.

— Обычно это происходит не так. Ты первый, кто отключился так надолго, и при этом успел впитать опыт предков так быстро, пока шлем был на тебе.

Я промолчал, не став говорить, что не уверен, что всё, что я прожил из его опыта предков, было так быстро и через шлем. Хотя, кто знает. Наш психолог мне всё время твердил, что человеческий мозг и его возможности даже на один процент не изучен, так что могло и за мгновение всё усвоиться, хэ его зэ.

— Как вам удалось сохранить такой артефакт? Ведь, насколько я знаю, имперские налётчики перерыли весь дворец, подняли вверх дном всё, даже вашу кухню.

— Мой отец умел скрывать нужное. Это он, когда уже отправил меня в убежище, скинул мне на наруч инструкции, что и где я смогу найти и как всё это восстановить. Но прочитав всё, я понял, что мне одному с этим не справиться.

Дальше я не знал, что ему сказать, да и в принципе уже не нужно было, потому что Маяк отсигналил мне по наручу, что Заг-Фан дополз, Михайзы с ним нет, и там у них какие-то проблемы.

Следующее он по громкой связи уже говорил, так как Дрейк должен быть в курсе происходящего, и я включил внешние динамики на трансляцию:

— На нас наступают какие-то изменённые, Заг-Фан еле ушёл от них, весь в крови дополз. Отступаем в вашу сторону!